19 сентября 1921 г. коллегия ВЧК обсудила циркулярное письмо всем губернским ЧК о новой экономической политике, в котором содержались обстоятельные рекомендации по организации оперативной работы[1474].
Серьезным противником власти стала «новая нэпманская» буржуазия. С введением НЭПа появились промышленники, арендаторы, биржевики, крупные торговцы, служащие частных предприятий и др. Частный капитал пытался любыми средствами выйти за рамки, установленные советской властью. Буржуазия не была в стороне от политики и стремилась создать различные организации, расширить свои политические права. Имея слабые экономические позиции, она разлагала управленческий аппарат взятками, втягивала в совершение хозяйственных преступлений.
Органы безопасности взяли под оперативный контроль «новую» буржуазию, дореволюционных чиновников и представителей технической интеллигенции, привлеченных в условиях отсутствия собственных квалифицированных кадров в качестве специалистов в наркоматы, учреждения, организации, на предприятия и т. п. Например, уже к осени 1918 г. доля прежних чиновников в составе Наркомата финансов достигла 97,5 процентов, путей сообщения – 88,1 процентов, госконтроля – 80 процентов[1475].
Председатель ВЧК Ф.Э. Дзержинский требовал, с одной стороны, наладить связь с теми специалистами, которые честно сотрудничали с властью – «мы оставлять спецов без поддержки не можем и не должны, и должна быть завязана между нами и ними более теплая связь, вникающая в их законные нужды»; с другой стороны – вести беспощадную борьбу с агентурой международной и внутренней контрреволюции, прежде всего, с верхушкой буржуазной интеллигенции[1476].
Сотрудники ВЧК внимательно следили за принципиально важным для Советской России развитием экономических отношений с другими государствами. 23 ноября 1920 г. был издан декрет СНК «Об общих экономических и юридических условиях концессий», в котором указывалось, что в целях ускорения восстановления крупного хозяйства страны привлекается иностранный капитал. В рамках заключенных договоров началось сотрудничество в военной и военно-экономической сферах с Германией.
Прибывавшие в Советскую Россию для совершения торговых операций, аренды предприятий, получения концессий по заготовке леса, добыче полезных ископаемых представители торговых и промышленных кругов иностранных государств брались органами безопасности в разработку.
Руководители промышленных и транспортных предприятий, рабочие фабрик и заводов, члены кооперативов и различных организаций также находились под контролем органов ВЧК. При этом к 1921 г. на учете губернских ЧК находились не только конкретные лица, но и предприятия и хозяйственные учреждения. Так, в Омске было взято на учет 226 кооперативов, 27 трудовых артелей, 2 типографии, 6 фабрик, 11 заводов и других предприятий с количеством рабочих и служащих 10 117 человек[1477].
С началом реализации новой экономической политики наряду с государственной национализированной промышленностью в области производства разрешалась и частная инициатива. Органы ВЧК осуществляли наблюдение за порядком сдачи в аренду предприятий, не допускали, чтобы под видом этого за взятки создавались объединения прежних владельцев.
Экономические подразделения ВЧК наблюдали и за тем, чтобы в аренду сдавались только те предприятия, которые являлись убыточными или для восстановления которых у государства не хватало средств. При двух претендентах на аренду предпочтение отдавалось кооперативному объединению трудящихся, а не частному предпринимателю[1478].
В соответствии с указанием ВЧК от 23 ноября 1921 г. в составе губернских ЧК были выделены специальные уполномоченные по арендным делам, без участия которых ни одно госпредприятие в аренду не сдавалось.
В соответствии с решениями органов советской власти и комитетов РКП(б) органы безопасности принимали непосредственное участие в чистках ведомств, учреждений, организаций и предприятий от классово-чуждых элементов. 5 марта 1921 г. коллегия ВЧК рассмотрела этот вопрос и определила задачи, стоящие перед органами безопасности[1479]. При этом увольнению подлежали лица, имевшие судимости за совершение уголовных преступлений, а также лица, состоявшие до Октябрьского переворота на государственной или военной службе, входившие в правления предприятий и компаний, члены небольшевистских партий и т. п.
Как отмечают кандидат юридических наук А.Ю. Епихин и доктор исторических наук О.Б. Мозохин, в первые годы НЭПа многие важнейшие сектора советской экономики были поражены преступными злоупотреблениями. По их справедливому мнению, к осени 1921 г. в стране создалась ситуация, когда коррупция стала представлять реальную угрозу национальной безопасности государства. Органы ВЧК, оценивая ситуацию достаточно реально: «в аренде предприятий все больше и больше фигурирует спекулятивный элемент, который для своих целей широко пользуется дачей взяток», принимали экстренные меры по противодействию коррупции.
Так, за 1921 г. органами ВЧК за преступления по должности было арестовано 32177 человек. Из них было осуждено 3763 человека: расстреляно – 593, посажено в тюрьму – 362, направлено в концлагерь – 2598, отправлено на фронт – 59, выслано в другие губернии – 89, привлечено к другим видам наказания – 63[1480].
Например, в 1921 г. органы ВЧК вскрыли «парафиновое дело», которое заключалось в следующем. Наркомвнешторг получил из-за границы 1,5 тыс. пудов парафина, продал его по 1,5 млн рублей за пуд Петроградской губернской химической секции. Покупка была произведена спекулянтом Ривошелем якобы по доверенности представителя Петрогубхима Ясного. Ривошель якобы перепродал парафин посреднической конторе Техснаб по цене 2 млн рублей за пуд, Техснаб при помощи частных посредников продал парафин Главхиму по 2,3 млн рублей за пуд. Главхим предложил парафин Полесскому спичечному тресту уже по цене 3 млн рублей за пуд. Вся операция с парафином была проделана за несколько дней, и недобросовестные предприниматели и чиновники получили огромную прибыль, не вложив в дело ни копейки[1481].
25 января 1922 г. Ф.Э. Дзержинский подписал приказ «О борьбе со взяточничеством», в соответствии с которым органы безопасности были обязаны улучшить агентурную работу, для чего задания осведомителям и агентам «направить в сторону выяснения лиц, преимущественно крупных, берущих, дающих, посредничающих в деле взятки и знающих об этом, а также для выявления недочетов в учреждениях, способствующих волоките и взяточничеству», создать ударные группы для проведения операций[1482].
В связи с тем, что расширились взаимоотношения с иностранными компаниями, выросли масштабы экономического шпионажа. Так, в октябре 1921 г. ВЧК арестовала и осудила консультанта по техническим и торговым операциям Наркомвнешторга С.И. Ружичка, который использовал свое служебное положение для сбора в пользу предприятий Стиннеса и Сименса информации о советских заводах и фабриках, готовил почву для заключения выгодных Германии концессионных договоров. Информацию Ружичка негласно получал от инженеров Р.И. Детерса и А.А. Савельева[1483].
Помимо развертывания широкой сети агентов и осведомителей в ведомствах, учреждениях, организациях, на предприятиях практиковалось непосредственное участие чекистов в процессе хозяйственного управления. Так, коллегия ВЧК 5 марта 1921 г. решила: «Каждый более или менее ответственный чекист должен получить какую-нибудь работу в хозяйственных органах республики, совмещая эту работу с работой в ЧК». «При переходе сотрудников в другие советские учреждения упомянутые сотрудники не должны прерывать связь с ЧК, а, наоборот, всеми мерами помогать последним. Изучив детально структуру того учреждения, в котором они работают, о всех замеченных недостатках и преступных деяниях регулярно сообщать в местный орган ЧК, поддерживая постоянную связь»[1484].
Новая экономическая политика не решила всех насущных проблем рабочих. По данным доктора исторических наук О.Д. Чуракова, в 1921–1922 гг. на экономической почве (низкие зарплаты, перебои в снабжении рабочих продовольствием и предметами первой необходимости и т. п.) состоялись сотни стачек и других трудовых конфликтов. Так, 11 октября 1921 г. на Обуховском заводе в Петрограде группа рабочих прекратила работу и попыталась от имени завкома организовать общее собрание. Однако, потерпев неудачу, протестующие рабочие оставили завод. 12 октября подобный инцидент произошел на Металлическом заводе Петрограда. В другом важном регионе страны – на Урале – основной причиной трудовых конфликтов в 1921–1922 гг. также являлось ухудшение снабжения рабочих продовольствием, предметами первой необходимости, а также спецодеждой. Чаще всего эти конфликты, в которых принимали участие в среднем 40–60 человек, были скоротечными, всего по несколько часов, но иногда длились 2–3 дня. Если рабочие не добивались выполнения своих требований, они нередко просто оставляли свой завод и уходили в деревню[1485].
Органы ВЧК принимали самое активное участие в ликвидации акций рабочего протеста, традиционно используя репрессивные меры. Так, в 1921 г. в Донецкой губернии забастовали рабочие крупных заводов Енакиево, Луганска, Юзова, Таганрога. Чекисты произвели массовые аресты, выявили «зачинщиков»: в Таганроге – 40, в Енакиеве – 11, в Луганске – 10 человек. После кратковременного содержания в тюрьме все они были направлены на небольшие заводы Бахмута. Через две недели эти рабочие были отпущены по домам