Он был слишком далеко от ивы, но сидел так, чтобы видеть и часть дорожки вдоль берега, и ведущую к Смольному тропу, при этом его самого видно не было, покуда не спустишься в низину.
Это оказался не Яков.
Варя окинула его беглым взглядом и приняла за простого разнорабочего, коих в большом городе предостаточно: слишком уж поношенная одежда на нём, а картуз и вовсе такой сальный, что даже издали блестит.
Едва девушка показалась на тропинке, мужчина вскинул голову, и хмурое лицо его прояснилось. Варя остановилась, а он поднялся с места и пошёл к ней. Незнакомец оказался долговязым и крайне неприятным на лицо. Не только из-за неопрятной жёсткой щетины и рыбьих, водянисто-серых глаз, но из-за косого, неровного шрама, который тянулся от левого виска через всю щёку и заканчивался на губах.
Варя попятилась, готовая броситься бежать в любой миг. Но от испуга ноги вдруг сделались слабыми и чужими.
– Не бойтесь, барышня, – голос был хриплым. – Я вас не трону. Я от Яшки, потолковать пришёл. Про брошку-с.
Он разулыбался шире, обнажая прокуренные коричневатые зубы. Из-за шрама улыбка вышла безобразной. Но, как ни странно, именно эта жуткая улыбка привела Варю в чувства.
В голове молнией пронеслось: «Яков бы подобного человека к ней, нежной девице, ни за что не послал, это ловушка, нужно бежать».
И она приготовилась, подхватив юбки, ринуться вверх по тропинке так быстро, как только могла. Даже набрала в грудь воздуха, чтобы закричать. Но тут в руке незнакомца блеснул нож, длинный, с широким лезвием. Наподобие охотничьего. Солнце сверкнуло на кромке лезвия холодным, угрожающим бликом.
– Ни звука, – он продолжал нагло ухмыляться. Ловко крутанул в руке нож, от которого Варя теперь не смела оторвать взгляд. – Пикнешь – прирежу, как свинью. Дёрнешься – всё одно прирежу. Ежели жить хочешь, говори, куда брошь дела.
Глава 11
От страха язык тотчас сделался ватным. Ощущение чего-то нереального, неправдоподобного завладело рассудком, лишая возможности здраво оценить ситуацию. Варя не могла оторвать взгляда от лезвия, на кромке которого играл солнечный блик.
Она прекрасно понимала, что угодила прямиком в ловушку. Побежать – догонит. Заговорить его, чтобы потянуть время, покуда её не хватятся? Но на это может понадобиться целый час. Кроме того, её угораздило сказать, чтобы в монастырском саду не прятались, значит, и искать здесь станут в последнюю очередь. И как нарочно, поблизости ни души.
– Ну! – Подкарауливший её разбойник перекинул нож из правой руки в левую, а затем обратно так быстро, что Варя вздрогнула. – Где брошка, барышня? Скажи – и уйдёшь отсюда. А ещё лучше отдай.
Он наклонился вперёд и цыркнул слюной промеж зубами. Плевок улетел на тропинку.
Сердце в груди затрепетало, вторя возрастающей панике. Мечущийся в поисках спасения разум подсказал ей не очень надёжный, но всё-таки выход.
– Я… я, право, не понимаю, о чём вы говорите, – дрожащими губами пролепетала она, стараясь выглядеть напуганной, едва ли не до обморока. Варя прижала ладони к груди возле самой шеи. – Вы, вероятно, с кем-то меня перепутали.
Она часто заморгала, чтобы придать лицу выражение растерянной невинности. А сама приметила краем глаза лежащую в двух шагах толстую ветку. Интересно, успеет она до неё дотянуться, чтобы хоть немного защитить себя? Мужчина крупнее её и явно ловчее. Привык отстаивать своё слово в драке, если нужда возникнет. А раз живой, значит, победителем выходил всяко чаще, чем получал на орехи сам.
Но и она не такая уж кисейная барышня, как принято считать. Физической культуре в Смольном внимания уделяли достаточно, чтобы укреплять здоровье воспитанниц. А дома её всегда ждали младшие братья, с которыми наравне она переиграла во все игры, какие только было позволительно. Отлично бегала на коньках и проворно освоила модный английский бадминтон. Так что при всём своём изяществе не была совсем уж беспомощной.
Только бы дотянуться до той ветки быстрее, чем этот изувер настигнет её.
Варя сделала осторожный шажок назад, пятясь и вместе с тем стараясь приблизиться к заветной деревяшке.
Незнакомец шагнул за ней следом.
– Я уверена, вы меня с кем-то путаете, – чуть смелее вымолвила Воронцова. – Недаром говорят, что мы, смолянки, друг на дружку похожи из-за одинаковой казённой одежды и манер. А брошек у нас нет. Нам вообще украшения иметь не позволено. Разве что изредка серьги по праздникам, но и то самые простые. Только чтоб уши не зарастали.
Мужчина хмыкнул и повёл носом так, словно пытался скрыть усмешку. К добру ли это или к худу, Варя понять не успела. Её мысли занимала палка, а внимание – сам незнакомец.
Воронцова силилась подметить в нём каждую деталь облика, чтобы потом воссоздать его словесный портрет в разговоре с Германом Обуховым. Или полицмейстером, если потребуется. А ещё Варя пыталась понять, видела ли этого пугающего человека прежде. Вряд ли. Столь примечательный шрам она бы уж точно запомнила. И горничную он обманул, потому что утром на богослужении его определённо не было.
Когда разбойник с ножом открыл рот снова, его голос изменился.
– Ты мне зубы-то не заговаривай. – Он прищурил водянистые глаза. – Выбирай: или брошь, или ножом по горлу и в Неву. Да так, что вовек не сыщут.
В последнем Варя сильно сомневалась, но спорить не стала. Уж больно угрожающим сделался тон незнакомца.
– Считаю до трёх.
Он медленно провёл большим пальцем левой руки по лезвию, словно проверяя остроту. Воронцова же набрала в грудь воздуха, чтобы рвануть к заветной ветке.
Разбойник многозначительно протянул:
– Один…
Но «два» так и не произнёс. Вместо этого вскинул голову в напряжении и уставился на тропинку позади Вари.
– Сказала же барышня, ты перепутал её с кем-то, – раздался сердитый мужской голос.
Воронцова обрадовалось до головокружения, услышав знакомые нотки, которые прежде лишь раздражали её. Она обернулась.
Яков спускался по тропинке с холма стремительным шагом, почти бегом. Вид он имел весьма грозный: брови нахмурены, руки в карманах короткого поношенного пальто антрацитового цвета, словно там что-то есть, вроде ножа или даже пистолета. Всё те же блёклые ботинки и выцветший вишнёвый платок на шее. Те же чёрные кудри, придающие ему угрюмый, даже несколько цыганский облик.
На Варю он не взглянул. Прошёл мимо, оттеснив плечом, и встал промеж ней и незнакомцем со шрамом.
По растерянному лицу второго Воронцовой почудилось, что Якова он уже встречал прежде, но сегодня не ожидал увидеть никак.
– Нехорошо пугать миленьких благородных барышень своей гнусной рожей. Проваливай, пока цел, – лениво промолвил Яков и дёрнул правой рукой в кармане, чтобы достать что-то. А затем насмешливо добавил: – Считаю до трёх.
Сердце у Вари ушло в пятки.
Если эти двое схлестнутся, быть беде. Расстояние уж больно маленькое меж ними. Яков точно получит ножом. Хорошо, если успеет увернуться. А что, если сам выстрелит? И выстрел все услышат. И убьёт он этого разбойника наповал прямо на месте.
Ужас, охвативший Воронцову, был назойливым и неумолимым. От него каждая жилка в теле напряглась до дрожи. В женских романах такого не писали. В историях о приключениях – тоже. Но сейчас ни куража, ни отваги она не ощущала. Только отчётливый привкус речного воздуха на языке, который неприятно отдавал железом и гнилью.
Она выглянула из-за широкой спины Якова как раз в тот момент, когда незнакомец со шрамом развернулся и пошёл прочь по тропинке в сторону монастыря. Как он спрятал нож, Варя не разобрала, но быстро сообразила, что от человека с подобной реакцией не делась бы никуда.
Яков не двигался до тех пор, пока разбойник не скрылся из виду. Лишь тогда он позволил себе шумно вдохнуть и повернуться к Варе.
– Целы, Варвара Николаевна? – Яков окинул её цепким взглядом, а когда она отрывисто кивнула, хмуро промолвил: – Вечно вас тянет оказаться в самом неподходящем месте в наиболее неподходящее время.
– Вы удивитесь, насколько правы. – Варя вдруг поняла, что возразить ей нечего. Оттого на сердце сделалось до странного легко.
Пережитый страх схлынул, оставив за собой слабость и дрожь в коленках. Шатаясь, девушка побрела к той самой скамье, на которой её поджидали, чтобы с облегчением присесть.
– Mon Dieu! Вы знакомы с тем ужасным человеком? – спросила она Якова, который сел рядом без всяких дозволений и приглашений, но оставил меж ними достаточно пространства.
Юноша всё ещё поглядывал в том направлении, куда ушёл мужчина.
– В некотором роде, – нехотя ответил он. – Штык его прозвище. За то, что вроде бы рану на лице штыком в драке и заработал. На вопрос: «Откуда увечье?» – всегда одно отвечает: «Штык». Так кличка к нему и привязалась. Настоящего имени не знаю. – Яков вытащил левую руку из кармана и потёр подбородок, чуть потемневший от лёгкой щетины. Варе в этот миг он напомнил гончую, готовую ринуться вслед за лисой. – Он вроде как мошенник. Но на кого и как работает, не интересовался.
– Пренеприятный мужчина. – Варя непроизвольно передёрнула плечами, ощущая одновременно отвращение, усталость и шок. – Это хорошо, что у вас при себе пистолет и вы его прогнали. Спасибо вам.
– Что? – Яков медленно моргнул и повернулся к ней, позабыв о тропинке, которую созерцал гневным взглядом. – Как вы сказали?
– Спасибо…
– Нет. Я про пистолет.
Его губы медленно растянулись в хитрую улыбку, до неприличия широкую.
Яков вынул правую руку из кармана и показал ей потемневший портсигар, старый и крайне дешёвый на вид. Сплав помутнел и в углублениях покрылся чёрной патиной так, что в чеканном узоре едва читались цветы одуванчиков.
– Вы что, без оружия ходите?! – Варя не сумела скрыть возмущения.
Ей подумалось, что человек, не совсем чистый на руку, просто обязан иметь при себе хоть что-то для защиты собственной жизни.
Юноша тихо рассмеялся. Словно мысли её прочитал.