Аркадий Леонидович поднялся с дивана.
– Здравствуйте. Я Майзель.
– Ах, да, очень приятно! – Петр Маркович улыбнулся неожиданно тепло. Рукопожатие было быстрым и крепким. – Проходите.
Просторный кабинет главы «Лиги» явно обставлялся еще в то время, когда о вкусе и статусе свидетельствовали не минималистические сталь и стекло, а полированный дуб, кожа и письменные приборы из золота. Впрочем, огромный сияющий моноблок с логотипом в виде огрызка свидетельствовал, что хозяин кабинета не отстает от веяний времени – как и актуальная подборка бизнес-литературы на краю обширного рабочего стола. Книги были сложены в стопку, из срезов страниц торчали многочисленные разноцветные закладки.
– Присаживайтесь. – Трок указал рукой на стулья, стоящие вдоль длинного языка стола для совещаний. – Чай, кофе?
Аркадий Леонидович подумал про секретаршу и отказался. Трок демократично уселся напротив, сложил перед собой руки и снова чуть улыбнулся.
– Вы, наверное, по поводу Даниила? Он много о вас рассказывал, очень лестно отзывался и об уроках, и о дополнительных занятиях.
– Даниил очень способный молодой человек, – ответил Аркадий Леонидович. – Не только начитанный, но и умный, вдумчивый, а это большая редкость сейчас. Знаете, нынешние дети ведь очень мало читают, а предпочитают в основном получать информационный суррогат из социальных сетей, это проблема… Даниил не такой.
Трок покивал.
– Да, мы с женой постарались привить ему любовь к книгам и самостоятельному мышлению.
– Как он сейчас?
Петр Маркович помрачнел.
– Очень переживает. Мы все, конечно, потрясены происшедшим, но он весьма впечатлительный мальчик… ну, вы это знаете. К тому же преступником оказался родственник его близкого друга… как его…
– Ромы.
– Да, верно, Романа. В общем, все это очень неприятно. Нас не было в городе в субботу, мы с женой ездили в Москву по делам и, как только узнали, сразу прилетели обратно. Разумеется, сын сейчас очень эмоционально подавлен. Мы тоже все еще в шоке. Вы знаете, вероятно, что погибла дочь Бориса Глотова, мэра города, а он мой старый друг; я разговаривал с ним, пытался сказать какие-то слова, но… в такой ситуации подобрать их довольно сложно.
Наступило молчание. В приемной прозвонил телефон. Через двойные рамы в окнах кабинета донеслось приглушенное рычание большегрузного автомобиля.
– Так, собственно, что вы хотели обсудить в отношении Даниила? – спросил Трок.
Аркадий Леонидович замялся.
– Видите ли, я тут не по поводу вашего сына. Я пришел поговорить о яме. О древнем капище на вашей земле.
Петр Маркович откинулся на спинку стула и нахмурился.
– Не понимаю. Тут есть что обсуждать?
– Если я правильно понимаю ситуацию, у вас возникли определенные трудности, связанные с этой археологической находкой, не так ли?
– Предположим.
Трок скрестил на груди руки. Аркадий Леонидович вздохнул и подался вперед.
– Строительство нового логистического комплекса остановлено из-за того, что яма в земле признана памятником культурно-исторического наследия, подпадающего под федеральный закон об охране такого рода объектов. Три гектара земли, более двенадцати миллиардов рублей – я нашел информацию в открытых источниках, в частности, на сайте банка, который выдал вашей компании кредитные средства на реализацию проекта. Я не бизнесмен, но на уровне простого здравого смысла могу предположить, что проблемы у вас теперь есть.
– Кое-какие.
– В том случае, если удастся доказать, что данная находка не является исторически ценной, можно оспорить решение об отзыве разрешения на строительство. И я бы хотел в этом помочь.
– А что, есть какая-то конкретная информация? – Трок быстро взглянул на Аркадия Леонидовича.
Тот покачал головой.
– К сожалению, нет. Но у меня степень кандидата исторических наук, многолетний опыт исследовательской работы в Петербургском университете и десятки публикаций. Я мог бы попробовать.
Петр Маркович встал и медленно прошелся по кабинету, задумчиво глядя на носки блестящих черных ботинок.
– Я не уверен, – сказал он, – что перечисленных компетенций будет достаточно. На месте находки уже побывали десятки ваших коллег. Официальная комиссия из Михайловского исторического музея, например. Все как на подбор ученые-археологи и специалисты по каменному веку. Заключение сделано, увы, однозначное.
– А другие экспертизы проводились?
Трок мрачно усмехнулся.
– А как же. Кстати, ваши земляки приезжали, из Петербурга, по моему личному приглашению. И за мои личные деньги. Повозились в раскопе, набрали камней для радиоуглеродного анализа – так сказали, во всяком случае – и отправились в Михайловск, изучать найденные артефакты. Вывод тот же. Вот, можете посмотреть, если интересно.
Он подошел к столу, выдвинул ящик, вынул оттуда пластиковую папку и положил перед Аркадием Леонидовичем. Фотографии, текст, разноцветные графики с указанием тысячелетий на нижней шкале. Выглядело все это удручающе убедительно.
– Тем не менее, – упрямо произнес Аркадий Леонидович. – Давайте попробуем. Что вы теряете?
Трок пожал плечами и сел.
– Да ничего, в общем-то. А зачем вам это нужно?
Ответить на этот вопрос честно было немыслимо. «Я считаю, что в город вырвалось зло. Что кто-то проводит в этом святилище ритуалы, порождающие убийства и катастрофы. Что, если не прекратить это, последствия могут стать поистине страшными».
Поэтому объяснение своему энтузиазму Аркадий Леонидович подготовил заранее, и такое, которое было бы понятно собственнику крупнейшего в Северосумске коммерческого предприятия.
– Мы могли бы обсудить мое вознаграждение, – сказал он. – В случае успеха, конечно.
Трок с интересом посмотрел на собеседника.
– Вот как. Ну, давайте обсудим. Что вы хотите?
– Предположим, миллион рублей, – ответил Аркадий Леонидович.
– Довольно скромно, – улыбнулся Трок.
Аркадий Леонидович почему-то смутился.
– Ну, для меня это большие деньги… мы недавно переехали, снимаем квартиру тут… с моей подругой… и, в общем, зарплата учителя…
– Сделаем так. – Петр Маркович хлопнул по столу рукой. – Я в это не верю, но если вы действительно сможете помочь снять запрет на строительство, получите не только свой миллион, но еще и квартиру в Северосумске на правах пожизненной бесплатной аренды и машину – любую, на выбор. Устраивает такой вариант?
– Более чем.
– Значит, договорились. От меня еще что-то потребуется?
– Да, – ответил Аркадий Леонидович. – Мне нужно осмотреть капище. И чем скорее, тем лучше.
– Да хоть сейчас. – Трок открыл дверь кабинета и громко спросил: – Алла! Андрей где?
– Внизу был, Петр Маркович, – послышался голос секретарши. – Позвать?
– Нет, я сейчас отъеду на полчаса, потом вернусь. Дождись меня, не уходи никуда.
Он повернулся к Аркадию Леонидовичу.
– Ну что, едем?
В салоне Range Rover пахло кожей и теплым парфюмом. Аркадий Леонидович чувствовал себя неуютно: отчасти от того, что будто бы оказался внутри материализовавшегося банковского счета с изрядным количеством нулей, а отчасти из-за светлой кожи сидений, напомнивших о том, что последний раз поездка в подобном автомобиле закончилась перестрелкой, погоней и падением с обрывистого берега лесной речки. Петр Маркович сидел рядом и молча смотрел в окно.
Машина остановилась у закрытых железных ворот, преграждающих въезд на бывшую стройплощадку. Вокруг было безлюдно, серо и тихо.
– Посигналь, – сказал Трок.
Водитель Андрей несколько раз нажал на клаксон. Одна створка ворот приоткрылась, оттуда выглянул полицейский, окинул взглядом автомобиль и не спеша подошел ближе.
– Я поговорю. – Петр Маркович опустил боковое стекло.
– Здравствуйте, старшина Дегтярев, проезд запрещен, – вяло козырнув, сообщил полицейский.
– Моя фамилия Трок. Я владелец этого земельного участка и имею право проехать.
Старшина поколебался немного, но все же решил возразить:
– Извините, но стройплощадка закрыта до особого распоряжения, все работы прекращены…
– Я что, на тракторе еду? – резко спросил Трок. – При чем тут работы? Сами откроете или мне Михальчуку позвонить?
Полицейский отступил от машины и махнул кому-то рукой. Ворота открылись. Когда автомобиль въезжал внутрь, из-за створки выглянул еще один патрульный. Физиономия у него была бледная и испуганная.
Они остановились у широкого синего купола, жестким пластиком накрывшего место раскопа. Водитель остался в машине. Трок и Аркадий Леонидович вышли и встали у черного лаза, ведущего в темноту. Песок под ногами был вязкий, тяжелый, сырой и чуть поскрипывал под подошвами ботинок. Заросли длинной, вьющейся по земле травы побурели от холода и спутались, как волосы мертвой русалки. Сильный ветер налетал штормовыми порывами. Сразу стало пронзительно зябко, так, что Аркадий Леонидович поднял воротник и натянул шапочку поглубже. Трок стоял в распахнутом тонком сером пальто и смотрел вдаль, куда-то, где линия горизонта стиралась в тумане и мгле. Справа, всего в километре, за черными изломанными силуэтами заброшенного поселка шумело гулкое море, а слева гудели и выли басовыми нотами сосны и ели, словно две древние стихийные силы переговаривались между собой о недобром.
– Ну вот, – сказал Трок. – Полезете вниз?
– Да, – неуверенно ответил Аркадий Леонидович. – Только я забыл взять фонарь.
– У Андрея в машине есть.
Наспех сколоченная деревянная лестница чуть пошатывалась, упираясь в неверное песчаное дно, ступеньки скрипели. Аркадий Леонидович, зажав в руке фонарь, медленно спустился в холодную темноту. Яма была похожа на погреб в обиталище подводного божества: сырая, пропахшая солью и водорослями. Снизу она представлялась гораздо глубже, чем с поверхности. Неровный прямоугольник выхода маячил тусклым серым пятном где-то в опасно недосягаемой высоте. Аркадий Леонидович провел лучом мощного фонаря: каменная грубая кладка, купол над головой, кажущийся не синим, а черным. Осторожно ступая, он пошел вдоль стены, внимательно осматриваясь вокруг.