— Он узнал о вашем великодушии к одному из его офицеров и к двум женщинам — жене и дочери его товарищей — и думает, что молва отнеслась к вам несправедливо.
— Он ошибается, — сказал Корсар, с трудом скрывая волнение. — А на чем же он основывает свои требования?
— Вот список его сил. Он уверен, что вы легко убедитесь в невозможности сопротивления и примете его условия.
Корсар быстро пробежал поданную ему бумагу, перечитывая по временам некоторые пункты.
— Убедились ли вы в превосходстве наших сил? — спросил Уильдер.
— Да.
— Что же я должен передать капитану Бигналь?
— А ваше личное мнение?
— Капитан Гейдегер, — ответил, краснея, Уильдер, — если бы я мог предлагать вам свои условия, то они были бы другого рода. Помня ваше великодушие, я не желал бы, чтобы вы стали в ложное положение, и потому от всего сердца советую вам принять предложение, тем более, что мне удалось узнать вас ближе и убедиться в том, что и эта профессия не подходит к вашему благородному характеру.
— Я не предполагал встретить в вас такого дипломата; можете ли вы прибавить что-нибудь еще?
— Ничего! — грустно ответил разочарованный Уильдер.
— Нет, мистер Уильдер, — вмешался молчавший до этого Родерик, — если вы желаете его спокойствия, если вы цените его честь, то говорите ему о его имени, о его юности и надеждах, о существе, которое он так страстно любил и о котором у него и теперь сохранились самые дорогие воспоминания, и я вам ручаюсь, что уши его не будут глухи, и сердце не будет бесчувственно.
— Он сошел с ума! — вскричал Корсар.
— Нет, я в своем уме, а если и кажусь сумасшедшим, то только тогда, когда вижу в опасности любимых мною людей. Вам не надо было начинать с устрашения: это на него не действует.
— Уильдер, я вижу, что мальчик испугался ваших пушек. Возьмите его с собой, я надеюсь, что ваш капитан будет милостив к нему. Возьмите этот мешок с золотом и попросите ваших знакомых дам устроить судьбу Родерика.
— Нет, я вас не покину! — вскричал Родерик, вырывая мешок и бросая его через иллюминатор в море. — Уезжайте, уезжайте, мистер Уильдер, больше вы ничего не можете сделать!
— Какой же мне ответ передать своему командиру?
Корсар вывел его на палубу, указал на свои почти лишенные парусов мачты и сказал:
— Вы сами моряк и видите, что я не ищу встречи, но и не избегаю ее. Так и передайте командиру военного корабля короля Георга Второго.
Глава XXX
— Пират готов подчиниться? Он с радостью принял мое предложение? — спросил командир «Стрелы», видя возвращающегося парламентера и ничуть не сомневаясь в успешном окончании переговоров.
— Он отказывается, капитан!
— Вы указали ему на то, как велики наши силы? — спросил Бигналь, никак не ожидавший подобного ответа. — Надеюсь, вы не забыли, мистер Арч, обратить его внимание на размеры нашего корабля?
— Я ничего не забыл, капитан Бигналь, и все-таки Корсар отказывается принять ваши условия.
— Может-быть, он думает, что такелаж «Стрелы» поврежден? — вскричал старый моряк. — Или не воображает ли он удрать от нас, распустив паруса на своей легкой скорлупе?
— Не похоже на это, — сказал Уильдер, указывая на почти обнаженные мачты неподвижно стоящего корабля Корсара. — Все, чего я мог добиться, — это то, что он не начнет первый сражения.
— Чорт возьми! Он очень чуткий молодой человек, заслуживающий похвалы за свою скромность. Я думаю, он не очень-то посмеет подставить свой разбойничий экипаж под пушки английского военного корабля! Извольте сейчас отдать приказания нашим людям стать к пушкам и переменить галс. Надо положить конец этим глупостям. Вы увидите, что через несколько минут Корсар пришлет к нам лодку для переговоров.
— Капитан Бигналь, — сказал Уильдер, отводя капитана в сторону, — если мое прошлое поведение и заслуги, которые мне удалось оказать под вашим начальством, дают мне право дать совет такому опытному человеку, как вы, то я советую вам подождать немного.
— Ждать? Генри Арч, вы колеблетесь, когда долг предписывает вам напасть на него, как на врага всего человечества?
— Вы не поняли меня, капитан! Я не колеблюсь вступить в бой. Наш враг, мой враг знает, что если он попадется к нам в плен, то может рассчитывать на самое великодушное отношение к нему с моей стороны. Я только прошу вас дать время, чтобы «Стрела» могла приготовиться к бою. Для этого потребуются все ее силы, так как победа достанется ей недешево.
— А если он убежит от нас?
— Я вам отвечаю за это. Я понял этого человека, и, кроме того, знаю, что силы у него большие. В какие-нибудь полчаса мы можем приготовиться к атаке, и никто не посмеет упрекнуть нас ни в трусости, ни в неосторожности.
Старый ветеран с некоторым сожалением дал согласие, ворча, что стыдно английскому военному кораблю не взорвать сразу же на воздух разбойничье судно. Уильдер, знавший характер своего начальника, занялся распоряжениями. Когда все было готово, корабль пришел в движение.
Все это время корабль Корсара оставался неподвижным на расстоянии полумили от «Стрелы». На нем, казалось, не обращали ни малейшего внимания на неприязненные приготовления королевского крейсера. Но когда «Стрела» тронулась, постепенно увеличивая свой ход, корма «Дельфина» обернулась в подветренную сторону, парус на марсовой мачте развернулся, и корабль Корсара в свою очередь полетел по волнам.
На «Стреле» снова взвился большой флаг, бывший свидетелем стольких славных битв и опущенный во время переговоров. На «Дельфине» попрежнему не было флага.
Оба корабля заняли позицию наблюдающих друг за другом врагов, и каждый из них старался скрыть от противника свои маневры. Серьезный и сосредоточенный вид Уильдера подействовал и на старого капитана. В эту минуту он разделял мнение своего лейтенанта, что не следует ускорять событий и что вступать в бой можно только с полною уверенностью в своих силах.
Весь день небо было ясно и безоблачно, но вдруг на горизонте показались зловещие черные тучи со стороны, противоположной той, откуда все время дул ветер. Эти грозные признаки не ускользнули от зорких глаз моряков, но опасность казалась еще далекою, и все их внимание было поглощено предстоящим сражением.
— Нам не миновать бури, которая идет с запада, — сказал опытный и осторожный Бигналь своему лейтенанту, — но мы успеем справиться с пиратом и примем меры для защиты от урагана раньше, чем он нас настигнет.
Уильдер утвердительно кивнул головой.
— Корсар убирает свои паруса! — вскричал он. — Должно-быть, он побаивается бури!
— Нам не к чему это делать, — сказал Бигналь, — я знаю, что и он пожалеет об этом, когда попадет под огонь наших батарей. У него отличный корабль! Прикажите развернуть большой парус, иначе мы не настигнем их раньше ночи.
Приказание было исполнено, и «Стрела» удвоила ход. На «Дельфине» не обратили внимания на этот маневр и все время продолжали снимать паруса, чтобы уменьшить тяжесть на концах мачт и тем лучше укрепить самый корпус корабля.
Но расстояние, разделявшее два корабля, все еще казалось капитану Бигналю слишком большим для начала боя. Легкость, с которою двигался вперед его противник, отдаляла этот желанный момент.
— Прикажите дать залп с подветренной стороны и выкинуть еще флаг! — сказал Бигналь своему лейтенанту.
Но ни залп из пушек, ни три английские флага, быстро взвившиеся на «Стреле», не произвели ни малейшего впечатления на «Дельфина», который продолжал спокойно итти вперед.
— Его ничем не проймешь, — сказал Уильдер, видя, с каким равнодушием относился к ним противник.
— Надо попробовать пустить в него ядро.
Раздался еще выстрел из пушки, на этот раз заряженной ядром. Ядро скользнуло по поверхности океана, перепрыгнуло с волны на волну, окатило брызгами неприятельский корабль, но не причинило ему вреда. За первым ядром последовали еще два, но Корсар не отвечал ни одним знаком на обстрел.
— Что это значит? — вскричал Бигналь, обманутый в своих ожиданиях. — Должно-быть, у него заколдованный корабль, что наши ядра перелетают через него. Ну-ка, Фид, неужели вы ничего не придумаете, чтобы поддержать нашу честь и честь нашего флага? Велите-ка заговорить вашей любимице. Я хорошо помню, что в былое время ее слова не пропадали даром!
— Ладно, ладно, — отвечал Ричард, который был занят теперь тем, что заряжал пушки. Одну из них он особенно любил. — Я ее окрестил именем мисс Уайфль, потому что у той такой язычок, который сумеет постоять за себя. Ну-ка, вы, расступитесь, дайте моей болтушке Катерине вставить словечко в разговор!
Говоря это, Ричард хладнокровно навел прицел, приблизил фитиль к запалу и замечательно ловко направил, как он выражался, посылочку к тем, что так недавно являлись его товарищами. За выстрелом последовало несколько минут неизвестности, пока, наконец, взлетевшие на воздух осколки не показали, что ядро попало в обшивку «Дельфина».
Этот выстрел произвел неожиданное действие на корсарский корабль. Длинная полоса белого полотна, очень искусно прикрепленная к кораблю от носа до кормы, мгновенно исчезла, и на ее месте показался кроваво-красный пояс, из-за которого выглядывали артиллерийские орудия. Огромный красный флаг быстро взвился и повис на конце мачты.
— Теперь я узнаю этого бродягу! — вскричал Бигналь. — Он сбросил свою маску. По местам, к орудиям! Пират начинает относиться к делу серьезно.
Он еще не кончил говорить, как показалась полоса огня вдоль всей красной линии, и послышался залп двенадцати больших орудий. Этот быстрый переход от равнодушия к смелому и решительному действию произвел впечатление на самых храбрых моряков из экипажа королевского крейсера. С минуту они оставались неподвижными, прислушиваясь к свисту железного града, рассекавшего воздух.
Треск дерева, крики раненых, шум оторванных досок и осколки снастей, взлетевших на воздух, свидетельствовали, как искусно были направлены выстрелы. Удивление и смущение длились один момент, затем англичане пришли в себя и отвечали на атаку.