И он решительно шагнул в сторону отделения.
Элла и Антон прошли стандартную проверку, получили белые гостевые браслеты и право зайти в парк. Ночью снова немного снежило, и теперь кроны деревьев щеголяли в ажурных белых шапках прямо поверх листвы, разноцветные дорожки влажно блестели. Охранник предупредил, что пациентка уже доставлена в беседку «Зал ожидания».
– Ты подожди немного, я первой зайду, хорошо?
Элла глянула на друга и поразилась – он был окаменевший, другого слова не подберешь. Она даже не стала дожидаться ответа. У самого входа стояла, подставив круглое лицо проклюнувшемуся солнечному лучу, пожилая медсестра. Она радостно улыбалась – наверное, ей нравилось сообщать хорошие новости.
– Вашей сестренке пока трудно говорить, разучилась за эти годы, понимаете? И двигательная функция не до конца восстановилась. Но главное, что она все понимает, запоминает и прежнее тоже вспомнила. Я тут побуду, зовите, если что.
Едва владея собой, Элла кивнула ей и вошла в беседку. Инна сидела в кресле на колесиках, тепло одетая, и пыталась освободиться от шарфа, движения были слабенькие, но верные. Сама же не спускала глаз со входа.
– Инка, – прошептала Элла, застывая.
– Эл-ла, – по слогам выговорила Инна. – Сес-трен-ка. Ко-тя-та…
– Котята снова вместе, – подхватила Элла, подбегая к ней, опускаясь на корточки. – Но как же долго мне пришлось ждать тебя, второй котенок.
– Дол-го… сколь-ко?
– Восемь лет, Инка, восемь очень долгих лет. Но ничего, мы все наверстаем!
– Ро-ди-те-ли… мне ска-за-ли.
– Да, – помрачнела Элла. – Так уж случилось. Я давно это пережила, свыклась с тем, что их нет. А для тебя все только… Слушай, Инк, а кто пришел тебя повидать! – решила она как можно скорее переключить внимание сестры.
– Кто? – Инна всегда была ужасно любопытна.
– Ни за что не угадаешь! Сейчас позову, ты наверняка вспомнишь. Но если не вспомнишь, не показывай, а то он жутко огорчится!
Она выглянула наружу и сделала Антону приглашающий жест рукой. Он шагнул на негнущихся ногах, Элла едва успела отпрыгнуть с его пути. Вошел, встал напротив коляски и уставился на Инну таким диковатым взглядом, что Элле стало страшно за сестру. Инна, однако, не испугалась, но покраснела, широко распахнула глаза и сказала:
– Антон.
Без всякого напряга сказала, будто уже успела произнести это имя много раз. У Эллы возникло острое подозрение, что у близняшки все же был от нее как минимум один секрет.
– Эл-ла, ну по-че-му… – Инна с сокрушенным видом глянула на сестру, пониже натянула вязаную шапку.
– Ой, Инка, в другой раз марафет наведешь, Антон еще придет. Придешь ведь?
– Приду, – сказал Антон, все такой же окаменелый.
– Ладно, вы поболтайте, а я пойду с врачом пообщаюсь.
Элла ужом выскользнула из беседки, пусть эти двое сами налаживают контакт, не маленькие.
Через полчаса они уже возвращались к будке охранника – пока Инне не разрешалось долгое общение. Элла на ходу просматривала листок с рекомендациями на тот период, когда сестра уже будет дома, и смаковала про себя мысль: «Инна скоро вернется домой».
– Инна Леонидовна! – прозвучало в спину.
Антон среагировал первым, крутанулся на пятках и на всякий случай задвинул девушку себе за спину. Их догонял мужчина средних лет, крепкий, с короткой стрижкой и крупными уютными чертами добродушного лица, сейчас довольно мрачного.
– Все в порядке, это наш директор, – скороговоркой сообщила девушка.
– Вот это ваш Гайдай? – удивился Кинебомба.
Он директора гимназии представлял едва ли не стариком.
– Ну да.
– И ты ему не сказала?
– Как я скажу? – уголком рта произнесла сердито Элла, поскольку Ивсид был на подходе. – Простите, я у вас работаю по документам сестры, вот такой каприз. И ничего страшного, Инке стаж пригодится. Потом она меня сменит, никто и не заметит ничего.
Директор уже стоял рядом, смотрел взволнованно:
– Инна Леонидовна, снова проблемы с руками?
– Нет, с ними все в порядке, – Элла помахала перед носом Ивсида давно зажившими, без намека на ожоги кистями. – Просто у меня сестра тут лечится, навещала ее.
Гайдай понимающе кивнул, перевел взгляд на Антона. Котенок в темпе его представила, потом спросила:
– Иван Сидорович, вы тут из-за Даши Зиминой?
– Из-за Даши? – еще больше нахмурился директор. – Боюсь, не совсем вас понимаю.
– Разве вы еще не знаете?..
– Знаю, Инна Леонидовна. Я разговаривал с ее родителями. У девочки были проблемы с сердцем, которые никак себя не проявляли до времени. А когда спохватились, увы, было поздно. Я очень жалею, что не успел вмешаться.
– И что вы, например, могли бы сделать? – грубовато спросил Антон.
– Ну, попытался бы определить девочку сюда, в больницу при научном учреждении. Институт в авангарде медицинской науки, и у Даши был бы шанс.
– Она тут и умерла, – тихо сказала Элла.
– Вот как? – изумился директор. – Не знал. Очень странно. Да, вы правы, мне стоит переговорить об этом с ее врачом.
– Я и подумала, что вы для этого пришли.
– Нет, я пришел навестить своего друга, – рассеянно произнес Ивсид, мысли его явно теперь витали далеко.
Браслеты на руках Антона и Эллы синхронно пискнули, напоминая, что их время на территории истекло.
Уже в машине Эллы призналась:
– Знаешь, я почему-то до конца ждала, что Прайд как-то проявит себя. Подойдет сам, или нас отведут в какой-то кабинет. Он ведь в курсе, что мы все – одна компания. Выдвинет нам какой-то ультиматум или припугнет.
– Размечталась, Элка, – поморщился Кинебомба. – Мы для него слишком мелкие сошки, да вообще ничто. Все, что ему нужно, он возьмет сам, и никто ему не помешает. За ним такие деньги и власть, какие нам и не снились.
– Я понимаю, – поежилась Котенок. – Мы только потому пока живы, что всерьез не тягались с ним. И Пашу нам не защитить.
– А может, и защитим, – с загадочной интонацией уронил Кинебомба.
Но Элла так отвыкла видеть в друге хоть намек на оптимизм, что не отреагировала на его слова.
– Как он хоть выглядит, этот Прайд? – протянула задумчиво. – А то столько о нем слышу, он мне уже по ночам снится в виде какого-то монстра с рогами. Наверное, такие люди в интернете себя не афишируют?
– Да полно там его снимков и видео, – слегка удивился Антон. – Он же партию возглавляет, на саммитах разных отсвечивает. Сейчас покажу. – Он на ходу одной рукой пролистал смартфон, показал Элле: – Вот он, красавец, любуйся!
Элла глянула – и тихо охнула.
– Ты чего?
– Да я же видела его, – изумленно произнесла девушка. – В нашей гимназии, всегда в компании директора Гайдая. Они по зимнему саду прогуливались, довольные такие, смеялись…
– Ну, теперь понятно, кого Гайдай в Институте навещает, – подытожил Антон, – и откуда у вашего директора такие связи, что он Дашу эту бедную хотел сюда определить. Слушай, а может, он вообще в деле и прекрасно знает, что тут творится?
– Не может быть такого, – замотала головой девушка. – Иван Сидорович никогда бы не принял тех гнусностей, которые в Институте происходят.
Глава 21Личное дело
Хоронить Дашу Зимину на старое городское кладбище пришла вся гимназия. Говорили, таково распоряжение директора Гайдая – проводить бывшую ученицу в последний путь несравнимо важнее, чем пропустить учебный день. Учителя и соученики у могилы говорили только хорошее, и Элла, вцепившись в руку Эдика, понимала: они не врали. У Даши были еще время и возможность стать хорошим человеком, вот только этот шанс у нее отняли.
Пришли Таня, Злата и Маго. Платон остался с Сонечкой, Вику еще не выпускали из дома. К ним с другой стороны аллеи пытался подковылять Паша Майский, но отец и мать прочно взяли его в тиски. Можно было догадаться, что Паша одержал непростую битву, чтобы прийти на похороны своей бывшей подруги. Не было Володи Милича, которому пришлось все же отлучиться по сильно запущенным учебным делам.
Таня, тревожно озираясь и втянув голову в плечи, подошла к старшим, взмолилась:
– Элла Леонидовна, что мне сказать родителям Паши? Они глаз не спускают с меня и Маго, наверняка потом подойдут и спросят, что это позавчера такое было. Нужно что-то им ответить, они же могут решить, что мы их по-дурацки разыграли и что Паша все же должен лечиться в Институте.
– Я с ними разберусь! – раздался властный голос, это подошел к ним припозднившийся Кинебомба.
Выглядел он так, будто не спал и не ел примерно неделю, но при этом весь так и лучился необъяснимой энергией. Будучи чем-то постоянно занят, он все же каждый день забегал к друзьям – Эдик подозревал, чтобы не пропустить момент, когда Элла снова поедет навещать сестру. Кинебомба коротко поздоровался и тут же зашагал в сторону Майских. Таня с видом крайнего смущения вернулась к ребятам.
Антон снова появился минут через десять, встал рядом с Эдуардом – Элла отошла пообщаться с коллегами, – стал через чужие плечи смотреть в сторону разверстой могилы.
– Ну? – тут же спросил Эдик.
– Порядок. Я им все растолковал и дал инструкции на ближайшее время.
– Но как?
– Очень просто. Объяснил, что вокруг Института сейчас сгущаются тучи, властям стало известно, что там проводились запрещенные опыты над людьми. Привел им только два факта: то, что убивало и калечило людей в городе, сбежало оттуда. И девочка, которую хоронят, тоже именно в Институте нашла свою смерть. Предупредил, что в ближайшее время им не стоит оставлять сына без надзора. Судя по выражениям лиц, они меня услышали.
Вынырнула из толпы растерянная Элла со стиснутыми у горла руками.
– Ребята, директор Гайдай исчез.
– В смысле? – не понял Редкий.
– В понедельник мы его встретили в Институте, я тебе говорила. На следующий день он не появился в гимназии, не отвечал на звонки. Думали, он готовит все к похоронам Даши, общается с родителями, поэтому тревогу не поднимали. А сегодня все ждали его на церемонию прощания, но он не пришел. Правда, позвонил, сказал, что болен, но как-то странно все это.