В этот момент Шинь Юнь ахнула. Летающий демон с кошмарным душераздирающим визгом рухнул на землю; сектанты в панике бросились во все стороны. Толпа расступилась, и появился Алек Лайтвуд – он стоял на ступенях каменной лестницы, на полпути к сцене.
Магнус был поражен. Внезапная боль может произвести на человека такое же впечатление; она захватывает врасплох, терзает, душит, сметает все на своем пути, уничтожает вселенную. Но то, что сейчас чувствовал Магнус, вовсе не было болью.
Это было подобно взрыву. Множество разных эмоций одновременно обрушилось на него: страх за Алека, и нежность, и облегчение, и болезненная, отчаянная радость. «Алек, мой Александр. Ты пришел за мной».
Воинственные сектанты набрасывались на Алека, а он без видимых усилий расшвыривал их. Однако на месте каждого отброшенного прочь человека тут же возникали трое других. Они мешали Алеку двигаться вперед, но не могли его остановить; его не могли остановить ни люди, ни демоны – ползающие или летающие. Кроме того, Сумеречный охотник пришел не один: слева от него шагала какая-то светловолосая девушка, справа – другая, с темными волосами. Девушки отгоняли людей прочь, угрожая им ангельскими клинками; воспользовавшись передышкой, Алек осы́пал стрелами крылатого черного демона, ударил какого-то человека луком, сбил его с ног.
Магнуса околдовало это зрелище: могучие плечи, развевающиеся волнистые волосы, синие глаза. Магнусу всегда нравился именно этот оттенок синего – такой цвет имеет вечернее небо в последний миг перед наступлением ночи, когда его освещают последние лучи заходящего солнца.
Магнус подошел к мерцающей линии пентаграммы. В душе у него зарождалось какое-то радостное чувство, вместе с любовью и надеждой набирало силу нечто яркое, волшебное. Он чувствовал, что магические способности возвращаются к нему; еще несколько минут – и он станет прежним Магнусом.
Он протянул руку к Алеку, и пальцы его проникли сквозь мерцающую завесу, как будто волшебная стена была всего лишь потоком воды. Однако, когда чародей попытался шагнуть к Алеку, он врезался в эту невидимую преграду, словно в каменную стену.
Да, он сумел просунуть кисть руки за пределы пентаграммы, но сейчас это не могло принести ему большой пользы.
– Рано радуешься! – проревела Шинь Юнь за спиной Магнуса. – Мой отец уже идет сюда! Он поразит тебя, неверный, которому следовало быть самым истовым верующим, уничтожит фальшивого пророка, мерзких нефилимов. Всех вас! Он возьмет меня к себе, и я буду сидеть на троне рядом с ним – там мое настоящее место!
Магнус резко развернулся, и радость его мгновенно сменилась тошнотворным страхом.
Каменные скамьи и ступени амфитеатра, окружавшие арену, утратили свой прежний цвет. С верхнего уровня вниз устремилась какая-то магическая «волна»; камень выцвел, стал белым, а потом словно «размазался» в воздухе и образовал мерцающую колонну, которая сливалась со столбом дыма, поднимавшимся к небу с места проведения ритуала. В толще этой новой белой колонны кружился вихрь крошечных темных точек. Внутри света танцевали пряди черного дыма. Магнус услышал леденящий кровь гул, хор зловещих голосов, шепот, доносившийся из иного мира.
Голос в голове Магнуса произнес: «Я же сказал тебе, настало время вспомнить всё».
Это говорил не его собственный страх, это говорил его отец.
– Он идет! – крикнула Шинь Юнь.
– Как это возможно? – крикнул ей в ответ Магнус. – Никого еще не принесли в жертву!
«Я пришел потому, что поклонники желают меня видеть, – произнес голос. – Этого для меня достаточно».
Воздух стал плотным, удушливым, словно кто-то дохнул на Магнуса затхлым, спертым, зловонным дыханием, от которого кровь стыла в жилах. Ужас побуждал Магнуса бежать прочь, куда-нибудь, все равно куда, убраться отсюда немедленно, но тело его не шевелилось. Какой-то животный инстинкт, живущий глубоко внутри, говорил ему, что бежать некуда, что нигде во всей вселенной он не сможет скрыться от этого кошмара.
Приближение Верховного Демона, пришедшего в этот мир потому, что великое множество служителей его культа воззвало к нему, притупляло все ощущения, уничтожало все чувства; остался лишь первобытный смертельный страх.
Мерцающий белый столб, возникший в воздухе над пентаграммой, начинал обретать форму.
Глава 27Белое пламя
Алек прекрасно понимал, что они очутились в безнадежном меньшинстве. Все люди, собравшиеся в амфитеатре – а их было великое множество, – обернулись к Сумеречным охотникам. Пока лишь несколько человек вскочили на ноги и схватились за оружие; в основном это были дубины и палки, но в зловещем потустороннем свете блеснуло несколько клинков.
– Ух ты, да их здесь целая армия, – пробормотала Алина. – Наверное, набились в машины по шесть человек.
Хелен улыбнулась, но улыбка тут же погасла – два сектанта вцепились ей в руку. Алина локтем врезала одному по горлу, а Хелен головой ударила второго в грудь. Какой-то идиот хотел наброситься на Алека, но в результате оказался на земле со сломанным носом. В следующую минуту Алек потерял Магнуса из виду: перед ним выросла стена из рук, которые пытались схватить его, и ног, которые пытались его пнуть.
Единственный способ добраться до Магнуса заключался в том, чтобы пробиться сквозь эту стену.
– Дамы, – произнес Алек. – Начнем?
– С удовольствием, – энергично воскликнула Хелен и пнула противника в колено.
Алек уклонился от неумелого выпада кулаком и нанес в ответ умелый выпад. Когда напор врагов несколько ослабевал, Алек стрелял из лука в крылатых демонов, маячивших наверху.
Он мог так стрелять и пробиваться сквозь «живой заслон» хоть до завтрашнего вечера. Он видел перед собой лишь один путь. К деревянным подмосткам. К Магнусу. Все остальное не имело значения.
Время от времени, когда сектанты отступали, ему удавалось разглядеть Магнуса: тот стоял на сцене и, судя по позе и мимике, обращался к толпе. Шинь Юнь бегала вокруг, что-то кричала и размахивала руками, но, к счастью, пока не замечала появления Сумеречных охотников. Магнус стоял вполоборота к Алеку; на его горле и белой одежде виднелись пятна крови, на лице темнел огромный синяк.
У Алека мучительно сжалось сердце. А в следующий миг Магнус поймал его взгляд: это произошло в один из тех моментов, когда во время битвы наступает затишье, словно в оке тайфуна, и секунды тянутся бесконечно. Алеку казалось, что Магнус находится совсем близко, что он может протянуть руку и прикоснуться к своему возлюбленному, исцелить его раны, облегчить его боль, загородить его своим телом от обезумевшей толпы.
Он вспомнил, как однажды пришел к Магнусу в его бруклинский особняк. Они тогда совсем недавно начали встречаться. В те дни столько всего происходило, во внешнем мире и во внутреннем мире Алека. Началась война; молодого Сумеречного охотника одновременно терзали гнев, смятение, тоска, сердечная боль, и он никак не мог разобраться в собственных чувствах.
Он был знаком с Магнусом всего пару недель. Со стороны его поступок выглядел бессмысленным, нелепым: он побежал на свидание, в то время как семья и друзья думали, что он тренируется, и его ложь в любой момент могла выйти наружу. Он так боялся, все время боялся и вынужден был бороться со своими страхами в полном одиночестве.
У Алека имелся ключ от входной двери – Магнус объяснил, что для него так будет проще. Дом был защищен мощными чарами, и хозяину сразу стало бы известно о появлении постороннего. Алек взбежал вверх по лестнице, чувствуя, как кровь шумит в ушах. Он увидел Магнуса в огромном помещении, занимавшем весь верхний этаж: тот сидел за столом, поглощенный своим делом, и не замечал ничего вокруг. Он был одет в оранжевую шелковую рубашку и рылся одновременно в трех магических книгах: две он листал руками, унизанными кольцами, а страницы третьей переворачивались сами собой в вихре голубых искр. Алек испытывал невыносимый ужас, что-то болезненно сжималось у него внутри при мысли о том, что подумает его отец, если узнает об этом.
А потом Магнус поднял взгляд от своих книг с заклинаниями, увидел молодого человека и улыбнулся. И сердце Алека, бешено колотившееся в груди, подобно пленнику, в отчаянии бросающемуся на прутья решетки, тотчас же успокоилось. Алек подумал, что этого мгновения ему достаточно для абсолютного счастья; он мог бы до самой смерти стоять вот так на пороге, глядя на Магнуса и любуясь его улыбкой.
Магнус сейчас улыбался точно так же, несмотря на ужасы, творившиеся вокруг них, и в уголках его золотых глаз образовались морщинки. Это была такая милая, удивленная улыбка; глядя на чародея, можно было подумать, что при виде Алека он забыл обо всем на свете от изумления и счастья.
Алеку захотелось улыбнуться в ответ.
Он услышал крик Хелен:
– Демоны-шинигами!
«Багровая Рука» не теряла времени даром. Из всех летающих демонов шинигами являлись самым серьезным противником. Эти твари с огромными, мерзко ухмылявшимися ртами, похожими на акульи пасти, и широкими, неровными черными крыльями получали огромное удовольствие, отгрызая людям лица и перемалывая черепа в порошок.
Алека накрыла какая-то тень. Подняв взгляд, он увидел прямо над собой разверстую пасть с множеством зубов и отпустил тетиву.
Первый шинигами все-таки успел уклониться от стрелы и устремился вниз, прямо на Сумеречных охотников. Почти сразу за ним последовало еще несколько крылатых гигантов. Второй стрелой Алек сбил ближайшего шинигами, и тот, накренившись, полетел на каменную террасу амфитеатра. Но стаю черных демонов было не так просто остановить.
Пронзенное стрелой чудовище с глухим стуком упало на ступени. Алина мгновенно очутилась рядом с ним и принялась рубить его грудь клинками серафима, нанося ему глубокие раны. Демон взревел, ударил ее крылом, сбил с ног.
Затем раненая тварь поднялась и нависла над девушкой. Крылья чудовища, казалось, пожирали звездный свет, образуя на усыпанном бриллиантовыми точками небе черную дыру с рваными краями. Второй демон-шинигами рухнул прямо в толпу сектантов, и те бросились врассыпную.