Эйлин автоматически выдернула из кармана телефон и быстро сфотографировала страницу. Уже в дверях она снова остановилась, задумалась, вернулась к столу и сделала еще три фото. Теперь отдельно и крупно: июнь, июль и август.
Подруги молча дошли до машины. Оливия вставила ключ в замок зажигания, повернула его и вдруг, сделав круглые глаза, театрально зажала лицо между ладоней.
– Что? Что случилось? – испугалась Эйлин.
– Я, кажется, забыла ключ в замке двери.
– Ты шутишь! Нет, я назад ни ногой. – Эйлин испуганно вжалась в спинку кресла и отчаянно замотала головой. – Нет, ни за какие коврижки!
– Да шучу я, шучу. Убрала назад под камешек. Даже обтерла. Хотя, кажется, моих отпечатков пальцев в картотеке нашей полиции нет. Ну, так, для полноты жанра. – И она весело рассмеялась.
Эйлин было не до смеха. Она прижимала к груди поцарапанную руку, поглаживала ее, как бы баюкала.
– Дай посмотрю.
Оливия аккуратно попыталась отлепить припекшуюся тонкую бумагу от кожи. Ранки оказались глубокими, но уже не кровоточили.
– По-хорошему, надо бы антисептиком обработать и перевязать.
– У нас в доме бинтов нет. Надо заехать в аптеку.
– Ага, прямо к Лоре. – Веселое настроение не покидало Оливию. – Ты у нее еще скидку попроси за ущерб, нанесенный ее кошкой.
– Да уж. Мир не без странных совпадений.
– Заедем в супермаркет. Там тоже есть отдел с медикаментами.
25
Ужин втроем с отцом и мачехой. Дороти выглядит усталой, даже постаревшей. Еще бы! Вся эта предсвадебная кутерьма не добавляет красоты уже немолодой женщине.
– Сегодня простые спагетти-болоньезе, – она как бы извиняется за немудреность еды, – даже соус из банки.
Генри положил руку ей на плечо:
– Прекрати суетиться. Мы любим тебя не за стряпню. Правда, Эйли?
– Конечно, – согласилась она. – Извини, Дороти, я тебе не помогаю – рука болит.
– Тут и помогать нечему.
– Что с рукой? – Генри наконец заметил забинтованную ладонь дочери (только пальцы торчат).
– Да ничего страшного. Уронила телефон в куст терновника. Полезла доставать, а там нижняя ветка – одни шипы. Вот и оцарапалась. Правда, сильно, до крови.
– Ничего, – Генри ласково посмотрел дочери в лицо, – дотвоей, – он сделал акцент на «твоей», – свадьбы заживет.
Эйлин решила, что достаточно рассказала – пора сменить тему разговора.
– Как там у наших медовый месяц протекает?
– Плывет, – ответила Дороти. – Мартин прислал сообщение, что интернет на лайнере очень дорогой. Мартин постарается позвонить, когда они встанут в каком-нибудь порту.
И как подтверждение этих слов – телефон рядом с ее тарелкой завибрировал и знакомый позывной Скайпа затренькал на всю кухню.
Дороти схватилась за телефон, как будто это был последний и единственный шанс увидеть сына.
– Скажи ему, пусть перезвонит на мой лэптоп. Я его сейчас принесу. – Эйлин с шумом отодвинула стул и опрометью бросилась наверх, в свою комнату.
Дороти еще говорила какие-то дежурные слова, а Эйлин уже открывала крышку компьютера и ставила его на стол между бутылкой вина и салатником так, чтобы всем был виден экран. Генри и Дороти плотнее придвинули свои стулья, а Эйлин, слегка присев, чтобы вместиться в картинку, встала позади них.
Со второй попытки связь установилась, и стали видны счастливые лица Мартина и Нэнси. Налюбовавшись и убедившись, что сын с невесткой вполне наслаждаются своим отдыхом, Дороти всплеснула руками:
– Ой, что это у вас позади?! Ну-ка, ну-ка, поверни экран. Покажи нам, как выглядит новобрачная каюта типа люкс.
– Да уж! Люкс! Всем люксам – люкс.
Мартин встал с диванчика, на котором сидел, плотно прижавшись к молодой жене. Повернул камеру и плавно повел ею вокруг себя, комментируя:
– Здесь у нас телевизор, здесь бар-холодильник, там на балконе – столик и два шезлонга. А здесь, – он сделал небольшую паузу, – здесь у нас та-та-там…
Камера уперлась в угол каюты, демонстрируя ширину и красоту ванны-джакузи, стоящей у французского, во всю стену окна. За ним были видны краны порта, и создавалось впечатление, что джакузи висит в небе над просторами океана.
– Вот здесь моя дорогая женушка. – Голосом гида, ведущего группу туристов сквозь коридоры какого-нибудь дворца или замка, он объявил: – Здесь мы проводим полдня, принимая водный массаж, не выходя из номера.
У Эйлин одновременно широко распахнулись глаза и рот. И как бы в подтверждение ее догадки Нэнси одним движением забралась в ванну, положила руку на ее край и, приняв позу Данаи, призывно откинула голову назад.
«Как же однообразен стереотип поз обольщения», – пронеслось в голове у Эйлин, и она резко выпрямилась.
Мартин увидел ее движение и крикнул:
– Эй! Эйли, не уходи, я еще спальню не показал. Там та-а-а-а-кая кровать!
– Я здесь, здесь. Просто ноги затекли.
«Как Лиз могла оказаться в свадебном номере премиум-люкс на круизном лайнере? Как? Как? Как?»
В следующую минуту возникла другая мысль: «С кем? Когда? Кто сделал фото?»
26
Дороти снова воодушевлена и готова к новым свершениям. Как будто и не крутилась как белка в колесе последние полтора месяца. Теперь она решила, что подарочный альбом с фотографиями свадьбы нужно непременно сделать к возвращению Мартина и невестки. Эйлин предложила себя в помощь.
Не то, чтобы ей очень хотелось видеть Джона Ниша – нет, но он должен что-то знать. Он же как фоторепортер был на всех местах происшествий, связанных с поиском Лиз. Не мог же он только тупо снимать. Он должен был слышать разговоры и полицейских, и свидетелей. Хоть что-то.
Хоть какой-то свет! Ну, пожалуйста! Ну, пролейся на дело исчезновения Лиз Барлоу!
Дороти, плеснув остатки вина себе в бокал и убрав посуду в посудомоечную машину, отправилась искать визитную карточку фотографа. Генри пристроился в углу дивана с Киндел-бук[7], но, кажется, уже задремал. Его голова висела низко над гаджетом, рука безвольно лежала раскрытой ладонью вверх.
Эйлин, прихватив с кухонного стола уже ненужный лэптоп, отправилась к себе в комнату.
Чипс было собрался составить ей компанию, но потом раздумал и свернулся калачиком в ногах «большого» хозяина.
«Для начала начнем сначала», – одними губами шептала себе Эйлин.
Она поискала в экране телефона иконку «Галерея». Последние три фото – это еженедельник Лиз. Еще несколько манипуляций: выбрать, поделиться, отправить.
Принтер, помигав сине-зелеными огоньками, как бы проснувшись и слегка задумавшись – «Что такое? Опять за работу?» – ожил, кликнул, и внутри у него началась его механическая жизнь. Эйлин не успела вытянуть линейку бумагодержателя, а первый лист уже выполз из щели устройства, повисел мгновение в воздухе и с мягким шелестом упал на пол к ее ногам.
Через минуту все три фотографии лежали у нее на столе.
Июньские ячейки заполнены быстрыми и короткими заметками: Биология – контрольная. § 108–110. Эссе – закончить к 25-му. Сдать 26-го. Физ-ра – бег 400 м (взять освобождение). С 15-го по 18-е названия дней недели подчеркнуты красным. В июле – то же самое с 13-го по 16-е, в августе с 10-го по 13-е. Понятно: месячные у девушки приходили как часы, аккуратно каждые 28 дней. Таблетки принимала? Спросить?
И сама же себе ответила: «Зачем? Какое это теперь имеет значение?»
В июле 23-е число все разукрашено цветочками и сердечками. В середине ячейки «СлБ-гу – конец!!!» несколько раз обведены красными чернилами шариковой ручки. Не было бы слова «конец», можно было бы подумать, что в это день ей кто-то сделал предложение, а так, «СлБ-гу», надо думать, означает, Слава Богу, а «конец» – последний день учебного года.
Еще на полях были записаны несколько групп цифр 13:00, 14:30, 17:00, 20:45, последние тоже обведены красным ободком. Расписание поездов? Автобуса? Зачем ей автобус? У нее машина есть. Время сеансов в кино? Надо проверить.
Таблица августовского листка выглядела куда как более заполненной, чем дни учебного процесса.
При одном взгляде на эту таблицу стало понятно, что Лиз работы не боялась. Работала по 16–20 часов в неделю и чаевыми зарабатывала больше, чем белой зарплатой. Значит, работала хорошо. Клиенты были довольны.
С другой стороны, она не делала секрета из того, сколько зарабатывала. Ее «финансовый отчет» самой себе лежал под стеклом на письменном столе, и любой мог это увидеть.
Следующий вопрос: зарплату она, конечно же, получала чеком, а то, что она обозначала «Чай» – были ли это чаевые или доход от торговли за день?
«Да, Эйлин, – сказала девушка сама себе, – ты влезла в расследование, а ведь даже не знаешь, почем косяк. Или как там они это называют – „доза“? Надо было у Харви спросить».
И 1 августа. Что означают цифры 07751334648 и «бронировать уточ. вр у Дж»?
С цифрами все понятно – это номер телефона. Надо просто позвонить. Забронировать? – Отель? Билеты? Уточ. вр. у Дж? Скорее всего – это уточнить время. Дж – Джон? Джим? Джонатан?
Хотела куда-то поехать? Надо было уточнить с Джонатаном дни отгулов.
Джим тогда только начал работу в полиции. Что у нее могло быть общего с ним? Что надо было бронировать?
Джон Ниш. Фотосессия? Уточнить время встречи?
– Эйли, Эйли! – Дороти, не поднимаясь, звала падчерицу с первого этажа.
– Да! – Перевесившись через перила, Эйлин смотрела вниз. – Что случилось?
– Ничего, просто лень подниматься, и Джон Ниш на линии. Скажи, ты можешь завтра подъехать к нему в студию? Возьмешь мою машину. Я же тебе адрес дала. Он свободен до шести. Потом у него съемка.
«Легок на помине! А что? Очень кстати. Ему и задам парочку из этих вопросов», – молнией пролетело в голове. – Еще одна свадьба?
– Нет. Чей-то юбилей.
– Конечно, подъеду. Договаривайся на четыре.
– ОК! Джон, вы меня слышите? А-а-а, вы и Эйлин услышали? Да. Она приедет к четырем. Спасибо. Да. Счет потом пришлете? Поняла.