Английская разведка прилагала немало усилий к тому, чтобы сорвать торговые связи Советской Республики с Монголией – единственной страной мира, торговавшей тогда с Россией[811].
Пыталась укрепить свои агентурные позиции в Сибири и французская разведка. Ею, например, из военнопленных русской армии, возвращавшихся на Родину через Францию, был завербован и направлен в Сибирь на оседание некто П.Ф. Меркулов, разоблаченный в 1921 г. омскими чекистами.
Как известно, Великобритания, Франция, США, Япония[812] и другие интервенты отнюдь не стремились спасать Россию от большевиков, идей которых справедливо опасались. Они преследовали исключительно свои геополитические и экономические интересы. В основе «помощи» белым правительствам лежало не только стремление предотвратить расползание революции по всему миру и не допустить национализации имущества, но и, по возможности, ослабить страну как экономического и политического конкурента. Курс союзников, прежде всего Великобритании, свелся к отсечению от России молодых государств в Прибалтике и Закавказье под флагом образования так называемого санитарного кордона вокруг РСФСР. Как только эта задача была выполнена, тут же финансовая и материальная поддержка белых армий совершенно прекратилась. Следуя в русле своей прагматической политики, союзники пошли на соглашение с правительством В.И. Ленина.
Когда генерал М.В. Алексеев формировал на Дону Добровольческую армию для борьбы с большевиками «за единую и неделимую Россию», 23 декабря 1917 г. между Англией и Францией было заключено тайное соглашение о разделе сфер влияния в России. В нем предусматривалась зона английского влияния – Дон, Армения, Грузия, Курдистан; французская – Бессарабия, Украина, Крым. В тот же день британское руководство постановило оказать помощь в формировании Добровольческой армии, «так как генерал Алексеев предложил в Новочеркасске программу, которая предполагает организацию армии для осуществления враждебных действий против врага, и просил о предоставлении кредита в миллион ф. ст. с одновременным предложением организации международного контроля…». 2 января 1918 г. Франция генералу М.В. Алексееву выделила 100 млн франков[813].
Разведорганы интервентов, с одной стороны, оказывали поддержку спецслужбам Белого движения в борьбе с большевиками, а с другой – осуществляли сбор информации, поддерживали сепаратистские течения, эсеровские выступления и т. д.
Особую активность проявляла американская разведка. После высадки войск на Дальнем Востоке в Россию прибыли кадровые офицеры военной разведки, которых распределили по городам, расположенным по Транссибирской железной дороге, где они должны были собирать сведения о военном, политическом и экономическом положении Сибири.
При штабе деникинской армии для связи с американским правительством находился специальный представитель США адмирал М. Келли. Благодаря этому американская военная разведка, важнейшими центрами которой являлись военные миссии США, распространила свои действия на Юг России. Одна миссия находилась при штабе генерала А.И. Деникина, а вторая обосновалась в Одессе. Разведывательная деятельность последней распространилась на всю Украину, Крым, Дон и Северный Кавказ[814].
По белогвардейским фондам федеральных государственных архивов судить о масштабах разведывательной работы западных спецслужб очень сложно, т. к. по данной проблеме встречаются лишь единичные документы. В частности, известно, что деникинским органам безопасности удалось выявить центр французской контрразведки в Константинополе, а также английскую разведывательную организацию, действовавшую под флагом Красного Креста. Представитель главкома Русской армии в Швейцарии Ефремов 1 июля 1920 г. не исключал возможности передачи большевикам сведений военного характера, добываемых этой миссией для сообщения в Лондон[815]. Напомним, что именно в то время англичане требовали от белых правительств капитулировать перед ленинской «амнистией».
Военно-морскому агенту в Турции стало известно, что младший офицер британского разведывательного отделения в Константинополе подал на имя командующего средиземноморским флотом рапорт, в котором изложил причины разложения армии Одесского района и быстрого оставления ею Одессы. Агент проинформировал об этом морское управление[816].
В ноябре 1919 г. внешняя контрразведка сообщала, что правительства Великих держав, не довольствуясь деятельностью своих дипломатических, военных и иных представителей, вынуждены пользоваться в целях пропаганды и разведки частными организациями, вроде международного Красного Креста, торговых обществ и др. К числу таких организаций спецслужбы отнесли Христианский союз молодых людей (ХСМЛ). Из Польши и Константинополя контрразведкой получены сведения о намерении представителей ХСМЛ прибыть в расположение ВСЮР. Принимая во внимание вредительскую деятельность союза, полковник С.Н. Ряснянский считал нежелательным допущение этих лиц на территорию, контролируемую ВСЮР, и в случае появления предлагал установить контроль за их деятельностью[817].
На Севере России шпионажем занимались сотрудники МИ-1к (с 1930-х годов – МИ-6), офицеры секции D военной разведки и Департамента военно-морской разведки (Naval Intelligence Department – NIP). В августе 1918 г. после высадки интервентов в Архангельске им в помощь прибыли офицеры секции Н (особые операции).
Экономическую и политическую ситуацию на Севере отслеживали сотрудники Мурманского отдела британского министерства информации, функции и решаемые задачи которого практически не нашли отражения в литературе.
Американские спецслужбы представляли чины управления военно-морской разведки и отдела военной информации. В составе экспедиционного корпуса имелась армейская сыскная полиция, именуемая Полис Интеллидженс[818].
Военно-регистрационное отделение находилось в полной зависимости от интервентов, в первую очередь, англичан. По этой причине оно не могло проводить каких-либо контрразведывательных мероприятий против союзников, чувствовавших себя хозяевами в регионе. Тем не менее по мере возможности контрразведка фиксировала враждебные России действия «своих партнеров». Так, она вскрыла проводимую англичанами операцию по выкачиванию при помощи военнослужащих валюты у местного населения. Агент Журун 26 ноября 1918 г. доложил начальнику военно-регистрационного бюро в Мурманске, что им при негласной проверке установлен факт сотрудничества железнодорожного мастера станции Сорока К.П. Бриже с французской спецслужбой. Но русские контрразведчики были лишены возможности противодействовать акциям своих «союзников».
В Сибири и на Дальнем Востоке весьма активно вели разведку американцы. К этой работе привлекались консульства во Владивостоке, Харбине, Чите, Иркутске, Красноярске, Томске, Омске, Екатеринбурге, а также военные представители и общественные организации – Красный Крест и Христианский союз молодых людей.
На Транссибирской магистрали сосредоточила большую часть своих кадров американская техническая комиссия, посланная в Россию еще при Временном правительстве. Активную деятельность во Владивостоке развил консул Колдуэл. В своих сообщениях в Вашингтон он настойчиво советовал добиться максимального расширения союзной агентуры.
«Вскоре после высадки войск на Дальнем Востоке в распоряжение Гревса (командующий американскими войсками в Сибири, генерал-майор. – Авт.) из Вашингтона было прислано 15 кадровых офицеров военной разведки, – пишут А.И. Колпакиди и О.И. Лемехов. – Их определили в города, расположенные по Транссибирской железной дороге, где они должны были собирать сведения о военном, политическом и экономическом положении Сибири»[819].
Отметим, что американская разведка прилагала усилия к тому, чтобы представить своему правительству реальную ситуацию в Сибири, предостеречь его от авантюрных действий. А обстановка была отнюдь не благоприятной для колчаковского режима и интервентов.
Удручающей выглядит картина в секретном донесении офицера военной разведки подполковника Р.Л. Эйчелбергера. «Самая значительная слабость Омского правительства состоит в том, что подавляющее большинство находится в оппозиции к нему. Грубо говоря, примерно 97 % населения Сибири сегодня враждебно относится к Колчаку», – пишет разведчик[820].
Сибиряки негативно относилось не только к своему правительству, но и к интервентам, о чем не сказал Р.Л. Эйчелбергер. Однако в то время в Америке реалистичный взгляд на вещи был непопулярен. Подавляющее большинство членов правительства США и дипломатического корпуса продолжали верить в то, что адмирал А.В. Колчак при поддержке интервентов в итоге одолеет большевиков. Одновременно Соединенные Штаты, следуя политике двойных стандартов, оказывали поддержку силам, находящимся в оппозиции Белому движению.
Цели и задачи так называемых экономических миссий и общественных организаций не являлись секретом для белогвардейских органов безопасности. Контрразведка фиксировала их плановую и систематическую работу по разведке и пропаганде американских интересов, контакты «с теми элементами, которые наиболее желательны для проведения американского влияния». Например, ХСМЛ через свою банковско-комиссионную контору «Юроверт» субсидировал русские кооперативы и через них поддерживал связь с большевиками западной России. Начальник штаба Западной армии генерал-майор С.А. Щепихин в своих мемуарах утверждал, что деятельность Христианского союза молодых людей способствовала усилению пацифистских настроений в некоторых частях и тем самым подрывала их боевой дух