Оно от адвоката Пегги. В письме говорится, что эта дама не смогла связаться со мной по электронной почте, поэтому отправила письмо обычной и приложила к нему завещание Пегги. Она также говорит, что является душеприказчиком и свяжется со мной, когда будет необходимо что-то оформить. Я задумываюсь, почему Пегги не назначила душеприказчиком Грегори, затем быстро пролистываю завещание. Похоже, все так, как сказал Грегори, только все это описывается непонятным юридическим языком.
Я понимаю, что в конверте лежит еще один, адресованный мне. Слова написаны почерком
Пегги. Внутри я нащупываю что-то твердое. Я разрываю и этот конверт, из него выпадает большой ключ и письмо, написанное от руки на плотной кремовой бумаге.
Дорогая Ева!
Ты знаешь, что я оставила тебе Красный дом. Я считаю правильным, что он должен быть твоим. Я искренне надеюсь, что ты будешь в нем жить и полюбишь этот дом так, как его любила я, несмотря на то что там случилось. Мне кажется, что это идеальное место для приюта для животных, который содержит твоя приятельница – верхнее поле покрыто сочной травой, а старые овчарни все еще в хорошем состоянии. Твоему приюту нужен дом, и я надеюсь, что ты воспользуешься этой возможностью и перевезешь животных на постоянное место жительства.
Я не хочу юридически запрещать тебе его продавать, но я хочу, чтобы ты жила в этом доме. Если ты его продашь, то дом снесут, пруд осушат (и что станется с несчастными угрями?), и история нашей семьи закончится.
Я буду очень счастлива, если ты позаботишься о Джозефе, оставишь его в Красном доме, если захочешь – пригласишь круглосуточных сиделок, которые тоже будут жить в доме. К этому времени я уже поговорила с тобой о нем, в доме имеется все необходимое для него оборудование. Ключ, который я упоминала, прилагается к этому письму. Я оставила деньги в трастовом фонде, их хватит надолго, чтобы оплачивать уход за ним.
Ты хороший человек, Ева, и поступишь правильно. Мне хотелось бы, чтобы твоя жизнь была полегче.
С любовью, бабушка.
Я опускаю письмо и верчу ключ в руке. Она явно планировала объяснить мне, от чего он. Может, она и сказала бы во время нашей последней встречи, но я ей не дала. Я не ожидала, что она умрет так скоро.
Мне плохо. Я не просила об этом. Я не хочу ухаживать за Джозефом. Пегги пишет «С любовью», но как она могла так поступить со мной, если на самом деле любила? Она предала меня. Пожертвовала мной ради Джозефа, которого она, вероятно, любила больше.
Заходит Маркус, и я засовываю письмо и ключ назад в сумку, чтобы он их не видел. Я все еще сижу на полу, книги разложены вокруг меня.
– Нашлись какие-нибудь сокровища?
Он относится ко мне так же, как и раньше, и я благодарна ему за это. Похоже, больше никто не догадался, кто я.
– Пока нет, – отвечаю я. – Если только вас не интересуют высушенные насекомые. Между страниц вот этой книги лежит один очень интересный мотылек.
Я протягиваю ему книгу.
– С тобой все в порядке? – спрашивает Маркус. – У тебя была трудная неделя. Серена сказала, что ты нашла блокнот Джозефа.
– Да. – Я мешкаю. Объяснять нужно слишком многое, а я не хочу об этом говорить.
– Что-нибудь интересное?
– Вообще-то нет. Мне было любопытно посмотреть, как у него работала голова. Но, конечно, я и расстроилась.
– Могу себе представить. Не взваливай на себя слишком много, хорошо? И ты знаешь, что можешь обратиться ко мне в любое время, если тебе захочется об этом поговорить.
– Спасибо. Я… пока не готова. И вы тоже можете ко мне обращаться. Я могу помочь вам с планированием свадьбы или с чем-то еще.
– Должен признаться, что не вижу тебя в роли полного энтузиазма организатора свадеб.
– Я могу просто сидеть и слушать, пока вы болтаете о цветочных композициях или чем-то подобном.
Я слышу звоночек, который издает наша дверь, и говорю:
– Пойду посмотрю, кто там.
К кассе приближается мужчина с тоненьким любовным романом и купюрой в десять фунтов стерлингов. Он здоровается со мной и вручает деньги. Я внимательно осматриваю его волосы, анализирую голос, язык тела. Мне следует знать, кто это? Короткие каштановые волосы, симметричное лицо, черная футболка, джинсы, ничем не примечательные кроссовки. У меня нет шансов его опознать!
В детстве у меня был период, когда я вела себя необычайно дружелюбно, словно спятивший щенок. Я думала, что все будет прекрасно, если я стану относиться к каждому человеку, как к моему лучшему другу. Но после наступления полового созревания это перестало срабатывать. Теперь я внимательно оглядываю людей и жду от них первого шага.
Я открываю винтажную кассу, которую Маркус нашел на барахолке, где товар продается с машин. Он решил, что она соответствует атмосфере магазина. Это означает, что мне приходится считать в уме, если люди приобретают несколько товаров. Несмотря на плохие оценки в свидетельстве о среднем образовании, это я могу. Похоже, это была одна из причин, побудивших Маркуса взять меня на работу, несмотря на то что, как оказалось, он думал, что я сидела в тюрьме.
Маркус выходит в зал, как раз когда мистер Неизвестный уходит.
– Новый для него жанр, – замечает Маркус и смеется. – Вероятно, завел девушку.
И тут до меня доходит: это же тот тип, который читает про Вторую мировую войну. Меня сбил с толку переход на любовные романы. Это мужчина, ради которого я нарушила свои «Правила построения отношений». Вот как это было. Обычно я отправляюсь в паб, который расположен подальше от дома, и выбираю мужчину, который мне нравится внешне. К счастью для меня, это те мужчины, которых другие женщины избегают. У них большие носы, смешные уши, асимметричные лица. Я знаю, что, если такой тип пойдет в туалет и вернется, я его узнаю. Я разговариваю с мужчиной, это ему льстит, потому что обычно все внимание уделяется его друзьям с симметричными лицами. В наши дни большинство людей используют приложения для знакомства, но у таких парней не очень хорошо выходит со знакомствами в приложениях.
Если он не полный придурок (обычно так и есть, если только он не неудачник-инцел[27]), я отправляюсь к нему домой. Ко мне никогда, потому что мужчина не должен знать, где я живу. Поздно ночью или рано утром я исчезаю, не оставив ни телефонного номера, ни записки. Можете считать, что так несправедливо, но я бы сказала, что выравниваю гендерный баланс.
Но с этим мужчиной все пошло не так. Я выбрала его из-за татуировки на руке, но позднее оказалось, что она переводная. Когда я к нему подошла, он меня узнал, потому что я его обсуживала в книжном магазине. Он этого не сказал, предположив, что я его тоже узнала. Я это все выяснила, только когда он в следующий раз пришел в магазин и у нас состоялся очень неловкий разговор. Когда до меня наконец все это дошло, я была уверена, что он понял: я страдаю лицевой слепотой. Но он не понял. Вероятно, он про нее даже не слышал. Он немного расстроился, когда я отказалась снова с ним встречаться, но пережил это. Теперь я его узнаю по выбору книг, но на этот раз он выбрал совсем другую книгу и, вероятно, подумал, что я его игнорирую.
На меня накатывает волна жалости к себе. Лицевая слепота – это уже слишком, не надо мне ее в дополнение ко всему остальному. У меня появляется желание выдать это все Маркусу – все объяснить, а потом подпитываться его сочувствием. Я быстро вытираю глаза, говорю Маркусу, что мне нужно в туалет, и выбегаю из зала.
Возвращаясь назад, я слышу голоса в зале.
– Ева! Это к тебе! – кричит Маркус.
Ко мне? Я ощущаю укол беспокойства. Осторожно иду в торговый зал.
Это Зак с татуировкой в форме листа. Он стоит у кассы и переминается с ноги на ногу. Смущенно мне улыбается.
Маркус отправляется в заднюю часть, и из-за этого ситуация получается еще более неловкой.
– Ты пришел помочь мне со стеллажом? – спрашиваю я.
Он ведет себя так, словно находится на выполнении задания и ничто не должно его отвлечь.
– Я подумал, может, я могу пригласить тебя как-нибудь выпить?
– Э-э… – мычу я. Это совсем не вяжется с моими «Правилами построения отношений».
– Ничего страшного, если ты не хочешь, – продолжает Зак. – У меня просто возникла такая идея.
– Хорошо, – отвечаю я, потому что он поймал меня в минуту слабости, и мне нужно подумать о чем-то еще, кроме Джозефа, хотя бы пару часов. – В «Джордже и драконе» сегодня вечером в восемь?
Я решаю, что мне хватит времени, чтобы доехать до Красного дома и попробовать разобраться с оставленным мне Пегги ключом, перед тем как возвращаться в Эшборн на встречу с Заком. Я думаю, что он от шкафа под лестницей. Я не могу поверить, что согласилась встретиться с Заком, ведь обычно я так не делаю. Но, к моему удивлению, волнение, которое я испытываю, нельзя назвать неприятным.
Я еду немного быстрее, чем следовало бы, даже обгоняю трактор на прямом участке трассы А515. Обычно я никого не обгоняю. Я всегда представляю себе появляющееся с поля или выезжающее непонятно откуда некое транспортное средство, которое летит на меня. Но я не хочу опаздывать на свидание с Заком.
Ключ лежит у меня в кармане. Становится все более и более очевидным, что Пегги хранила секреты, связанные с Джозефом. Но почему? Если бы я только позволила ей все мне рассказать в тот последний день…
Я еду по насыпной дороге через болото и останавливаюсь перед Красным домом. Когда я выхожу из машины и поднимаю голову вверх, чтобы увидеть весь дом, мне кажется, что я вижу корни, которые уходят из его фундамента в землю, словно пытаясь что-то высосать из болота. Я моргаю, и дом снова становится таким, как всегда, но я выбита из колеи. Откуда это?
Я захожу в дом и сразу же направляюсь к шкафу под лестницей. Я пробую вставить ключ. Он не хочет входить в замочную скважину, и я думаю, что он, возможно, от чего-то другого, но затем я верчу его то туда, то сюда, подталкиваю, и наконец он полностью входит в замок.