что подобрал не ту, которую искал. Но идти в полицию побоялся. Ведь пришлось бы отвечать и на другие вопросы. Уже после ареста он во всем признался.
Эйлин надоело это хождение вокруг да около. Да и чайник наконец-то закипел. Она решила, что пора играть в открытую. В тот момент, когда Лора начала доставать из большого дубового буфета чашки, Эйлин тихо спросила:
– Лора, расскажи, как все было на самом деле. В каком виде была Лиз, когда она вернулась домой в тот вечер?
– О. – Лора обернулась, и ее лицо буквально озарила счастливая улыбка. Она выглядела так, как будто ждала этого вопроса все пять лет. – Сказать по правде, когда она пришла домой, я ужаснулась. Вид у нее был, что называется, «краше в гроб кладут». Бледная, растрепанная, с разбитой головой и запекшейся на лбу и щеке кровью.
Над кухней на несколько секунд зависло молчание. Эйлин боялась пошевелиться, спугнуть момент откровения.
– Я сейчас, подожди меня здесь. – Лора вышла из кухни, но буквально через полминуты вернулась. У нее в руках было что-то, что Эйлин не могла разглядеть. – Любишь черный или тебе заварить травяной? Отцу один его постоянный покупатель привез из Индии коробку экзотических чаев. Хочешь попробовать?
Эйлин согласно кивнула.
Лора в молчании провела процедуру заваривания чайного пакетика, поставила на стол две дымящиеся кружки и глубоко вздохнула.
– Ты все-таки докопалась до того, как все было… Противно вспоминать, ну да ладно уж. Я знала, что когда-нибудь настанет момент обо всем этом рассказать вслух. Накануне, в пятницу, у Лиз был выходной. Она вся из себя намылилась в клуб. Настроение у нее было приподнятое. Уж не знаю, что там у нее произошло, но она вдруг решила стать хорошей, прям великодушной сестрой и предложила мне пойти с ней. Я в минуту переоделась. Она скривила лицо на мои джинсы и маечку и предложила свою юбчонку. Осмотрела так придирчиво и еще и кофточку свою такую прозрачную одолжила, а заодно и туфли на каблуках. На каблуках было непривычно ковылять, но мы с ней все-таки добрались до дискотеки. И там… Случилось ужасное. – Лицо Лоры приняло скорбный вид. Уголки рта поехали вниз и в сторону. Эйлин испугалась, что Лора сейчас расплачется и прекратит свой рассказ. Но она тихо прихлебнула из своей кружки и добавила: – Ты, Эйли, пей. Пей. Этот чай вкусный, пока горячий.
Эйлин автоматически сделала пару маленьких глотков.
– Так вот, – продолжала Лора, – на вечеринке был Хью. Он весь вечер вертелся около меня и предлагал то парочку «веселых таблеток», то курнуть. Я каждый раз отказывалась. Я знала, что на таких тусовках стакан из рук лучше не выпускать. Тогда он предложил выпить из его бокала. И про такой приемчик я тоже знала и потому следила за его руками, как за фокусником в цирке, но он, так же, как и фокусник, поводил над бокалом руками, делая какие-то пассы, приговаривая что-то типа «было пиво – стала живая вода. Превращает скуку и грусть в веселье и радость! Сейчас мы с Лорой выпьем волшебный напиток и будем веселиться от всей души». Следующее, что я помнила, это то, что пришла в себя на заднем сиденье чей-то машины, припаркованной в самом дальнем углу стоянки позади дискотеки. Туфли валялись на улице рядом с машиной, трусики там же.
Эйлин в ужасе спрятала лицо в ладони, как будто увидела все это своими глазами.
– Понимаешь, Эйли, Хью изнасиловал меня. Я не помню, как вернулась домой. Родители уже спали. Лиз, как всегда, где-то еще шлялась. Я весь день ее ждала, а когда она наконец-то заявилась домой, то я была в шоке. Такой я ее никогда не видала. Даже злорадно подумала, что и ее кто-то изнасиловал или избил. Она была вся в крови и не совсем адекватная. Наверное, у нее было небольшое сотрясение мозга, потому что ее вырвало. Тогда я сказала, что так ей и надо. Что теперь она знает, как ее сестра себя чувствует после того, что ее дружок, этот Хью поганый, над ней совершил. А сестрица моя только криво ухмыльнулась и со словами «Тебе, дурочке, радоваться бы, что хоть у кого-то на тебя встал… с твоей-то красотой…» пошла в ванную умываться. Я была просто в шоке от такого откровенного цинизма. Я смертельно разозлилась и сказала, что, раз так, то я специально не мылась и прямо сейчас пойду и заявлю в полицию. Пусть этого насильника упекут подальше и на подольше, а заодно полиция выяснит, что за заразу он подсыпал мне в коктейль.
Тут Лиз выскочила из ванной и, как фурия, с воплями бросилась на меня, но поскользнулась на своей же блевотине и упала, ударившись головой об угол вот этого самого буфета. – Лора кивнула на старинное дубовое сооружение, из которого несколько минут назад доставала чашки.
– Лиз упала и больше не встала. По-видимому, дополнительный ушиб головы поставил финальную точку на бестолковой жизни моей самодовольной и бесцеремонной сестрицы. Если честно, я даже не пыталась ей помочь. Мне было противно дотрагиваться до нее. Голова в крови. Майка в подтеках рвоты…
По мере того, как Лора рассказывала эту историю, Эйлин казалось, что девушка уходит куда-то вдаль, ее голос становился глухим и отдаленным. Как будто воздух между ними становился все гуще.
Эйлин поняла, что это не Лиз уходит, а она сама проваливается в сон.
– Что ты мне подсыпала в чай? – только и успела она спросить у Лоры.
– То, за чем ты пришла. Ведь ты пришла не выслушивать мою исповедь, а найти подтверждение своих догадок? Ты хочешь найти наркоту? А может быть, ты догадалась, что у моей распрекрасной сестрицы был второй телефон? Так вот что я тебе скажу: мисс Марпл из тебя, как из меня китайский император. Опоздала ты. Я сама все нашла. И наркотики. И телефон. Да. В нем была вся ее бухгалтерия. Что покупала, у кого, кому продала. Даже коробку из-под рождественских бисквитов, полную денег, я тоже нашла.
Теперь голос Лоры звучал не спереди Эйлин, а сзади. Эйлин попыталась обернуться, но в этот момент в шею под ухом что-то впилось. Укол и жаркая боль. Так было, когда ее в детстве ужалила пчела. Жар потек вниз к плечу и сдавил горло. Сквозь боль и удушье Эйлин ртом хватала воздух, но как ни старалась, не могла вздохнуть всей грудью. Вдох останавливался где-то у яремной впадины. Перед глазами поплыли радужные круги. Она чувствовала, что заваливается на бок. Она падает-падает-падает. Почему-то одновременно и вниз, и в высоту.
Последнее, что она ощутила – ее щеки коснулся холод.
Холод кафельного пола кухни в доме семейства Барлоу.
47
Эйлин знала, что она умерла. Если она на небесах, то почему так темно? Почему едва улавливается запах бензина и старых сырых тряпок? Было ощущение, что она все еще летит. Но летит не одна. Снаружи, словно в соседней комнате, слышался мужской голос. Голос был ровный, монотонный, дающий указания.
Эйлин открыла глаза. Темно. Привычный звук урчания мотора и шелест шин по асфальту дороги. Теперь понятно, откуда эта легкая тряска и запах бензина. Так вот как выглядит, вернее, ощущается багажник машины изнутри. Тесновато тут, однако. Согнутые в коленях ноги затекли и онемели.
Эйлин пошевелила пальцами рук, и они откликнулись, ожили. Поднялись к лицу и пробежались вдоль него. Очевидно, Лора решила, что Эйлин умерла, и не стала ей связывать ни руки, ни ноги.
Не зря же мисс Топшам на лекциях по криминалистике любила повторять: убийца всегда совершает ошибки. Ищите их.
Посмотрим, какую еще ошибку ты, Лора, совершила.
Эйлин после короткой борьбы с теснотой удалось все-таки нащупать карман. Боже! Какое счастье! Еще одна ошибка Лоры – телефон оказался на месте. Слава богу! По всей вероятности, Лора очень спешила, но кто-то ей помогал. Не могла же она одна снести Эйлин вниз к машине и запихнуть ее в багажник? Да и машины у дома не было, когда Эйлин пришла. А теперь есть и машина, и кто-то еще. Кто?
Эйлин нащупала сбоку телефона кнопку громкости и нажала ее вниз до упора. Раздался легкий зум отключения звука. Эх, жаль, телефон последней модели, на нем нет кнопок. Надо включить экран, там внизу должна быть клавиша «срочные звонки». Ага, сработало! Теперь надо три раза нажать цифру «9». Оставить включенным и молиться, что оператор окажется смекалистым и полиция отследит по GPS передвижение СИМ-карты раньше, чем Лора и ее помощник избавятся от бедной недовыпускницы Оксфорда. Еще одна жизнь оборвется, не начавшись.
Эйлин поймала себя на том, что ей не страшно. Простое сожаление. Глупо так рано умирать.
«Главное – не киснуть. Еще есть шанс побороться», – успокаивала она себя.
Теперь надо спрятать телефон. В том же кармане оказался комок бумажного носового платка, в который она так недавно рыдала из-за этого дурака Дэнни. «Прекрасная улика, – рассуждала она. – Все бы жертвы оставляли такие».
Если ее добьют и закопают, то, по крайней мере, полиция сможет отследить машину и задержать убийц. Хватило бы только зарядки.
Господи! Чем только голова не занята в последние минуты жизни! «Давай, Эйли, поборись за нее еще немного», – одними губами говорила она себе.
Она шарила в пространстве вокруг себя, пытаясь найти что-нибудь, чем можно укрыть телефон. Нащупала не то полотенце, не то плед. Подпихнула гаджет под материю, и пальцы уперлись во что-то металлическое. Кажется, это прут или, скорее, палка. Рассмотреть ее не удается, но на ощупь у палки с одной стороны петля, а с другой – острый шип. Вот это да! Это же складная палка для скандинавской ходьбы. Уже что-то! У палки довольно острый наконечник и резиновый зонтик, не позволяющий ей проваливаться глубоко в землю. Если ткнуть ею в тело, будет больно, но не смертельно. Прекрасное орудие самозащиты.
Машина остановилась. Крышка багажника плавно поплыла вверх. Очевидно, двери открываются дистанционно. У Дороти тоже есть такая кнопка на брелоке ключа.
В открывшийся багажник врывается вечерний ветерок. В нем нет запахов ни моря, ни водорослей. Значит, они вдали от побережья. Нет запаха выхлопов или шелеста машин – так обычно пахнут и звучат места рядом с оживленной трассой. В воздухе стоит крепкий – не спутать ни с чем – запах животных. Ферма. И не просто ферма. Специфический запах подсказывает – свиноводческая.