Уголовный сыск везде имел своих людей, недаром раскрываемость преступлений в столице империи составляла девяносто процентов, и это при штате всего лишь в девять человек. Работали в тесном сотрудничестве с жандармерией, обмениваясь между собой сведениями и добытой каждым по своим каналам информацией. Люди-то во все времена одинаковые, страсти и деньги губят их, и среди богатых, и среди бедных всё так, но есть нюансы, вот ими следователь решил сегодня и заняться.
Ровно через тридцать минут приехал представитель жандармов, моложавый поручик по фамилии Радочкин. Они пожали друг другу руки, и Кошко, указав поручику на свободный стул, вытянул за серебряную цепочку карманные часы и сказал.
— Через пять минут, если он окажется точен, явится наш свидетель, который первым обнаружил профессора и фактически спас ему жизнь. Но он может прибыть и через десять минут, если будет озабочен своей судьбой и станет тянуть до последней минуты, придумывая на ходу более гладкую версию случившегося.
— Откуда такая точность и уверенность, Дмитрий Анатольевич?
— Опыт, Ростислав Игоревич, всё опыт.
— Не спорю, — ответил поручик.
— И давайте перейдём, всё же, к делу, господин поручик.
— Я не против, и весь во внимании.
— Вот документы, вот характеристики и обстоятельства дела.
Пододвинув ближе к поручику все названные бумаги, Кошко стал рассказывать обстоятельства дела и закончил как раз к моменту, когда пришёл вызванный на допрос студент Фёдор Дегтярёв. Услышав аккуратный стук в дверь, Кошко запустил студента.
— Студент первого курса факультета железнодорожного и водного транспорта Фёдор Дегтярёв, — представился юноша.
Кошко внимательно посмотрел на высокого, худого юношу с бледным от переживаний лицом, встревоженно глядящего на него, и приглашающе кивнул. Юноша был одет в официальный мундир студента академии, что подчёркивало не только его принадлежность к данному учебному заведению, но также указывало на его стеснённое материальное положение.
С одного взгляда Кошко определил, что это льготник, хотя форма и выглядела лучше казённой, но это говорило лишь о том, что мальчишка не был дураком и уже ориентировался во взрослой жизни, не пытаясь идти наперекор, а плывя по течению в нужном направлении.
— Молодой человек, расскажите, как всё произошло, и прошу вас не стесняться в подробностях. Время у нас есть, у вас, надеюсь, тоже. Если мы закончим поздно, то я подвезу вас до дома.
— Нет, спасибо. Я живу в общежитии, что находится на территории академии.
— Ну и прекрасно. Рассказывайте.
Кошко, разумеется, знал, где живёт юноша и, слушая его рассказ, вспоминал свою беседу с комендантом и вахтёром. Вскоре вся ситуации оказалась ему практически ясна. Он задал ещё пару вопросов, после чего передал бразды правления допросом поручику. А тот разразился просто водопадом вопросов, выспрашивая буквально всё, даже то, что Кошко и в голову не пришлось бы спросить. Впрочем, для того Кошко и сотрудничал с жандармами, чтобы учиться у них. Всегда полезно много знать и учиться у других, при малейшей возможности.
Жандармов специально обучали тактике допросов, и это отличалось от того, что знал Кошко. Всё же, он, в основном, имел дело с уголовниками, людьми недалёкими, хоть и хитрыми. А, как известно, хитрость — это ум дурака, а вот жандарм общался совсем с другой публикой, изрядно искушённой в интригах и словесных баталиях, когда все сказанные ими слова невозможно пришить ни к какому делу. Лишь пыль и дым словесных кружев.
Пытал поручик студента недолго, видимо, тех вопросов, что задавал Кошко, ему хватило. Ответы оказались стандартны. Не был, не состоял, не видел, не слышал, не знаю, не встречал. А что это такое? Ну, и так далее. Помучив студента ещё минут двадцать, поручик поблагодарил его за помощь следствию и отпустил.
— Ну, что думаете, господин поручик? — спросил Кошко, когда за студентом закрылась дверь.
— Много чего думаю, очень многое. Вы же слышали, Дмитрий Анатольевич, что студент рассказал о профессоре?
— Конечно, я сидел рядом с вами, а не витал в облаках в это время, да и молодость моя уже давно прошла, так что, девичьи лица мне не грезились.
— Угу. Так вот, я обратил внимание на слова Дегтярёва о том, что после того, как он прошёл испытание, его ударило паром.
— Да, я помню об этом, ну и что? Возможно, когда профессора оглушили, он случайно нажал на рычаг своей машины, и тот среагировал таким образом, что подал больше пара, чем надобно.
— Возможно, а возможно и нет. Дело в том, что в последнее время участились несчастные случаи во многих академиях, а также на военных производствах, с людьми, обладающими уникальным даром, особенно среди тех, чей дар имеет склонность к инженерному проектированию. Это закрытая информация, и делюсь я с вами ей только по причине того, что данное дело будет засекречено, и вы подпишите подписку о неразглашении.
— Вот как? Честно говоря, не ожидал, — скривил губы Кошко, но больше показывая, чем в действительности огорчаясь данным фактом.
— Да. Всё это происходит неспроста. А здесь прямо два в одном: профессор с мировым именем, специалист во многих областях, и юноша, судя по его личному делу, обладающий уникальным даром как дистанционного, так и ближнего действия, со свойствами, до конца не понятыми. Одним покушением они могли убить сразу двоих, списав всё на несчастный случай и, видимо, так и планировалось, хотя и не факт.
— Ну, если так думать, то я считаю, — возразил Кошко, — что профессор, всё же, являлся главной целью, а юноша оказался довеском на перспективу. Просто попался под руку, и почему бы не убрать ещё одного потенциально опасного человека-носителя дара?
— Я с вами скорее соглашусь, чем не соглашусь. Действительно, логика преступников здесь очевидна. Это дело я забираю в своё ведомство, но от вашей помощи не откажусь, и всегда буду рад проконсультироваться с вами. Чувствую, что нам ещё придётся поработать вместе.
— А я в этом и не сомневаюсь, господин поручик. У меня чутьё… особенное, и хоть я не обладаю даром, но…
— Дмитрий Анатольевич, вы обладаете даром, просто скромничаете, и дар у вас хоть и не ярко выраженный, но он есть.
— Не важно, важно, что я рад с вами работать.
— Взаимно. Держите меня в курсе всех событий. К сожалению, я действительно думаю, что нам ещё не раз придётся встретиться при схожих обстоятельствах. Против Склавской империи начали необъявленную войну, и наш с вами долг минимизировать все её последствия.
— Я свой долг выполню.
— Жму вашу руку и жду от вас любую информацию, как по сегодняшнему, так и по другим подобным случаям.
— Как только я узнаю что-либо новое, так тотчас сообщу.
— Спасибо! — закончил разговор поручик и, собрав бумаги, ушёл, а через пару минут удалился и Кошко, напевая себе под нос какую-то песенку.
Глава 7Последствия
Происшествие с профессором аукнулось новой суетой и разбирательствами. Меня затаскали по кабинетам разных должностных лиц, включая самого ректора. Я поневоле стал довольно известным студентом, правда, в очень узком кругу, куда я не стал бы попадать добровольно.
Не думаю, что это мне пойдёт на пользу, скорее наоборот, лишняя нагрузка. Ощутимо пострадала учёба, так как меня постоянно выдёргивали с занятий, особенно пришлось многое пропустить в последний раз, когда вызвали к следователю из уголовного сыска. Как оказалось, со мной прибыл побеседовать не только он, но и жандарм, а они, как всем известно, специализируются на политическом сыске.
Впрочем, скрывать мне абсолютно нечего, и я рассказал обо всех событиях без утайки и умолчаний. Думаю, они это поняли и сделали выводы. А ещё нет худа без добра, и в больнице, как мне сказал декан, дали ясно понять, что если бы не вовремя оказанная помощь, то профессора уже спасти и не смогли. Ещё повезло, что вызванная другим лаборантом карета скорой помощи привезла фельдшера, имеющего дар кратковременного поддержания организма, он и смог довезти профессора до больницы, где тем уже занялись профессионалы.
— Юноша, — обратился тогда ко мне декан, — вы просто кладезь неприятностей. Они к вам липнут, буквально на ходу. Мне боязно даже подумать, что с вами и вокруг вас может произойти дальше, а вы ведь даже не приступили к сдаче первой сессии. Как вам, кстати, даётся учёба?
— Пропусков и неудовлетворительных оценок у меня нет, как и удовлетворительных, — ненароком похвастался я.
— Это весьма похвально, учитывая все обстоятельства ваших приключений за время обучения на нашем факультете. Хотя я буду, наверное, не прав, констатируя данные сведения, ведь они у вас начались ещё с момента, когда вы только ехали сюда, не правда ли?
— Да, Ваше высокоблагородие, так и есть.
— Да-да, и тогда вы получили за свою храбрость и находчивость денежную стипендию, но не медаль, сейчас же вы также не получите медаль, но я вам обещаю оказать помощь на первой и второй сессии, зная, что вас постоянно станут задействовать на мероприятия предварительного дознания. Это здорово отвлекает от учёбы, но это необходимость. Вы, как это бы не звучало странно, помогли вывести на чистую воду трёх негодяев, которые уже довольно долго терроризировали многих студентов. К сожалению, большинство из них предпочитают отмалчиваться и терпеть вместо того, чтобы дать негодяям отпор. До меня уже доходили слухи о подобных неблаговидных поступках со стороны данной троицы. Об этом знает и их декан, но никаких мер, кроме слов «ай ай ай, как нехорошо», к ним не применяли. А вот благодаря огласке, им пришлось пережить немало неприятных минут. Это, конечно, минус в отношениях к вам с их стороны, но вижу, что вы переживёте подобное, не так ли?
— Да, я их не боюсь.
— Не надо никого бояться, нужно стать расчётливее и умнее. Вы это доказали, спровоцировав троицу на активные боевые действия по отношению к вам. Умные и храбрые люди на нашем факультете приветствуются, так что, господин студент, всегда можете рассчитывать на мою помощь, но не злоупотребляйте ею.