Возвращайся ко мне, когда закончишь танцевать на облаках, моя потерянная Плеяда.
Теперь Алекс все понимает.
Его отец был прав насчет того, как мерзко могут обернуться вещи в тот момент, как Ричардс возглавит список кандидатов. Мерзкая Юта, мерзкие христиане, мерзкие освистывания и оскалы. Правые, которые считают, что Алекс и Джун отобрали у них законные права, выдают: «Эти мексикашки лишили работы даже президента».
Алекс не может позволить страху поглотить себя. Он пьет все больше кофе и работает над предвыборной кампанией. Заливает в себя еще, читая письма Генри, а после пьет еще больше.
Первый с момента «бисексуального пробуждения» Алекса гей-парад в Вашинтоне случается, когда тот находится в Неваде, и он проводит целый день, жадно проверяя «Твиттер», пестрящий взрывами конфетти над Национальной аллеей и эффектными фотками устроителя парада, Рафаэля Луны, с радужной банданой на голове. Вернувшись в отель, Алекс тут же общается на эту тему с мини-баром.
Самый большой плюс во всем этом хаосе в том, что его хлопоты в предвыборном штабе (так же, как и старания его матери) наконец окупились. Они устраивают массовый митинг в парке Minute Maid в Хьюстоне. Результаты опросов смещаются в неожиданных направлениях. Главный вопрос политических медиа: «станет ли в 2020 Техас местом главных сражений?»
– Конечно, я позабочусь о том, чтобы все знали, что хьюстонский митинг был твоей идеей, – говорит мать Алекса в самолете, летящем в Техас, едва отрывая взгляд от своей речи.
– Здесь надо сказать «непоколебимость», а не «стойкость», – встревает Джун, читая речь через ее плечо. – Техасцы любят слово «непоколебимость».
– Не могли бы вы оба пойти посидеть где-нибудь в другом месте? – отзывается Эллен, но все же добавляет заметку в речь.
Алекс знает, что многие из их кампании относятся ко всему скептично, несмотря на цифры. Поэтому, когда они подъезжают к Minute Maid, их штаб-квартире в Техасе, и видят очередь, дважды огибающую квартал, он чувствует себя более чем удовлетворенным. Более того, он ощущает самодовольство. Его мать поднимается, чтобы произнести свою речь перед тысячами людей, и Алекс думает: «Да, Техас. Да, черт подери. Докажи этим ублюдкам, что они ошибаются».
Он все еще под кайфом, когда в следующий понедельник прикладывает свой пропуск к двери офиса кампании и входит внутрь. Алекс уже давно устал сидеть за столом, вновь и вновь просматривая данные фокус-групп, но готов снова взяться за дело.
Однако, завернув за угол и войдя в свою кабинку, он обнаруживает в ней Хантера с техасской папкой в руках. От неожиданности Алекс даже отшатывается.
– О, ты оставил это на своем столе, – беззаботно поясняет тот. – Я подумал, может быть, нам поручили новый проект.
– Разве я захожу к тебе, чтобы вырубить твою дебильную музыку, несмотря на то, что мне очень хочется это сделать? – спрашивает его Алекс. – Нет, Хантер. Я этого не делаю.
– Ну, ты вроде как крадешь мои карандаши…
Алекс выхватывает папку прежде, чем он успевает договорить.
– Это личное.
– Что же это? – спрашивает Хантер, когда Алекс сует папку обратно в сумку. Он не может поверить, что забыл о ней. – Все эти данные, границы округов… что ты со всем этим делаешь?
– Ничего.
– Все это касается хьюстонского митинга, который ты так продвигал?
– Хьюстон был хорошей идеей, – отвечает Алекс, мгновенно уходя в защиту.
– Чувак… ты же не думаешь, что Техас может перейти на сторону демократов? Это один из самых отсталых штатов в стране.
– Ты же из Бостона, Хантер. Ты действительно хочешь поговорить о местах, откуда происходит лицемерие?
– Слушай, чувак, я просто говорю, что…
– Знаешь что? – спрашивает Алекс. – Ты считаешь, что все вы здесь широких взглядов только потому, что родились в демократичном штате. Но не каждый белый шовинист – торчок из какой-то миссисипской глухомани. Их полно и в самых уважаемых университетах нашей страны, где они живут на папочкины деньги.
Хантер выглядит удивленным, но не особо убежденным.
– Республиканские штаты никогда не перестанут голосовать за республиканцев, – произносит он, смеясь, словно все это для него шутка, – и никто из этих людей не озабочен тем, за что действительно стоит голосовать.
– Возможно, эти люди захотели бы проголосовать, если бы мы предприняли реальные усилия, проведя для них свою кампанию, и показав им, что нам не все равно – что наша политическая линия направлена на то, чтобы помочь им, а не оставить их за бортом, – горячо возражает Алекс. – Представь, что никто из тех, кто уверяет, что представляет твои интересы, никогда не приезжал в твой штат и даже не пытался поговорить с тобой, чувак. А если бы ты был преступником или… чертов закон об идентификации избирателей – человеком, который не может прийти на выборы или не может покинуть свое рабочее место ради голосования?
– Ну, я имею в виду, что было бы круто, если бы мы могли чудесным образом мобилизовать каждого богом забытого избирателя в республиканских штатах, но политические кампании имеют ограниченное количество времени и ресурсов, и мы должны расставлять приоритеты, основываясь на наших показателях, – говорит Хантер. Словно Алекс, будучи сыном президента Соединенных Штатов, не знает, как работают предвыборные кампании. – Просто в демократических штатах не так много консерваторов. А если республиканские штаты не хотят отстать от остальных, то, возможно, им пора как-то действовать.
Говоря откровенно, Алекс уже сыт по горло.
– Ты что, забыл, что работаешь в предвыборной кампании людей родом из гребаного Техаса? – спрашивает он, и его голос звучит так громко, что сотрудники выглядывают из соседних кабинок, чтобы посмотреть, в чем дело. Но Алексу плевать. – Почему бы нам не поговорить о том, что в каждом штате есть сообщества ку-клукс-клана? Думаешь, в Вермонте не взращивают расистов и гомофобов? Чувак, я ценю то, что ты делаешь, но не считай себя особенным. Ты не можешь просто сидеть здесь и притворяться, что это не твои проблемы. Никто из нас не может так поступать.
Схватив свою сумку и папку, Алекс стремительно уходит прочь.
Покинув здание, он тут же достает телефон и открывает Гугл. В этом месяце должны быть вступительные экзамены. Алекс точно знает, что они должны быть. В открывшемся окошке поисковика Алекс набирает: «вступительные на юридический вашингтон, округ колумбия приемная комиссия».
3 гения и Алекс
23 июня 2020 года, 12:34
джунипер
ЖУЧОК
Меня зовут не так. Такого имени вообще не существует.
остановись
ведущего участника корейской
поп-группы bts зовут ким намджун
ЖУЧОК
Я блокирую твой номер
Принц-мудак
Алекс, только не говори мне,
что Пез подсадил тебя на кей-поп.
ну, ты же позволил норе
подсадить тебя на королевские гонки.
дьяволица
[latrice royale eat it.gif]
ЖУЧОК
Чего ты хотел, Алекс????
где моя речь для Милуоки?
я знаю, что ты взял ее
Принц-мудак
Вам обязательно вести эту беседу в групповом чате?
ЖУЧОК
Часть этой речи нужно было переписать!!!
Я вернула ее вместе с правками
в наружный карман твоей сумки
Дэвис убьет тебя, если ты
не перестанешь так делать
ЖУЧОК
Дэвис видел, как эти мои подталкивания
сработали с Сетом Майерсом
на прошлой неделе, поэтому ему виднее.
откуда в моем кармане взялся камень
ЖУЧОК
Это прозрачный кристалл кварца
для ясности ума и позитивного настроя.
Прямо сейчас нам нужна
любая помощь
хватит КОЛДОВАТЬ НАД МОИМИ ВЕЩАМИ
дьяволица
СЖЕЧЬ ВЕДЬМУ
дьяволица
кстати, что думаете о таком
#прикиде для завтрашней
встречи коллегии выборщиков
дьяволица
[Вложенное изображение]
дьяволица
надеюсь, все пройдет именно так:
депрессивная поэтесса-лесбиянка
знакомится в одном из подпольных баров
с сексуальным инструктором по йоге,
который учит ее медитациям и
гончарному мастерству, и теперь она
начинает жизнь с чистого листа в качестве
влиятельной бизнес-леди, продающей
свою собственную линию посуды ручной работы
Принц-мудак
Сучка, ты должна взять меня с собой
alskdjfadslfjad
НОРА ТЫ ЕГО СЛОМАЛА
дьяволица
ржунимагу
Приглашение приходит заказной авиапочтой прямо из Букингемского дворца. Позолоченные края, изящная каллиграфия: «Председатель и организационный комитет Уимблдона имеют честь пригласить Александра Клермонта-Диаса в Королевскую ложу 6 июля 2020 года».
Алекс делает фото приглашения и отправляет его Генри.
какого хрена? неужели в вашей стране совсем нет нищебродов?
я уже бывал в королевской ложе
Ответ Генри:
Ты невыносимое проклятие на мою голову.
Затем:
Пожалуйста, приезжай.
И вот Алекс отправляется в Англию, чтобы провести свой единственный выходной день в Уимблдоне, только затем, чтобы снова оказаться рядом с Генри.
– Итак, как я и предупреждал, – говорит Генри, когда они приближаются к дверям королевской ложи, – здесь будет Филипп, а еще разные благородные люди, с которыми тебе, возможно, придется вести беседу. В том числе люди с дурацким именем Бэзил.
– Я думал, что доказал тебе свою способность иметь дело с людьми королевских кровей.
Генри смотрит на него с сомнением.
– Ты очень храбр. Мне бы пригодилось сейчас это качество.
Когда они выходят наружу, над Лондоном в кои-то веки ярко светит солнце, щедро заливая светом трибуны, в основном уже заполненные зрителями. Алекс замечает Дэвида Бекхэма в безупречно пошитом костюме. Еще разок: как ему удалось убедить себя в том, что он натурал? Когда футболист отворачивается, Алекс видит, что он разговаривает с Би. Ее лицо сияет, когда она замечает Генри и Алекса.