Глава 14День четвертый
Коровин ехал на ипподром. Он взял у Ляпиной фотографию, где они с мужем были сняты вдвоем. Мужчина на снимке улыбался, демонстрируя два ряда ровных белых зубов. У него были тонкие черты лица, выразительные серые глаза и светлые волосы, стриженные коротким ежиком. Бывший актер, сказала Ляпина.
Коровин по дороге позвонил Самсонову и рассказал о разговоре с учительницей.
– Ты взял кнут? – спросил Самсонов. – Его надо показать Полтавину. Если им били Жженову, на нем должны быть следы крови.
– На глаз он чистый, – с сомнением сказал Коровин. – Но да, Ляпина разрешила его забрать.
– Что ты собираешься делать на ипподроме?
– Найду этого актера и…
– …просто будешь за ним следить, – закончил за Коровина Самсонов. – Не вздумай подходить к нему и говорить о каких-то подозрениях. Ляпина, конечно, уже позвонила мужу и рассказала о вашем с ней разговоре. Если он убийца – хотя ума не приложу, зачем ему убивать больную раком жену, – то забеспокоится. Возможно, решит, что должен ускорить… смерть Корчаковой и избавиться от тела как можно быстрее.
– Так он же может уйти с ипподрома раньше! – вскричал Коровин. – Я его упущу!
– Нет, он никуда не денется, пока его дочка там. Сначала отвезет ее домой, а уж потом займется своими делами. Так что просто сядь ему на хвост.
– К тому времени Корчакова уже помрет, – буркнул Коровин.
– А какие варианты? Он тебе ничего не расскажет, если ты подойдешь и спросишь: «Не вы ли тот маньяк, которого мы ищем? Да? Правда? Боже, я так рад! Не подскажете ли, любезный, где сейчас ваша третья жертва?»
– Ладно, ладно! Конечно, ты прав. Он не расколется. Место, где он держит Корчакову, мы не знаем, и на него у нас ничего нет. Если, конечно, кнут чист. – Коровин помолчал. – А насчет больной раком жены, так она вроде на поправку идет. Может, ее мужа это не устраивает. По завещанию ему должна достаться квартира супруги.
– Ладно, действуй, как договорились. А я сейчас еду в архив. Башметов ордер привез только что.
– Удачи.
– И тебе. Кому-то ведь должно повезти.
Самсонов гнал машину, не обращая внимания на спидометр. Не было еще и половины первого, когда он припарковался возле здания архива.
Темно-желтый монстр в стиле сталинского классицизма, облицованный внизу гранитом, стоял фасадом к разлинованному дорожками скверу с круглым неработающим фонтаном посередине.
Дождь вяло моросил с однотонно-серого унылого неба. Воздух был прохладным: откуда-то, возможно с Финского залива, тянуло ветром, смешанным с озоном. Газоны источали запах мокрой земли, свежей травы и удобрений.
Взбежав по высокому крыльцу, Самсонов потянул массивную дверь на пружине и вошел в прохладный холл с высоким потолком и плиточным полом. Показав охраннику полицейское удостоверение, старший лейтенант поднялся на пятый этаж. Именно там располагался кабинет некоего Эльмандта Владимира Самуиловича – человека, который должен был открыть тайну серийного убийцы. Самсонов на ходу достал ордер и вошел, не постучав.
– Я вам звонил, – сказал он, увидев за большим столом мужчину лет сорока в коричневом костюме, белой рубашке и распущенном темном галстуке. – Вот ордер! – Он положил бумагу перед Эльмандтом и плюхнулся на шаткий стул.
Хозяин кабинета взял листок и внимательно прочитал, нацепив по такому случаю на нос очки в тонкой золотой оправе.
– Что ж, – проговорил он спустя минуту, – кажется, все в порядке. Распишитесь и забирайте. Я сделал вам копии. Если требуются оригиналы…
– Нет, копии сойдут! – Самсонов жадно схватил протянутые бумаги и тут же принялся читать.
– Распишитесь, – еще раз сказал Эльмандт.
Старший лейтенант торопливо поставил в ведомости закорючку и снова погрузился в чтение. Даты, имена, фамилии, тонны канцеляризмов, словно нарочно придуманных, чтобы затруднить чтение. Самсонов мужественно продирался сквозь словесные абракадабры чиновников прошлого. Эльмандт смотрел на него выжидающе.
– Что вы хотите там найти? – спросил он, когда Самсонов поднял на него горящие глаза.
– Имя! – ответил полицейский, срываясь с места. – Вернее, фамилию!
Он метнулся к двери, едва не опрокинув стул.
– Так бы и коллега ваш спешил! – крикнул ему вдогонку Эльмандт.
Уже в коридоре Самсонов резко остановился и вернулся в кабинет.
– Что вы сказали? – спросил он, сверля чиновника глазами.
Тот смутился:
– Ну… что ваш коллега не так спешил, как вы сегодня. Конечно, сегодня-то вам от нас кое-что нужно, а позавчера было наоборот.
Самсонов медленно сел на стул, который покинул несколько мгновений назад.
– Поподробнее с этого места, – сказал он.
Эльмандт обреченно вздохнул.
– Вижу, вы не в курсе, – проговорил он. – Позавчера ночью кто-то пытался забраться в архив. Взломал замок на двери черного хода – это с другой стороны здания – и проник внутрь.
– И что украдено? – быстро спросил Самсонов.
– Ничего. Не успели ничего унести. Сигнализация сработала.
– Кто-нибудь видел… взломщика?
– Нет, он… они… В общем, я понятия не имею, сколько их там было, но никто ничего не видел, и они… сразу смылись, как только заработала сигнализация.
– Откуда это известно?
– Здание охраняется. Ночью дежурят два сторожа, они сразу отправились на поиски злоумышленника.
– И что, сразу поняли, где именно он проник в архив?
Эльмандт с легким раздражением пожал плечами:
– Я не знаю. Меня с ними не было.
– Но кроме входной двери ничего не взломано?
– Нет, говорю же: вор сразу убежал.
– Все хранилища документов на ночь запираются?
– И на день тоже. Ключи есть только на вахте, и сотрудники берут их по мере необходимости.
Самсонов медленно кивнул. Возможно, совпадение, а может, убийца решил выкрасть документы об усыновлении из архива. Но потерпел фиаско. Подкупить кого-нибудь из работников у него не было времени, и он решил действовать на свой страх и риск. Значит, он понимает, что полиция вот-вот установит его личность.
– Кто приезжал на вызов?
– В смысле?
– Как фамилия полицейского?
Эльмандт пожал плечами:
– Да их много было. Один – наверное, следователь – всех расспрашивал. Не знаю, как его зовут.
– Почему вы сказали, что он мог бы поторопиться?
Эльмандт поджал губы:
– Потому что с тех пор от него ни слуху ни духу, и не похоже, чтобы взломом кто-нибудь занимался.
– Ясно. – Самсонов встал. – Спасибо за документы. Уверен, скоро взломщик будет пойман. Если работа полиции не видна, это не значит, что ее нет, – добавил он, выходя из кабинета.
В коридоре Самсонов взял прежний темп и помчался к лестнице.
Эльмандт несколько секунд прислушивался к его удаляющимся шагам, потом покачал головой и вернулся к работе. Надо было систематизировать последние поступления. Эти поиски документов двадцатилетней давности совершенно выбили его из привычной колеи.
Ипподром в Луначарове был построен в сотне метров от шоссе, и к нему вели два широких подъезда, между которыми располагалась парковка.
Когда Коровин приехал, почти все места уже были заняты, и ему едва удалось отыскать пятачок, чтобы втиснуть машину. Следователь прошел через главный вход, показав свое удостоверение.
Ипподром был очень большой. Чуть меньше стадиона – так показалось на первый взгляд Коровину. Он впервые был в подобном месте и сначала даже растерялся: куда идти, где искать мужа Ляпиной? Следователь двинулся вокруг арены, пытаясь понять, где тут что.
Внутри наклоненных внутрь под углом в пятнадцать градусов беговых дорожек в форме эллипса располагались снаряды для состязаний и места для скачек с препятствиями. Около трибун, на специально оборудованной площадке, седлали лошадей, запрягали и взвешивали жокеев. Далее виднелись хозяйственные и вспомогательные постройки: конюшни, кузница, крытые манежи, карантин, лазарет.
На ипподроме царило шумное, праздничное возбуждение, пахло едой и навозом. Все вокруг пестрело и колыхалось, словно сплошь заваленное мусором море.
Коровин пробрался к финишу, где над оградой возвышалось электротабло, информирующее зрителей о результатах скачек. Здесь же располагались трибуны для зрителей, которые могли наблюдать за борьбой перед финишем, и судейская будка.
Около трибун Коровин заметил кассы тотализатора, рестораны и бары. Он решил, что приехавший с дочкой мужчина, скорее всего, поведет ребенка перекусить, и отправился к ближайшему фастфуду.
Коровин вошел в зал и осмотрелся. Все столики были заняты, возле касс стояли две длинные очереди. Следователь решил, что найти мужа Ляпиной на ипподроме будет нетрудно, только если они с дочкой будут все время вместе: в основном публика состояла из мужчин и женщин, детей было совсем мало. Коровин прошел между столиками, всматриваясь в лица тех, кто был с детьми. Их в ресторане оказалось всего трое. Полицейский свернул возле касс и вернулся к выходу. Первый блин комом, придется искать дальше. Коровин направился к следующему заведению, по дороге разглядывая зрителей на трибунах. Сложность была в том, что часть из них сидела к нему спиной, да и кресла были довольно высокие – девочку он мог и не заметить.
Чертыхнувшись, полицейский вдруг понял, что найти мужа Ляпиной будет не так легко, как показалось вначале.
Самсонов гнал машину по улицам города. Он чувствовал себя так, словно заканчивал очередной круг на гонках хот-роадов. Равномерно-серое небо лежало над крышами домов подобно бетонной плите, с которой капала вода. Редкие капли оседали на стеклах машины, и «дворники» тут же стирали их без следа. Если бы прошлое могло исчезать из памяти так же быстро и легко…
За «Олдсмобилем» ехали на своих машинах Дремин, Морозов и Рогожин. Эта вереница мчалась тихо, без мигалок, рассекая спертый предгрозовой воздух, резко сменивший ветреную утреннюю прохладу. С горизонта медленно, но неумолимо надвигалась черная громада туч.