– Это версия игры 2003 года, – поясняет Нейт. – Она не такая гладкая, как последние, но только в этой версии есть эта скрытая штука.
Нейт хватает контроллер PlayStation и работает уже с ним. Изображение на экране поворачивается, и мы смотрим на стены коридора. Они украшены каким-то узором. Нейт увеличивает изображение, приближает его к нам, чтобы мы могли получше его рассмотреть.
– Змеи? – спрашиваю я. – Стены покрыты змеями.
По мере приближения изображения становится ясно, что змеи двигаются. Извиваются. Их тысячи на стенах. Они в большей степени пикселизированы, чем было бы в современной игре, но выглядят настолько реальными, что я чувствую, как у меня желчь подступает к горлу.
– Здесь сотни различных видов змей. – Нейт приближает нас к гигантскому питону. И когда мы оказываемся совсем рядом, он шипит на нас, а я сжимаюсь, сидя на стуле. – Я осмотрел каждую из этих змей, – говорит Нейт. – Когда ты к ним приближаешься, некоторые шипят, другие рычат… Вы знаете, что змеи могут рычать? Джозеф это не сам придумал.
– Тема несколько болезненная, – замечаю я.
Они оба не обращают на меня внимания.
– Он много месяцев над этим работал. В ту последнюю ночь он занимался не этим. – Нейт смотрит на меня, и его взгляд становится жестким. – Я думаю, он этим занимался, чтобы отвлечься от проблем дома.
– Каких проблем? – спрашиваю я.
– Ты знаешь, что он беспокоился из-за вашей матери? Она все время была в дурном настроении.
– В депрессии?
– Думаю, да. Ей же нужно было заниматься малышом, и ты доставляла массу проблем.
Серена тянется ко мне и кладет ладонь на мою руку. Я не могу на нее смотреть. Мне очень тяжело слышать, что моя мама была в депрессии, и почему-то я чувствую свою вину за это.
– Джозеф ладил с нашим отцом?
– Нет. Как я понимаю, ваш отец делал все, что мог для вас всех, но Джозеф, похоже, был о нем невысокого мнения. Хотя я не особо обращал на это внимание. Я же был подростком. – Нейт приближает изображение бледной бежевой змеи с темными пятнами на спине. – Это сосновая змея. Единственная змея с голосовыми связками. Послушайте. – Он кликает по изображению змеи. Она издает крик.
– Похоже, она кричит, – говорю я.
– На что еще ты обратила внимание?
Я смотрю на змеиную морду.
– У нее нет рта. «У меня нет рта, и я должен кричать». Ты говорил, что он любил эту игру.
– Это обязательно должно было иметь какое-то отношение к делу. Иначе и быть не могло, – продолжает Нейт. – В конце концов я выяснил, что если набрать латинское название сосновой змеи, «Pituophis melanoleucus», то вылезает окно с изображением королевского питона. Тогда нужно набрать клички двух змей Джозефа, и тогда наконец мужик жестом показывает, куда идти. – Нейт опять кликает по экрану, и мы оказываемся в месте, напоминающем болото. Вдали виднеется Красный дом.
– Поразительно! – восклицает Серена. – Неудивительно, что я сюда не добралась. Я пробовала разные варианты с этой стеной из змей, но я даже не знала кличек змей Джозефа.
– Нет, это не широко известная информация, – говорит Нейт. – Но даже после этого нужно еще найти правильный путь по болоту.
– На болоте вокруг Красного дома есть насыпи, по которым можно пройти, – поясняю я. – Раньше, до того как там все затопило, там были поля, разделенные на квадраты. Тут тоже так?
– Вероятно, Джозеф на этом и основывался. В детстве мы исследовали болото, но это было очень опасно. Его красный цвет вызывал у нас панический страх. Оно выглядело как кровь. Мурашки по коже! В любом случае можно было добраться до старого здания – фолли, – но требовалось быть предельно осторожными. Когда уровень воды поднимался, поля превращались в болота, а насыпи между ними оставались единственным безопасным местом. Идти можно было только по ним.
– Как интересно, – замечает Серена.
– Вообще это было по-настоящему страшно, – говорит Нейт. – Если бы мы застряли там на ночь, то точно умерли бы. В любом случае я думаю, что Джозеф запомнил или записал, как добраться до фолли и обратно. В игре ты вдруг оказываешься у фолли, и тебе нужно путем проб и ошибок добраться до Красного дома. Ну, то есть для большинства людей это путь проб и ошибок. Я хорошо помню эту дорогу. Мы с Джозефом ходили там в дневное время и в ясные дни, а не в тумане, который часто опускался на болото. Но мы все равно вели себя как идиоты, раз вообще туда ходили.
Я представляю себе болото. Хлопья розовой пены. То, как оно сразу же пытается тебя засосать, если неправильно поставишь ногу. А затем я удивляю сама себя, когда объявляю:
– Я могу попробовать дойти до фолли в следующий раз, когда приеду в Красный дом.
– Не дури, – говорит Серена.
– Ты права, – вздыхаю я. – Почему мне это вообще пришло в голову?
Нейт царапает что-то на листке бумаги, потом вручает его мне. На нем написано: «Ю Ю В Ю В С В Ю З Ю В Ю».
– Это на тот случай, если решишь пойти туда.
Я смотрю на буквы.
– Это путь по болоту?
– Каждый из указателей означает один квадрат поля в сетке.
Мне не нравится его тон. Что-то в нем не то. Зачем он мне это дал? Я складываю листок бумаги и убираю в карман. Я уверена, что он указал мне неправильное направление в качестве дурацкой шутки.
– Ты туда не пойдешь, Ева? – спрашивает Серена.
Я качаю головой.
– Нет, я пошутила.
– Что происходит в игре после того, как добираешься до Красного дома? – спрашивает Серена у Нейта.
– Я тебе покажу.
Нейт кликает по квадратам, выбирая путь по болоту, и мы оказываемся у Красного дома. Как Серена и сказала, он корнями врос в землю. Он высасывает магические силы из болота. Джозеф понял, в чем сила этого дома.
Нейт заводит нас за угол дома к небольшому пруду.
– Раньше тут рядом находилась скотобойня, – поясняет Нейт. – Пруд был полон крови и голодных угрей.
– Как мило, – говорит Серена.
– Он до сих пор полон голодных угрей, – сообщаю я. – Моя бабушка их на самом деле любила. Я уверена, что она их подкармливала. И не хотела, чтобы пруд осушали.
– Наш герой заглядывает в пруд. – Нейт опять по чему-то кликает. – И вот тут появляются все эти люди. Похоже, что теперь нужно выбрать изображение того мужика, который нас сюда пустил. Но их тут тысячи, и после каждой ошибки нужно начинать все снова. Проходить весь путь, чтобы добраться до этого места. Большой головняк.
Нейт выводит на один экран изображение мужчины, который жестом указал нам путь, а на другой – тысячи изображений, из которых требуется выбрать нужное. Для меня это худший кошмар из всех возможных. Я притворяюсь, будто рассматриваю изображения и пытаюсь найти то, которое соответствует нашему помощнику, но, конечно, все они выглядят одинаково. Я начинаю паниковать – вдруг моя тайна будет раскрыта? Я закрываю глаза, и на этот раз из памяти всплывают домик на дереве и Коди. Я впиваюсь ногтями в руку и снова открываю глаза.
Серена вглядывается в экран.
– Он? Кажется похожим на того типа. – Она показывает на лицо помощника.
– Его я уже пробовал, – сообщает Нейт.
– Боже, их тут тысячи. Этот? – Серена показывает еще на одного мужчину.
– Его я тоже пробовал.
– Ты как-то отметил тех, кого пробовал? – спрашивает Серена несколько резковатым тоном.
– Я решил, что вот так будет правильно. – Нейт нажимает какую-то клавишу, и пара сотен лиц становятся бледнее.
– Боже, ты явно потратил на это много времени! – восклицает Серена.
– О да.
Я просматриваю выделенные серым лица. Мне они все кажутся одинаковыми – такими же, как у типа, который указал нам путь, но ведь мне все лица кажутся одинаковыми.
– Они все выглядят как он, – объявляет Серена.
Я продолжаю смотреть на экран. От меня в этой игре никакой пользы, и у меня от нее поднимается к горлу тошнота. Но потом я кое на что обращаю внимание.
– Вообще-то у него другая прическа, – говорю я и показываю на одно из выделенных серым лиц.
– Правда? – удивляется Серена.
– Да, вот взгляни сюда. Вот здесь волосы чуть короче, чем у остальных.
Серена всматривается в экран.
– Черт побери, вот что значит молодые глаза.
– И вот этот отличается. У него другие мочки ушей.
– Боже праведный, – восклицает Нейт. – Малышка Селестина обладает поразительным талантом замечать детали.
– Не называй меня так, или я уйду и заберу блокнот Джозефа.
– Хорошо, успокойся. Его лицо идентично, но ты права: мочки ушей другие.
– Что там говорится в закодированной части в его блокноте? – спрашивает Серена. – «Чтобы попасть в скрытую локацию, смотрите на людей так, как смотрит ребенок». Ева, ребенок – ты? Джозеф знал, что ты поразительно наблюдательна?
Это настолько иронично, что мне хочется выть.
– Ты можешь найти для нас нужного героя? – спрашивает Нейт.
– Пора бы тебе уже быть с ней повежливее, – замечает Серена. – Похоже, что в конце концов именно она может оказаться ключом ко всему этому.
Я смотрю на всех людей, отражающихся в красном как кровь пруду, и на меня опять накатывает тошнота. Я не смогу это сделать так, чтобы они не поняли, что я не способна различать лица.
– Не могу, – отвечаю я. – Тут мне неожиданно повезло. На самом деле я не очень хорошо запоминаю людей.
– Мы с Сереной сейчас пойдем на кухню и заварим чай, – объявляет Нейт, воспринимая как данность, что я буду работать, а они пить чай. – А ты посмотри. Попробуй не обращать внимания на сами лица и сравнивать только все остальное. Я годами сравнивал лица, и это не сработало.
– Это будет очень трудно, – замечает Серена. – Как можно не обращать внимания на лица?
– Пошли, Серена. – Нейт опускает больную ногу на пол, встает и направляется к двери. – Пусть попробует. Выделяй серым всех, кого исключаешь.
И они уходят до того, как я успеваю возразить.
Глава 38
Я говорю себе, что это не срочно, что на меня никто не давит. Мне даже сказали, чтобы я не обращала внимание на лица. Для нормального человека это почти невозможная задача, поэтому никто от меня ничего не ждет. Если у меня вообще что-нибудь получится, это будет огромная победа, и это больше, чем удалось сделать Нейту за все то время, что он бился с этой игрой. Но я чувствую панику, меня бросает в жар, когда я смотрю на все эти лица.