«Массовый убийца из Северосумска оказался бывшим криминальным авторитетом…»
Аркадий Леонидович читал, испытывая неприятное чувство дежавю. К счастью, на этот раз героем репортажей был не он.
К вечеру сообщения приобрели более реальный характер:
«Среди убитых в ночном клубе «Селедка» – дочь Бориса Глотова, мэра Северосумска…»
«При попытке остановить маньяка застрелен начальник уголовного розыска Северосумска Михаил Скворцов…»
«По предварительным данным, десять человек погибли от пулевых ранений, еще трое – в результате взрыва гранаты, предположительно Ф-1…»
«Губернатор Михайловской области Пустовар А. А. выражает глубокие соболезнования семьям…»
«В городе создан координационный штаб…»
«Специальные следственные бригады из Москвы…»
«Понедельник, 28 сентября, объявлен днем траура…»
«Установлена личность стрелка из Северосумска: это местный житель, 56-летний рабочий завода «Коммунар» Лапкович С. С.…»
– О господи, – пробормотал Аркадий Леонидович. – Рома…
Новости они читали вместе с Кариной: молча, только изредка переглядываясь друг с другом. Время для разговора еще не настало. Потом она ушла готовить ужин, а он взялся за изучение хроники происшествий в Северосумске за последние годы; даже скачал несколько полугодовых отчетов местных участковых.
– Знаешь, когда в этом городе последний раз стреляли на улице? – спросил он у Карины и сам ответил: – Почти двадцать лет назад. Я прочитал в одном обзоре. Тогда в ходе перестрелки между криминальными группировками было убито два человека и еще пятеро ранено, из которых один – мирный житель, которого задело шальной пулей.
Карина убирала посуду со стола и молча слушала, ожидая продолжения.
– За последние годы случаи применения огнестрельного оружия сотрудниками полиции исчисляются единицами, и ни разу никто не стрелял на поражение – так, для острастки. Убийства не то чтобы редкость, но практически все они совершались или дома после пьяной ссоры, или на улице в драке, и редко, когда из корыстных побуждений. Основная масса преступлений – это мордобой различной степени тяжести, хулиганство, мелкие кражи, вандализм, чуть реже бывают грабежи или разбой. Наркоторговля по мелочи. Изнасилования тоже случаются. Аварии на производстве, даже со смертельным исходом. Дорожные происшествия, куда ж без них. И это только то, что попало в новости или официальные отчеты, реальная картина, как всегда, более печальна. Но такого, как вчера, здесь не было никогда, вот что я хочу сказать. Никогда. Может быть, это даже единственный случай подобной массовой насильственной смерти за всю историю существования Северосумска.
Карина села напротив него за кухонный стол и сказала:
– Интересно. Я вот подумала… ты не знаешь, наверное… были раньше случаи полного аварийного отключения электричества в городе? Как неделю назад?
– Нет, – сразу же ответил Аркадий Леонидович. – Я специально интересовался. Во всяком случае, не было в последнее время.
Они молча смотрели друг на друга.
– Надо полагать, и дети в бассейнах раньше не тонули? – ровным голосом продолжила Карина.
– Никогда. Хотя это и не показатель в данном случае, но…
Это было приглашение, такое же, как вчерашний вопрос про проклятия и потусторонние силы. Надо было решаться.
– Примерно недели две, да? – спросил он.
– Наверное, три.
– Ты тоже чувствуешь?
– Да. Как и ты.
Они смотрели друг другу в глаза, взвешивая каждое следующее слово. Это было похоже на то, как если бы два человека решились пойти навстречу друг другу по туманной, зловонной топи болота, осторожно выверяя каждый шаг на неверных, колышущихся кочках. Правда прошлого зияла в опасной близости непроницаемо-черной водой разверстых трясин. Сделаешь одно неправильное движение, поскользнешься – и не миновать беды.
– У тебя были… как сказать… неприятные сны? – спросил он.
Карина подумала. Две девочки, Лера и Вика. Вчерашнее ощущение чужого присутствия в доме.
– Наверное, можно сказать и так. Да, были. Не такие, как обычно. А у тебя?
Он медленно кивнул. Ощущение молотка в руке, отдающееся ударом. Сухие листья и земля в коридоре. Сдавленный смешок в темноте.
– Да. Не сны даже, скорее видения.
– Поняла. Помнишь, я рассказывала тебе про одну пациентку у нас в интернате, Леокадию Адольфовну?
– Такую милую, чудаковатую старушку? Да, помню. А что с ней?
Карина рассказала: и о необъяснимом ухудшении состояния всех обитателей интерната, и про слова своей престарелой приятельницы, опустив только упоминание о девочках, что просили с ними поиграть.
– Сами позвали, впустили, а зря, – повторил он задумчиво.
На этот раз они поняли друг друга вовсе без слов.
– Яма, – сказала Карина.
– Капище на стройплощадке, – одновременно произнес Аркадий Леонидович.
Остаток вечера они сидели за компьютером, читая все, что касалось «уникальной археологической находки» – так презентовалось вскрытое древнее святилище и в официальных релизах, и в многочисленных публикациях от имени общества «Северная Веда».
– Петр Маркович Трок, владелец ЗАО «Транспортная компания «Лига», – сказал Аркадий Леонидович. – Это на его земле находится яма. Кстати, сын у меня учится, очень хороший, смышленый мальчишка. Будет повод нанести визит папе.
– И что ты ему скажешь? – поинтересовалась Карина.
– Насколько я понимаю, у него возникли проблемы из-за находки. Видишь, написано, что строительство остановлено. Вряд ли он испытывает от этого восторг, будь он даже сто раз поклонником древней истории и сторонником защиты памятников культуры. Попробую предложить помощь. Вспомню о том, что я кандидат исторических наук. Скажу, что смогу посодействовать в том, чтобы сняли охранный статус с объекта, и тогда он зароет эту яму и спокойно продолжит свою стройку.
– А ты можешь?
Аркадий Леонидович пожал плечами.
– Скорее всего, нет. Но надо с чего-то начать. Я хочу посмотреть на это место. Если его используют, скажем так, по назначению, там должны быть следы. Ты же понимаешь, что дело не только в самом капище.
– Да, – сказала Карина. – Дело в людях.
– В тех самых древних и молодых зверях, про которых упоминала твоя приятельница.
– Полагаешь, там кто-то проводит обряды?
– А ты разве думаешь по-другому?
В синеватом свечении экрана компьютера их лица показались друг другу незнакомыми и странно чужими. Бездонная черная топь колыхалась совсем рядом.
– Ты ведь разбираешься в этом, да? – тихо спросила Карина.
– Читал кое-что, – ответил Аркадий Леонидович и отвел взгляд.
Это был первый вечер, когда их объединило общее дело. Тем удивительнее, что в последовавшую за ним ночь они спали, не прикоснувшись друг к другу, и долго лежали на спине, глядя в белеющий потолок, за которым давно стихли бурные стоны и крики, не решаясь повернуться друг к другу спиной. Вдруг выяснилось, что они осведомлены в таких вещах, о которых запросто не заговоришь не то что со случайным знакомым, но даже с тем, с кем делишь постель. Как будто два человека встретились, разговорились и даже успели стать приятелями, как оказалось, что оба вооружены.
В понедельник занятия во всех школах, училищах и колледжах города были отменены из-за траура. Аркадий Леонидович, не откладывая дела в долгий ящик, позвонил Петру Марковичу, представился и попросил о безотлагательной личной встрече. Трок несколько удивленно согласился: просьба была неожиданной, но отказывать учителю сына было как-то неловко.
Учителям, врачам и полицейским вообще отказывают довольно редко, хотя встречи с ними обычно сводятся к необходимости за что-то платить.
– Надо побриться, – сказала Карина. – Уже неделя прошла, неловко к такому человеку идти со щетиной.
Еженедельное бритье головы было их ритуалом, частью той прекрасной, тихой, размеренной жизни, которую они так ценили и так берегли. Аркадий Леонидович, по пояс голый, садился на табурет посреди маленькой ванной, а Карина, ловко орудуя пеной, помазком и настоящей опасной бритвой, осторожно и нежно приводила в порядок его голову, лицо и шею. В этом было что-то очень интимное, доверительное, теплое, и Аркадий Леонидович с удовольствием ощущал, как его кожи касаются сильные, длинные пальцы и как легко скользит лезвие, срезая жесткие волоски.
Утром понедельника этот процесс впервые не доставил ему удовольствия, а когда Карина придерживала его за подбородок и блестящая, острая, как бумага, стальная бритва касалась горла, он был так напряжен, что в итоге чуть дернулся, получив небольшой, но ощутимый порез на кадыке. Карина быстро отдернула лезвие и ничего не сказала, только молча обработала ранку. Хорошо еще, что на черепе не осталось царапин.
Аркадий Леонидович еще раз провел ладонью по гладкой коже на голове и посмотрел на часы: пять минут шестого. Дверь кабинета открылась. Два человека в одинаковых мешковатых костюмах с брюками, чуть забрызганными грязью внизу, серых рубашках, с короткими стрижками и как будто бы даже одинаковыми лицами вышли в приемную. За ними шагнул и сам Петр Маркович Трок: его костюм сидел идеально, белая рубашка светилась, а сам он был выше, осанистее и шире в плечах. Стены приемной с его появлением словно раздвинулись и стали прямее; даже потолок подскочил вверх на полметра.
– Спасибо, Петр Маркович, – произнес один из визитеров и протянул руку. – Если у нас еще возникнут вопросы, мы с вами свяжемся.
Трок пожал руку вежливо, но без энтузиазма.
– Не за что, это вам спасибо. Обращайтесь в любое время. И про мою просьбу не забудьте, как только появится информация – сразу звоните.
– Непременно, – заверил второй, натягивая жесткий плащ. – Всего доброго.
Трок проводил гостей взглядом, посмотрел на Аркадия Леонидовича и чуть наморщил лоб.
– А вы?..
– Это к вам, Петр Маркович, – поспешила подсказать секретарша. – Мужчина сказал, что договаривался о встрече, на пять часов.