ла совсем не та палата, которую Даша успела за сутки всем сердцем возненавидеть, – с унылыми крашеными стенами, заляпанным оконным стеклом без занавески, мерзкими запахами больничной кухни. Здесь каждая стена имела свой цвет, приглушенный, но приятный. На месте окна почему-то слабо светился огромный аквариум с кишащей в нем живностью. Кровать была явно из последнего поколения умных кроватей – трансформер, и вокруг полно каких-то хитрых приборов и приспособлений. По углам деликатно подсвечивали низкие напольные лампы.
Девочка попыталась припомнить, как она тут оказалась. Но нет, последнее, что осталось в памяти, – это как она в прежней палате роется в смартфоне и готова разрыдаться от обиды и злости на все и всех кругом. Что же случилось с тех пор?
От необъяснимости происходящего ее бросило в жар. Даша скинула на пол одеяло, перевернулась на живот и безошибочно отыскала на пульте самую большую красную кнопку вызова. Держала на ней палец до тех пор, пока в палату не вбежала медсестра, средних лет коренастая женщина с ледяным взглядом.
– Эй, я как тут вообще оказалась?! – приветствовала ее паническим выкриком Зимина.
– Успокойся, Дашенька, все хорошо, – невозмутимо произнесла женщина, спеша поднять одеяло. – Тебя перевезли в другую больницу, тут ты в два счета встанешь на ноги.
– Родители в курсе? – прищурилась девочка.
– Ну конечно! А как же! Они очень довольны, потому что вообще-то попасть к нам не так уж просто. Особенно по квоте.
– У моих отца и матери есть деньги, – возмутилась этому унизительному слову Дарья. – Мы не нищеброды какие-то!
Медсестра улыбнулась как-то чересчур значительно, явно давая понять, что речь идет о совсем других деньгах. Но в целом Зиминой уже все начинало нравиться: и обстановка, и то, что медсестра знала свое место, не то что в прежней больнице, – там персонал был крикливый и надутый, слова им не скажи. Но девочка еще не вполне успокоилась, что-то тревожило, не давало расслабиться.
– А почему они не здесь, отец или мама?
Женщина лишь развела руками, очень длинными и тощими, даже под халатом заметно.
– Таковы правила, Дашенька. Поскольку у нас не простая больница, а клиника экспериментальной медицины, вход посетителям сюда запрещен. Но ты сможешь получать передачки, а через пару деньков повидаешься с ними на территории. У нас там хорошо, поверь, есть специальные закрытые беседки и павильоны для прохладных или дождливых дней.
– Ла-адно, – протянула Даша, будто от ее согласия что-то зависело. – А это зачем?
Она выкинула вперед правую руку с пластиковым браслетом мятного цвета.
– Это, Даша, очень важная вещь, снимать ее категорически нельзя, – посуровела медсестра. – Браслет ежеминутно фиксирует твое состояние и дает докторам картину, насколько восстановился твой организм. Если снимешь его, то придется все начинать сначала, заново сдавать анализы. Так что и в душ, и на процедуры, и спать – с ним, договорились?
Зимина пожала плечами. Договариваться с кем-либо она считала ниже своего достоинства, но против браслета ничего не имела. Она даже находила его стильным, еще бы цвет поярче.
– Сегодня старайся поменьше двигаться, – инструктировала женщина, а сама заботливо расправляла, подбивала одеяло, совсем как Дашина бабушка, давно умершая. – Еду тебе принесут сюда, что-то нужно – звони, кнопку ты уже нашла.
Она попятилась к двери, потом вдруг бочком нырнула в нее и была такова. Даша тут же разозлилась, что не успела спросить, в каком вообще городе находится клиника. И почему нет нормального окна. И где ее мобильный. И…
Но внезапно мысли приняли другое направление. Девочка стала думать о Кире Прайде, с которого все и началось. Этот мальчишка… чем-то он околдовал ее, приходилось признать. Было в этом мелком пацане то, о чем Даша только мечтала: веселая злость, уверенность в себе и умение подчинять людей. Она так хотела этому научиться, что сразу попала под его влияние, тупо делала, что он велел. Она и сейчас не могла его ненавидеть, а ведь он едва не прикончил ее. Просто спихнул в тот шурф, понимая, что она может погибнуть или остаться инвалидом. А он ушел, хохоча, ему просто было наплевать! Ей, Даше, тоже плевать на всяких людишек, но она побоялась бы последствий. Значит, вот чего не хватает ей: уверенности в своей безнаказанности. У Кира это есть, он защищен властью и деньгами отца. А ей что делать? Разве что найти контакт с мерзким мальчишкой, стать его тенью, быть ему полезной.
Зимина с такой силой стиснула челюсти, что скрипнули зубы. Он ведь пугал ее, до нервной дрожи пугал. Так не пугал даже его близнец, в самом деле наделенный необычной способностью. Но без Кира ее ждет обычная, серенькая жизнь, которая вообще не имеет никакого смысла. Хотя сейчас она в крутом месте, напомнила себе девочка. Вдруг удастся завязать полезные знакомства?
Поддерживая травмированную ногу обеими руками, Даша осторожно сползла с кровати. Встала и убедилась, что совершенно не ощущает боли. Значит, скоро ее выпишут, вот только снимут показания с браслета. Жаль, в больничке этой ей уже нравится. И нужно поторопиться, чтобы взять от этого места все, что возможно.
Даша и вообразить себе не могла, что в это самое время несколькими этажами ниже человек в белом кителе и с красным браслетом на запястье разговаривает по стационарному телефону с ее родителями. Говорил, точнее, отец, а мать стояла за спиной бывшего мужа и отчаянно цеплялась руками за его плечи – страх за дочь сблизил этих, в сущности, давно чужих людей.
– К сожалению, ничего пока обещать не могу, – проникновенно вещал доктор. – Девочка введена в состояние искусственной комы, мы делаем все возможное. Могу сказать, что ей повезло: благодаря комплексному обследованию мы обнаружили запущенную болезнь сердца, весьма коварную. Конечно, испуг и травмы при падении могли стать спусковым крючком, но проблема тут давняя, и в прежней больнице ее проглядели, увы. Нет, видеть Дарью нельзя, у нас закрытый исследовательский институт с небольшим больничным отделением. Послушайте, – он повысил голос, не лишив его, однако, сочувственной теплоты, – если вы в чем-то сомневаетесь или вас не устраивают наши правила, мы готовы немедленно вернуть вашу дочь в прежнее лечебное учреждение. Там, наверное, вам позволят все время находиться при ней. Возможно, даже попытаются ей как-то помочь. Хотите?..
Выслушав ответ, он сам себе удовлетворенно кивнул и швырнул трубку на базу.
Место, где неизвестные преследовали Кирилла Прайда, Владимир знал хорошо. По одну сторону дороги находилась городская библиотека, по другую – ворота вещевого рынка, так пока и не открывшегося после пятничного переполоха. А в библиотеку эту он записался в первую неделю переезда в маленький городок, вместе с Таней ходили. Тогда он переживал, что сестре на новом месте будет скучно и одиноко, вот и искал заранее, чем ее увлечь. Библиотека им обоим очень понравилась, они и выставку в нижнем зале посмотрели, и попали на молодежную секцию любителей фантастики. Обещали прийти на следующее заседание, ага. Тогда он и подумать не мог, что скоро им с сестрой станет не до библиотеки.
Все это Володя по пути рассказал Злате, просто чтобы не молчать, ну и отвлечь ее по возможности от грустных мыслей. Подойдя ко входу, он убедился, что дверь плотно заперта. Наверное, еще не пришли в себя после городского происшествия, потому что воскресенье было здесь рабочим днем и никаких объявлений вокруг не висело. Внутри горел свет, там явно теплилась жизнь.
Долго колебаться Владимир не стал, нажал кнопку для колясочников. Открыла пожилая работница, женщина с суховатым и бледным, как смятый бумажный лист, лицом. Сперва она разглядела через стеклянную дверь только Злату и, похоже, собиралась ее спровадить. Но улыбнулась и оттаяла, обнаружив Милича, – не зря он в тот первый приход здорово ей помог с рухнувшим стендом.
– Володя? Вот не ждали вас сегодня.
– Да вы, похоже, никого сегодня не ждали.
– Нет, мы своих принимаем, по звонку или как вас – явочным порядком. – Она скупо улыбнулась, посторонилась, пропуская в холл. – Но на сайте вчера и сегодня заявлены санитарными днями, чтобы ребята по городу не бегали. Ведь так до конца и неясно, что произошло.
– Позавчера, как пошли тревожные сообщения, вы, наверное, по домам разошлись? – в темпе двигался к цели Володя.
Женщина покачала головой:
– Нет, нас звонком из администрации попросили запереться и никого не выпускать. Как назло, было полно ребятишек, на скорую руку организовали для них нечто вроде игры по станциям. Пришлось всю эту ораву развлекать до шести вечера, потом сюда подогнали автобус и всех развезли по домам.
– Что-то необычное наблюдали? – напрямую спросил Володя Милич.
Строгие, четкие брови библиотекарши уползли аж к линии волос.
– Зачем вам это, Володя?
– Я видел записи с камер, с вашей и той, что у рынка, и там было кое-что странное.
– Видели записи? Но разве вы?..
Он кивнул, коротко и значительно. Теперь только бы удостоверения не потребовала.
– Но нас уже опрашивали по этому поводу, дважды приходили. И только один человек и видел кое-что, остальные детьми занимались.
– Позовите ее, пожалуйста.
– Хорошо. – Библиотекарша выглядела слегка сбитой с толку. – Вы присядьте пока в лекционном зале, я отправлю к вам Полину Александровну.
Полина Александровна оказалась сотрудницей молодой, Володя ее прежде не видел. Да и та не признала в нем читателя, смотрела с тем напряженным выражением, с каким смотрят на полицейских при близком контакте, не решалась сесть, пока не предложили. На Злату косилась настороженно – та слишком явно отводила взгляд.
Знали бы ребята, что волей судьбы сидели сейчас на том самом месте в конце зала, где много лет назад началось знакомство Антона, Эдуарда и двух сестер-близняшек!
– Меня ведь уже опрашивали. Дважды. Не понимаю, я то же самое должна говорить или еще что-то вспомнить? – округляя глаза, зачастила девушка.