– Черт возьми, – говорит Серена. – Неужели все-таки Джозеф?
Глава 39Эндрю
В этом старом здании, которое раньше служило скотобойней, столько работы, что мне удается бóльшую часть дня не думать о Джозефе. Но когда я все-таки думаю о нем, я чувствую себя немного лучше. Я много размышлял о той игре, которую он создал, – где я убегаю от стаи волков. Вначале мне это совсем не понравилось, но теперь я понимаю, что волки – это, вероятно, депрессия Эсси. Она преследует меня, валит с ног, а ужасная ситуация с ящуром все это только усугубляет. Вероятно, Джозеф сочувствует мне гораздо больше, чем я предполагал. Я клянусь себе побольше уделять ему внимания. Может, поехать с ним куда-нибудь на выходные – нам с ним вдвоем, отцу с сыном? Попытаться установить с ним связь.
Мысли перемещаются на моих малышей – Селли и Бенджи, и мое сердце наполняется любовью к ним. Как такие идеальные маленькие человечки превращаются в подростков? Если Бог есть, то он, вероятно, смеется. Я волнуюсь из-за часто меняющегося настроения Эсси, из-за отсутствия у нее терпения, но я не могу все время следить за детьми, или ремонт никогда не закончится.
Когда я возвращаюсь в дом, Эсси не спит и для разнообразия красиво оделась. У меня внутри разливается тепло от того, что она приложила усилия. Она улыбается мне.
– В духовке пирог с дичью. Твой любимый, – говорит она.
Я тяжело опускаюсь на табурет в кухне, она заваривает мне чашку чая.
– Отлично. Спасибо, Эсси, – благодарю я.
Она ставит чашку передо мной. Когда она снова начинает говорить, голос ее звучит напряженно.
– Ты помнишь, что я сегодня вечером иду в книжный клуб? Это первая встреча.
– Что? Нет, ты не говорила мне, что куда-то собираешься.
Она вся напрягается.
– Эндрю, я говорила. Малыши спят, Джозеф у Нейта. Еда для тебя в духовке. Все сделано.
Вот так это и происходит. Она считает, что что-то мне говорила, хотя на самом деле не говорила. Она разоделась для кого-то другого, не для меня.
– Кто ходит в этот книжный клуб? – спрашиваю я.
– Джули и несколько ее подруг. Одни женщины.
– Но я договорился сегодня вечером съездить к Грегори и Делле. Помнишь?
Она вскакивает на ноги.
– Нет, я не помню. Пожалуйста, Эндрю, всего один разочек!
– Я обещал Грегори помочь с написанием текста для его сайта, – поясняю я. – Я не могу отказаться. Он завтра уже должен там висеть. Я же говорил тебе.
Внезапно она начинает плакать. У нее такое переменчивое, непредсказуемое поведение, что с этим сложно справиться.
– Послушай меня. Не плачь, – говорю я. – Давай я тебе положу кусочек этого прекрасного пирога, который ты испекла. Мы вместе поедим, а затем я поеду к Грегори и Делле, как мы и договаривались.
Я обнимаю ее, она вырывается.
Я достаю тарелки из серванта и ставлю на стол, затем достаю пирог из духовки. Она стоит в другой части кухни спиной ко мне.
– Иди сюда, дорогая, – зову я. – Ничего страшного, что ты забыла. Поешь немного.
Она вздыхает, содрогаясь всем телом, и поворачивается ко мне. Тушь у нее потекла и размазалась по щекам. Она слишком сильно накрасилась. Я вспоминаю, как Селли спрашивала про то, приедет ли к нам домой дядя Си-Со. Я так ведь с этим и не разобрался. Эсси все путает, ее нельзя никуда отпускать.
Она садится за стол, я подаю ей пирог с овощами, которые она потушила, затем кладу себе.
Эсси начинает есть, причем так быстро, что не успевает прожевать перед тем, как проглатывает.
– Эй, давай помедленнее. Подавишься, – говорю я.
На меня словно волной накатывает усталость. Такая жизнь изматывает. Люди явно недооценивают тех, кому приходится жить с партнерами, имеющими психические проблемы. Не понимают, что это такое.
Эсси не отвечает и смотрит на меня так, словно даже не знает меня.
– Пирог отличный, – хвалю я и понимаю, как жалко это звучит.
– Может, тебе лучше поехать к Грегори и Делле? Раз это так важно, – говорит она.
Я бросаю взгляд на часы.
– Да, пора. Мне очень жаль, что так получилось с твоим книжным клубом. Может, ты сможешь съездить на заседание, когда будешь чувствовать себя немного получше. Вероятно, еще слишком рано.
Она вздыхает, ее лицо ничего не выражает.
– Да, наверное, ты прав. Я пойду наверх.
Я доедаю пирог с овощами в одиночестве.
Я стучу в дверь дома Грегори и Деллы, но мне никто не открывает. Я толкаю дверь и кричу:
– Делла!
Из кухни доносится крик:
– Грегори, ты можешь оставить меня в покое хотя бы на секунду? Я занята.
Упс. Я иду по коридору.
– Привет, это Эндрю.
Голова Деллы высовывается из кухни, на лице появляется широкая улыбка.
– О боже, Эндрю, я думала, что это опять меня достает Грегори. Он хочет, чтобы я ему помогла с работой. Прости, я не хотела на тебя огрызаться.
Грегори высовывает голову из своего кабинета.
– Я не знал, что ты к нам собираешься, – говорит он.
– Не дури. Конечно, знал.
Я не могу рассказать Грегори, как все плохо у Эсси, хотя, конечно, он знает, что произошло после рождения Селли. С Грегори нужно соблюдать внешние приличия.
– Ты ел? – спрашивает Делла.
– Да. Эсси испекла прекрасный пирог с дичью.
Похоже, Грегори совсем забыл, что просил о помощи.
– Мне нужно подготовить важные документы, – объявляет он и снова исчезает в своем кабинете.
Ну и пошел он. Он ведет себя так, словно он Ричард Брэнсон[43], а не мелкий агент по недвижимости. Грегори постоянно удивляется, что не добился большего успеха, ведь он же настолько умнее всех людей, с которыми сталкивается по жизни. Но для того чтобы стать успешным, нужно быть не только умным, поэтому он так и остается мелкой сошкой, и на деловых мероприятиях люди заглядывают ему через плечо, чтобы найти кого-то более полезного для обсуждения вопросов.
– Мы поболтаем с Эндрю в кухне, – объявляет Делла, поворачивается ко мне и добавляет гораздо тише: – Я в любом случае хотела кое-что с тобой обсудить.
Она ведет меня в их теплую современную кухню, где царит порядок. Я знаю, что Грегори был недоволен, когда я унаследовал Красный дом. Он любил болото и всегда гулял по нему, когда мы детьми туда приезжали. Но на самом деле короткую соломинку вытянул я. У Грегори такая комфортная жизнь по сравнению с моей, и он не ценит Деллу. Он бы ее оценил, если бы немного пожил с Эсси. Я знаю, что не идеален, но я очень стараюсь ради Эсси, каждый день стараюсь.
Делла вручает мне бокал красного вина и наливает себе.
– Расскажи мне, как ты. Как Эсси?
Я вздыхаю.
– Ей стало немного лучше, но иногда я просто на пределе сил. Я работаю день и ночь, чтобы обустроить гостевой домик.
– Эсси не помогает с этим?
– Нет, она занимается только Бенджи и Селли, хотя Селли теперь большую часть дня проводит в школе[44]. Честно говоря, Эсси весь день ходит в халате, хандрит и слоняется без дела. Она практически не готовит и не убирает. Все приходится делать мне.
– Наверное, тебе тяжело.
Я делаю глоток вина.
– И она такая нетерпеливая с малышами, – продолжаю я. – Меня беспокоит, что она может устроить.
– А она что-нибудь выкинула после?..
– Не думаю. Она сказала, что на днях разбила стакан, а Селли сообщила, что она плакала. Я действительно беспокоюсь.
– О, Эндрю, какой же это для тебя стресс. Мне очень жаль.
– На самом деле постоянный стресс. И она слишком мягка с Джозефом. Он слетает с катушек, и я уверен, что это происходит из-за того, что она ему все разрешает. Но что я могу поделать?
– Он все еще гуляет по болоту с этим своим приятелем? У меня мурашки бегут по коже, когда я об этом думаю. Если честно, я бы продала дом на твоем месте.
– Никто его не купит. Кто хочет жить в окружении озера крови?
Делла издает нервный смешок.
– На самом деле это не кровь.
Я уже чувствую себя немного лучше.
– Вообще-то, Эндрю, я хотела тебе кое-что рассказать. Я на днях видела Эсси, и ты никогда не догадаешься, с кем она пила кофе.
– Что? Где ты ее видела?
Я снова думаю про дядю Си-Со. У нее появился другой мужчина?
– Я видела ее в Честерфилде, – сообщает Делла. – Это так странно, что я ее там увидела.
Я чувствую раздражение.
– Она не говорила мне, что ездила в Честерфилд. С кем она была? С мужчиной?
– О нет. Ничего подобного. С твоей бывшей, с Фреей. Я ее не видела много лет.
Я прищуриваюсь.
– С моей Фреей? Чокнутой Фреей?
– Да. Я ее не видела с тех пор, как ты с ней расстался. Много лет.
– О чем, черт побери, эта сумасшедшая корова разговаривала с Эсси?
Я вижу, как у меня подергивается нога. Я прекрасно помню Фрею. Даже слишком хорошо. Она мне покоя не давала после того, как между нами было все кончено. На каком-то этапе мне даже пришлось привлечь полицию.
– Не знаю. Ни одна из них меня не заметила. И я к ним не подходила поздороваться.
– Мне это совсем не нравится. Это женщина с неустойчивой психикой.
Глава 40Ева
Уже поздно, мы сидим за столом в большой и просторной кухне Нейта, едим пиццу и пьем светлое пиво. Ну, я не ем, но пью пиво большими глотками, делая их один за другим, чтобы убрать ту сцену из своего сознания. То, как убивали моих родителей. Как головка моего маленького брата ударилась о прикроватную тумбочку.
– Человек, который их застрелил, похож на Джозефа, – говорит Нейт. – Его одежда, его бейсболка. Но я думаю, что нам предстоит еще много чего открыть. Все не так просто.
Меня тошнит, и мне одновременно хочется есть, и мне хочется, чтобы здесь рядом со мной находился кто-то, кто меня любит. Человек, который обнял бы меня и убрал эту картину из моего сознания. Я хочу, чтобы рядом была бабушка Пегги, а не люди, которым я не совсем доверяю. Теперь Нейт лучше ко мне относится, но только потому, что посчитал, что у меня есть особые способности, которые помогут добраться до скрытого уровня.