Редкий кивнул. Обдумал все хорошенько. Дебоширить у него едва ли получится, опыта нет. Он посмотрел в глаза извертевшемуся Толику и сказал:
– Я хочу навестить Василия. Он мой друг, мы, может, и не увидимся больше. Придумай, Толь, как это можно сделать. А на обратном пути я пошумлю, обещаю.
– Да как это сделать-то? Мне тоже, понимаешь, подставляться неохота, – заволновался санитар. И вдруг затих, тело его расслабилось, взгляд поплыл. – Вообще-то есть одна идея. Но это проверки требует. Встречаемся тут ближе к отбою, лады? На том месте, где сегодня познакомились.
– Лады, – сказал Эдуард. – Я приду.
Глава 17Отчаянная попытка
Антон в квартире Инны объявился последним. Почерневший и напряженный, скулы едва не прорезают насквозь запавшие щеки, в глазах – холодная ярость. Здесь уже была Элла, она отчаянно пыталась напоить всех чаем. Был сбежавший из больницы Маго с примотанной к торсу рукой. Это Таня настояла, чтобы позвонить ему, потому что нельзя скрывать такое, он не простит потом. Сама Таня, когда поняла, что сестра и подруга похищены, осела грузно на стул и обхватила голову руками, но минутой позже сообразила, что рядом – брат, которому ничуть не легче, встала и крепко взяла Володю за руку. Теперь они, как сиамские близнецы, по квартире передвигались вместе. О происшествии не сообщили только Редкому, он все равно не мог сбежать из Института.
Кинебомба долго вчитывался в несколько строк записки, оставленной Златой. Губы шевелились, кожа на лбу собралась гармошкой. Володя не выдержал первым:
– Антон, ваши люди должны были наблюдать за квартирой, но даже не подняли тревогу. Почему?
– Они наблюдали, – расклеил белые губы Кинебомба. – И они мертвы. Оба застрелены из пистолета с глушителем.
Элла успела до вскрика зажать рот обеими ладонями.
– Люди Прайда увели Злату? – вскинулась Таня.
Антон медленно повел головой из стороны в сторону:
– Не думаю. Зачем Прайду устраивать представление? У него Платон и четверо малышей, ему достаточно было приказать вам явиться к нему, и кто бы посмел воспротивиться?
– Ну а кто тогда? Они знали все про первенцев, приняли меры предосторожности!
Кинебомба снова покачал головой, словно вел с собой тяжкий спор.
– Такое впечатление, что здесь поработал «Комитет».
– Как «Комитет»?! – ахнула Элла. – Но ты же…
Она не смогла четко сформулировать мысль – впрочем, этого и не требовалось.
– Элка, я возглавляю только питерское подразделение. Да, я разговаривал с другими руководителями, изложил им свои идеи. Они вроде поддержали, но что, если только для виду? Они могли решить, что мы тут поголовно продались, или запуганы, или заморочены, и высадили десант, чтобы сделать свое дело.
– Убить первенцев? – с пугающим спокойствием уточнила Таня.
– Ну, пока не убили, факт. Может, решили по-своему бороться с Прайдом, шантажируя жизнями детей. И у них есть шанс, первенцы для Прайда важны. Правда, у меня есть сведения, что этот тип в последнее время чем-то сильно занят, в резиденции не появляется. Есть версия, что у него проблемы со здоровьем, возможно серьезные. Может, ему не до первенцев сейчас. Не вершить же судьбы мира в ущерб собственному здоровью!
– Что же нам делать? – спросила Элла.
– Прежде всего уйти отсюда. Полиция может вот-вот нагрянуть по следам убийц моих людей. Так что расходимся по домам. И ждем.
– Чего? – спросил Володя. – Они что, с нами свяжутся?
Антон помотал головой:
– Нет, на это и надеяться глупо. Мы никто, слишком мелкие сошки в непонятной игре. Значит, просто ждать возможных новостей. И готовиться.
Слова «к худшему» он проглотил, но все его поняли. Обменялись взглядами, будто прощались.
– Все, побежал. Буду на связи.
Антон испарился первым.
– Я останусь тут, буду ждать полицию, – тихо проговорила Элла. – Они точно сюда придут, соседи по площадке что-то видели, одну соседку увезли на скорой. Даже не знаю, заявлять смысла нет. Но что-то сказать придется.
Никто не помог ей советом, и разговор угас. Володя, Таня и Маго покинули квартиру все вместе. Пока шли за Володей к машине, Таня крепко сжала пальцы друга:
– Давай поедем ко мне, пожалуйста! Мне так страшно!
– Ты хорошо держишься, молодец, – сказал Угушев.
– Просто я уже как мертвая изнутри. Страшнее всего, а вдруг я просто умру на глазах родителей и Вовки. Поехали?
– Так я тоже умру, – напомнил Маго. – Слушай, я пообещал Пашке вернуться, я же типа присматриваю за ним. Так что побегу сейчас в ЦРБ, но мы попытаемся смыться оба, и сразу к тебе, договор?
– У Паши нога больная.
– Да он уже бегает на своем гипсе. Ради тебя, Таньк, Пашка и ползком удерет, его охрана и отец только через пару часов подвалят. Ладно, поскакал я.
– Подожди, довезу! – крикнул ему вслед Володя.
В ответ с лестницы донеслось:
– Не надо, тут дворами быстрее будет!
Эдуард чувствовал себя возродившимся к жизни. Хотя тучи все явственнее сгущались над головой, но появилась и надежда выпутаться. Все это время, пока санитар Толик что-то разузнавал, Редкий бродил по Городку, в отделение наведывался только на обед и ужин. Только сейчас осознал, какой же подземный город в целом маленький, за час вдоль и поперек можно исходить.
«Взрослею», – хмыкнул про себя и зашагал к месту встречи. Толик был уже там, нервно перескакивал с ноги на ногу. Выглядел крайне взволнованным, но и крутиться стал меньше.
– Рядом встань, – тараща на Эдика глаза, попросил одними губами. – И карман штанов оттопырь.
Редкий так и сделал, засунул руку в карман и растопырил большой и указательный пальцы. Толик приблизился к нему, Эдик ощутил, как влажная от волнения кисть санитара шмыгнула в его карман – и сразу обратно, что-то туда ссыпав. Эдуард нащупал целых четыре браслета и приспособление типа пинцета, пластикового, с металлическими вставками. А еще сложенный многократно бумажный листок.
– Что это?
Толик совершил несколько стремительных приседаний, после ответил:
– Это я у Василия в комнате побывал, она ведь так и стоит незапертая. Краж у нас тут не бывает, а хозяин вроде как живой. А у него этого добра, браслетов то бишь, всегда хватало. Видно, кто-то из охранников поставлял, Васька, проныра, умел быть полезным. И штуковина, чтобы браслеты снимать. На бумажке я тебе подробно расписал, какой когда надевать, пока будешь добираться до красного отделения. Только ты инструкцию наизусть выучи и уничтожь, а то по ней могут меня вычислить.
– Ладно.
– Не думай, я не трус, – вконец разволновался Толик. – Просто я в нашей группе единственный санитар. И от меня больше всего пользы, если разобраться. Я за своих волнуюсь.
– Я понял.
– Доберешься до места, повидаешь Василия, девочка-первенец тоже там. Только ты лучше на них спящих посмотри. А если нужно с кем поболтать, то его оставь напоследок.
– Почему? – не понял Эдик.
– Ну а почему там ночью никого нет? Потому что аппаратура надежная, о каждой перемене в состоянии пациента тут же сигнал подает. Даже если он просто проснется среди ночи и разволнуется. Тебе, конечно, и нужно охране попасться, по нашему-то плану. Но если хочешь всех друзей повидать, будь осторожен.
– Учту. А Василия я этим не подставлю?
– Да ладно! – Толик беспечно замахал руками, как крыльями, явно приходя в норму. – Васька все свои грехи кровью искупил, и наперед тоже. А ты повидай, кого хотел, потом сделай так, чтобы тебя поймали. Да еще права покачай. Если повезет, тебя прямо среди ночи под зад коленкой. А не повезет – ну, хуже все равно уже не будет, – оптимистично подытожил санитар.
– А если я там какие-то тайны узнаю? Ну, про операции, какие в мире еще не делаются? Меня не того? – Редкий провел по горлу краем ладони.
– Да кто тебе поверит-то? – тоненько захихикал санитар. – Но телефон не бери, его лишиться можешь.
– Понял, – вздохнул Редкий, почему-то ощущая разочарование.
– В общем, побежал я, – заторопился Толик. – Ты инструкцию давай учи и уничтожай. И действуй этой ночью, тянуть не советую. Удачи, друг!
– Спасибо, – растерянно поблагодарил Эдик. – Привет передавай… вашим.
Но Толика уже и след простыл.
Маго объявился в квартире Милич на следующий день рано утром, один. Тане еще не приходилось видеть младшего друга в таком подавленно-смущенном состоянии духа. Он долго гладил в прихожей выбежавшего к нему Абрека, пес, в свою очередь, норовил зубами стянуть с него перевязку, словно давая понять, что знает по себе, как противны подобные штуки. Старшие Миличи уже уехали на работу, брат и сестра молча смотрели на мальчика, ждали, что он скажет.
– Увели Пашку, – сокрушенно сообщил Маго. – Я вчера вернулся, а его и след простыл, кровать даже перестелили.
– Куда увели, домой? – с надеждой спросил Володя.
– Не, не домой. Наверняка в Институт. Мы, конечно, ждали чего-то такого, все же его отец – Прайд.
– Его похитили, что ли? – Таня никак не могла собраться с мыслями.
Ей казалось, что в голове не осталось места для переживаний и страхов. Но осталась горечь за Пашу Майского, который вообще не должен быть замешан в эти дела. Они, первенцы, обречены с момента появления на свет, но он-то другой.
– Да кто бы стал его похищать, зачем? – отмахнулся Маго. – Просто лечащий доктор Пашки вызвал его родителей, сказал, что нога срастается не очень здорово, свищ там какой-то дурацкий образовался. Но есть возможность перевести Пашу в научное учреждение, где есть больничка, в которой лечат передовыми способами. И родители, понятное дело, сразу согласились. Тем более, как оказалось, Пашка уже лежал в детстве в Институте, но тогда – за огромные деньги. Родители даже поверить не могли, что теперь бесплатно все сделают.
– А ты как все это разузнал? – спросил Милич.
– Ну, я мать Пашкину видел, она вещи как раз паковала. Главврач еще и намекнул, что там безопасней будет, ведь с покушениями так и не выяснили ничего. Она мне сказала, что ни одну ночь не спала, так волновалась. Теперь счастлива. Обещала меня каждый день навещать. Только чего мне теперь в больнице делать-то?