Раздался скрежет камня, и они тут же забыли о назревающей размолвке. Каменный куб на алтаре раскрылся, подобно цветку. Он поднялся с алтаря, проплыл к находившейся позади стене и «прирос» к ней. Платформа, на которой стоял куб, превратилась в пыль. Из розетки, образованной кубом, появился красно-золотой свет и обрисовал очертания двери.
Через несколько мгновений сияющий силуэт превратился в окованную золотом дверь с тщательно выгравированным замысловатым орнаментом; посередине было укреплено большое овальное зеркало.
Магнус подошел к новой двери и внимательно оглядел ее. Он посмотрел на свое отражение в зеркале, затем обернулся к хлипкой деревянной двери, которая вела в первое, фальшивое помещение.
– Это даже больше, чем я ожидал, – заметил он и потянулся к дверной ручке.
В то же мгновение Алек и Шинь Юнь, очутившись у двери, попытались помешать Магнусу войти первым. Поскольку Алек и Магнус старались избегать конфликтов, победила Шинь Юнь – она оттолкнула мужчин в сторону и схватилась за ручку. Дверь легко распахнулась внутрь, за ней открылся длинный коридор с низким потолком. Они вдохнули затхлый воздух. Факелы, рядами висевшие на стенах, начали зажигаться один за другим.
Коридор несколько раз поворачивал, и путь, который должен был занять не больше пяти минут, показался им бесконечным. Магнус не мог понять, далеко ли они ушли от палаццо, и вообще, находятся ли они еще в Венеции. «Если бы я был основателем секты, а это вполне возможно, – думал он, – я бы устроил всю эту штуку прямо в центре лагуны». Шинь Юнь, шагавшая впереди него, ахнула: коридор заканчивался у входа в какое-то помещение. Магнус взмолился про себя, чтобы это была последняя на сегодня потайная комната. При одной мысли о пути назад ему хотелось лечь и уснуть.
Они с Алеком последовали за Шинь Юнь в очередной зал, и он понял, чтó так поразило чародейку. Помещение было гигантским, и интерьер его напоминал одновременно богато украшенный собор и ночной клуб, приготовленный к грандиозной вечеринке.
Справа и слева от центрального прохода тянулись ряды позолоченных церковных скамей, стены были отделаны плитками, сверкавшими, словно бриллианты. В дальнем конце зала на стене висел огромный портрет красивого мужчины с длинным худым лицом и резкими чертами. Он мог бы сойти за человека, если бы не заостренные зубы. На нем не было никаких украшений, за исключением короны из колючей проволоки.
Перед портретом располагался каменный алтарь – гораздо более впечатляющий, чем первый. Он стоял в центре гигантской пентаграммы. Поверхность жертвенного камня была покрыта неглубокими желобками, они шли от углов алтаря к острым концам звезды. На алтаре и на камне виднелись темно-красные пятна различных оттенков; все они явно происходили из одного и того же источника.
– Вот видите? – торжествующе воскликнула Шинь Юнь. – Кровь на камнях. Именно так вы и узнаете, что это настоящее место поклонения.
Алек указал влево, и на лице его промелькнуло удивление.
– А зачем рядом со священным жертвенным алтарем полный бар выпивки?
Магнус сдался.
– Определенно, это мой культ, вам так не кажется? – он помолчал какое-то время. – Надеюсь, алтарь был пристроен позднее.
– А может быть, и нет, – возразил Алек. – Может, существует еще какой-нибудь маг, который предпочитает иметь мини-бар поблизости от места кровавых жертвоприношений.
– Ну что ж, если так, ему следовало бы представиться, – заметил Магнус. – Мне кажется, мы поладим.
Члены секты, поспешно покидая свое тайное святилище, оставили после себя полный разгром. Половина скамей была перевернута, пол покрывал слой мусора; в углублении в полу, служившем очагом, громоздилась куча каких-то обугленных обломков.
Должно быть, огонь разгорелся слишком сильно и перекинулся на пол, потому что скамьи, окружавшие его, тоже были обуглены. Магнус зашел за стойку бара. Здесь было великое множество бутылок, но ни льда, ни фруктов, ни гарниров, ни украшений для коктейлей не нашлось. Он налил себе на три пальца самого горького амаро, который только смог отыскать, и принялся пить ликер маленькими глотками, сердито расхаживая по комнате.
Воспоминания представляли собой могущественную форму магии. Все предметы во вселенной обладали воспоминаниями – не только живые существа, но и события, места, вещи. Именно из них рождались призраки особенно трагических моментов, именно поэтому в некоторых домах обитали привидения. Магнус был твердо уверен в том, что «святилище» секты поклонников демона, проводившей здесь дьявольские ритуалы, сохранило немало четких воспоминаний, которые могли бы дать ему ключи к разгадке тайны.
Он начал нараспев произносить заклинания, медленно обходя зал по периметру. При этом он вытянул в стороны руки, и из кончиков его пальцев возникли струйки мерцающего белого тумана.
Туман не рассеялся, но остался висеть в воздухе. Он двигался, как ленивые океанские волны, а потом стал плотнее и принял формы движущихся человеческих фигур. Это были самые прочные воспоминания, которые задержались в подземном зале.
Но что-то мешало Магнусу осуществить свой замысел до конца, препятствовало его чарам. Культ заранее подготовился к возможности постороннего вмешательства. Магнус «протянул руки» и попытался пробиться сквозь мощное заклинание, накрывшее зал, подобно покрывалу. Некоторые воспоминания образовали нечто более или менее различимое, но через несколько мгновений рассеялись.
Из них только три воспоминания оказались настолько четкими, что Магнус понял их смысл. Одно представляло собой витраж, которого больше здесь не было, и витраж этот изображал мужчину, ужасно похожего на Магнуса, которого рабы обмахивали пальмовыми листьями. Второй образ представлял собой две коленопреклоненные фигуры, взрослого и ребенка; оба улыбались. Затем Магнус увидел какую-то женщину, стоявшую над алтарем и сжимавшую в руке длинный индонезийский нож-крис с волнистым клинком. А еще маг увидел лица – множество лиц, искаженных мучительной болью. Здесь были простые люди, даже пара чародеев, но в основном он видел фейри. Он видел, как лилась кровь фейри, с помощью которой можно вызывать Верховных Демонов.
К тому моменту, как Магнус оставил это дело, он тяжело дышал, со лба его капал пот, но он ничего не замечал. Хватая ртом воздух, он отмахивался от плотного тумана, застилавшего ему зрение. После того, как мгла в подземелье рассеялась, он заметил, что Шинь Юнь стоит, скрестив руки, прислонившись к колонне. Видимо, она наблюдала за его действиями с большим интересом.
– Увидел что-нибудь полезное? – спросила она.
Магнус привалился спиной к стене и покачал головой.
– Кто-то при помощи чар создал «стену» для того, чтобы помешать мне найти хоть что-нибудь. Кто-то, обладающий немалым могуществом.
– А ты ничего странного не замечаешь в этой стене? – продолжала Шинь Юнь и кивнула на портрет мужчины с остроконечными зубами. Магнус все это время избегал смотреть в глаза изображенному на картине существу, словно при помощи этих глаз его отец, Асмодей, мог наблюдать за ним.
Он знал: даже если бы он в действительности основал какую-то секту, то никак не ради поклонения Асмодею. Нет, он никогда не смог бы вести себя настолько безумно или беспечно.
– Я заметил, – внезапно произнес Алек, и Магнус вздрогнул.
– Портрет висит на простой стене, без украшений, без отделки. Это довольно большая стена, почему бы не использовать ее для чего-нибудь еще?
Алек быстро приблизился к стене, взялся за раму портрета и потянул на себя. Он снял огромную картину с крючка и прислонил к одной из колонн. Вернувшись к голой каменной стене, он постучал по ней костяшками пальцев.
Шинь Юнь подошла и приложила к стене ладонь. Оранжевые волны разошлись от ее рук, побежали по камню, и стена замерцала, подобно воде; внезапно в каменном блоке образовалась ниша, выложенная такими же блестящими плитками, как и боковые стены. В этом углублении находилась большая книга, переплетенная в телячью кожу багрового цвета, на обложке золотом были вытиснены буквы.
Золотые буквы складывались в слова: «Красные свитки магии».
Шинь Юнь вытащила книгу и, усевшись на алтарь, принялась читать ее. В ее руках том выглядел огромным. Когда она начала переворачивать страницы, хрупкий пожелтевший пергамент зашуршал в ее пальцах. Алек подошел и начал читать, склонившись над ее плечом.
Магнусу не хотелось видеть эту книгу, но он заставил себя сделать несколько шагов, обойти алтарь и приблизиться к Шинь Юнь и Алеку.
Сердце Магнуса замерло от ужаса, когда он прочел священные догматы, записанные в «Красных свитках».
«Лишь Великий Отравитель, тот, кто прекрасен, и мудр, и очарователен, и прекрасен, может привести верных в Эдом. Поэтому ублажайте Великого Отравителя пищей и напитками, омовениями и время от времени сеансами массажа».
– Они дважды употребили слово «прекрасен», – пробормотал Алек.
– А почему эта штука называется «Красные свитки», – удивилась Шинь Юнь, – если это книга? А вовсе не свиток?
– И уж наверняка не свитки во множественном числе, – добавил Алек.
– Уверен, кем бы ни был этот прекрасный, и еще раз прекрасный основатель культа, – пробормотал Магнус, чувствуя, как сжимается его сердце, – у него были на то причины.
Шинь Юнь продолжила читать:
– Князь желает для своих детей только лучшего. И поэтому, для того, чтобы почтить его имя, в святилище должен находиться буфет, наполненный лучшими спиртными напитками, сигарами и сладостями. Дань в виде драгоценностей и даров, которыми осыпают Великого Отравителя, символизирует любовь между верными, поэтому пусть вино льется рекой, а золото в сундуках приумножается. И никогда не забывайте священные правила.
– Жизнь – это театр, поэтому покидайте сцену с изяществом.
– Лишь те верные, кто сможет выпить поистине огромное количество вина, будут облагодетельствованы…
– Не оскорбляйте взора Великого Отравителя жестокими деяниями или вышедшей из моды одеждой…