— Иду, — решился я.
— Вот и славно.
— Подожди, — вдруг вспомнил я. — А в чём я пойду, у меня нарядной одежды тёплой и нет почти. Я же в форме всегда хожу, а в ресторан идти, значит, одеться нужно поприличнее.
— Мы в студенческий ресторан пойдём, туда одни студенты и захаживают. Он рядом не с нашей академией, а с духовно-медицинской, там ещё несколько обычных университетов недалеко расположены. Так что, и девицы там присутствуют, правда, со своими кавалерами, но всё равно. Познакомиться, конечно, не получится, но зато можно себя показать и на других посмотреть.
— Жаль, что кроме тёплого пальто мне и надеть для ресторана нечего.
— Да пойдём в форме, так будет и проще, и лучше даже.
— Хорошо, давай так.
Весь следующий день мы заканчивали учебные дела: забирали зачётки, расписывались в необходимых документах, узнавали, когда нам нужно вернуться, какое будет расписание на следующее полугодие, ну и решали другие мелкие проблемы.
Наконец, все вопросы оказались улажены, все задачи выполнены, а все разговоры оговорены. Даже билет я успел купить на поезд, что уходил с Южного вокзала ранним утром. Как раз останется время и побывать в ресторане, и по городу прогуляться, а то толком Павлоград и не знаю, а хотелось бы.
Только сейчас я понял, как гнёт всех последних событий, вкупе с интенсивной учёбой, отнимали у меня всё время. Даже радоваться некогда было, да и огорчаться тоже не приходилось долго, так как события быстро сменяли друг друга. Только и приходилось от одного в другое окунаться, по горло. Хорошо, с головой не накрывало, хоть и близко к тому всё подходило.
— А столик заказывать будем? — спросил я у Петра, когда мы пришли в свою комнату.
— Нет, придём, как получится, так и сядем.
— Да там много народу наберется, если ресторан студенческий.
— Много, но мы время выберем неходовое. Предлагаю идти туда не вечером, а часика в два, а то, боюсь, столиков свободных не окажется.
— Лады, а ты билет купил себе на поезд, нам же вроде с тобой по пути?
— Нет, я у сестры два дня побуду, потом домой поеду.
— Ясно. Жаль.
— Ничего, поедешь один.
На следующий день, приведя свой внешний вид в порядок, мы пошли в ресторан, имея каждый в кармане по десять злотых. Но, увы, дойдя до заведения, оказались неприятно удивлены фактом, что все столики уже заняты.
— Да, не было свободных сегодня, — вдруг признался Пётр, — я чисто наудачу решил попробовать.
— Ну, и как у нас с удачей?
— Как обычно. Давай, всё же, попробуем войти?
— Давай.
Набравшись храбрости, мы зашли внутрь, чтобы через две минуты покинуть популярное заведение. Подскочивший официант в двух словах объяснил, что свободных мест нет, и не предвидится сегодня вообще. Приходите, что называется, вчера, то бишь, завтра, тогда может быть, но нужно всё равно бронировать места буквально за неделю. Заранее мы, естественно, заказывать столик не могли, да и не собирались, а потому вышли из ресторана, не похлебавши ни солоно, ни сладко.
— Куда пойдём теперь?
— А не знаю я ничего. Пойдём, может, к девкам гулящим, Ефим рассказывал, где это.
— Ага, нашёл кого слушать⁈ Я туда пойду, когда уж совсем невмоготу станет, да и не хочу я с гулящими, там дурную болезнь подцепить, как… ну ты сам понимаешь.
— Да, я сам такой, просто не знаю, куда пойти.
— А пойдём просто тогда прогуляемся или прокатимся на автомобиле каком-нибудь.
— Давай, можно на машине с эфирным двигателем по городу покататься, а потом, может, полетаем на дирижабле? Я слышал, что на Марсовом поле по выходным устраивают платные полёты для всех желающих на Стальных цеппелинах.
— На стальных? Может, на свинцовых?
— Нет, именно, что на стальных, это более простая модель, чем свинцовый. Свинцовый — это спецзаказ и спец разработка, потому и название такое необычное. А стальные — они простые, для обычного народа. Да мы с тобой ни на одном не катались, нам всё равно.
— А есть ещё более быстрые и лучше, чем Свинцовые?
— Говорят, что есть, это военные и правительственные, но я не видел никогда их, только слышал. Секретная разработка!
— Понятно, что секретная. Пошли тогда покатаемся по городу, а потом заедем куда-нибудь в обычное кафе и поедим.
— Поехали тогда сразу на Марсово поле, там узнаем цену на билет, а оттуда уже заедем в кафе и вернёмся в общагу, идёт?
— Идёт!
Так мы и сделали, теперь осталось только найти подходящее для наших целей такси. Хотелось ехать быстро и с ветерком. Лошадь на санях так не сможет, локомобили, пыхтя паром и извергая дым, тоже. Слишком неуклюжие они, тем более, зимой. Автомобили, работающие на новомодном бензине, даже в столице являлись редкими гостями, оставался только самый дорогой вид транспорта — эфиромобиль.
Отойдя от ресторана, мы направились по главной улице, выискивая нужное нам такси. Павлоград жил своей столичной жизнью, в которую мы впервые за несколько месяцев поневоле окунулись. Я шёл, довольный собой и своей жизнью, не думая о тех неудачах, что преследовали меня, или просто имелись в моей жизни. Мягко скрипел снежок под подошвами наших ботинок, лёгкий морозец кусал за розовые щёки, колючий ветер задувал под форменные фуражки, стремясь проникнуть под форменное же пальто, но я не обращал на это никакого внимания.
Вращая головой по сторонам, я рассматривал улицы древнего города и барышень, которые нет-нет, да появлялись на его широких прямых проспектах, следуя по своей надобности. Гораздо же больше их проезжало мимо нас, в закрытых ландо, но об этом можно было только догадываться, видя их лица за стёклами машин. Мы практически отчаялись найти подходящую машину, когда впереди показалась громада собора Святого Павла, а возле неё, на краю площади, что вплотную примыкала к собору, притулился и искомый эфиромобиль. Его мы узнали издали, по характерным обтекаемым чертам передней части.
— Вон он! Идём быстрей, — крикнул Пётр и чуть ли не бегом бросился в его сторону, а я за ним.
Добежав до автомобиля, мы аккуратно постучались в его окошко.
— Чего вам?
Стекло опустилось, и мы увидели недовольное лицо молодого водителя в кожаном шлеме, подбитым густым мехом, наподобие лётного.
— Прокатиться хотим.
— Занято!
— Да мы заплатим.
— Занято, я сказал. Я жду двух барышень. Помолиться зашли в собор, а потом на Марсово поле поедем, так что, извольте меня не трогать, судари.
— Ааа, — разочарованно протянул Пётр. Я же пожал плечами.
— Пойдём тогда, поедим и поедем обратно. Можно и на Неву сходить, посмотреть или просто прокатиться на извозчике.
— Можно, — согласился со мной Пётр, — но уже неинтересно.
— Это точно.
И в этот момент в дверях храма показались две девичьи фигурки. Мы их сразу заметили и, когда они немного приблизились, и мы смогли их рассмотреть, обалдели. Барышнями оказались Женевьева и Дарья, баронесса — одногруппница Женевьевы.
Я чуть язык не проглотил от такой неожиданной встречи. А обе подруги нас и не сразу заметили, пока отошли, пока крестились на кресты собора, пока, занятые своими разговорами, шли к машине, мы так и стояли, не успев отойти от эфиромобиля, глядя на них, как заворожённые.
Глава 9Прогулка
Первой студентов-первокурсников заметила Дарья и толкнула Женевьеву, вернее, сделала вид, что толкает, ибо само действие противоречило нормам и правилам.
— Смотри, кто стоит возле нашей машины!
Женевьева мигом вперила взгляд в две ей давно знакомые фигуры, в которых с удивлением узнала Дегтярёва и его закадычного друга фон Биттенбиндера. Они, кажется, даже в одной комнате при академии жили, в общежитии.
— Интересно, они за нами следили? — с искренним изумлением проговорила она.
— Нет, просто пришли на дорогую машину посмотреть или вдруг решили прокатиться, — быстро сообразила Дарья.
— Сейчас узнаем, — с насмешкой сказала Женевьева и коротко хохотнула. — Когда подойдём к ним, ты спроси, что они здесь забыли возле нашего такси.
— Спрошу, — кивнула с откровенным злорадством Дарья.
— Только спрашивай не с презрением или холодностью, а с насмешкой, поняла?
— Конечно! — и Дарья понимающе улыбнулась.
Уже понимая, что их заметили, девушки не спеша пошли к эфиромобилю, делая вид, что не замечают смотревших на них двух студентов, одетых в форму Павлоградской инженерной академии, а дойдя, остановились, молча разглядывая двух друзей.
— И что вы здесь стоите, возле нашего такси, кого ждёте? — спросила Дарья.
Оба друга покраснели, но не смогли сразу уйти, они чувствовали себя неловко, но ещё более позорным казалось уйти просто так, не сказав ни слова. Почему-то на это ни Пётр, ни Фёдор так и не решились, и теперь они просто стояли, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что сказать в ответ, и продолжали переглядываться между собой. Пауза затянулась, неловкость катастрофически нарастала, грозя перерасти в позорное ретирование двух парней.
Пока шли, Женевьева заключила пари с Дарьей, кто им ответит: Пётр или Фёдор. Она поставила на Петра, а Дарья на Фёдора, и в этом споре никто не выиграл, так как они обе ошиблись. Пётр с Фёдором переглянулись, но так и не решились ничего ответить, вернее, просто не успели, за них ответил водитель, что, видя эту картину, не поленился выйти из машины, наверное, из мужской солидарности, и сказать.
— Так они, барышни, хотели меня нанять до Марсового поля доехать, вот и стоят здесь.
— Да? — продолжила Дарья, — а мы думали, что вы за нами следите, господин Биттенбиндер и господин Дегтярёв.
— А, так вы их знаете⁈ Ну, повезло вам, парни, — и водитель залез обратно в машину, оставив студентов самих разбираться со своими знакомыми барышнями.
И тут вдруг я решил высказаться.
— А мы хотели на Марсово поле съездить. Гуляем с Петром по городу, а пойти некуда, в ресторанах студенческих все места заняты. Решили съездить, купить билет на дирижабль на завтра, а потом домой, на каникулы.