— Тэкс… ну, и можно попробовать склонить к сотрудничеству Фёдора Дегтярёва.
— Дегтярёва? Сомневаюсь. Этот не станет, слишком честолюбив и…
— А из чувства мести? — мягко перебил поручика Кошко.
— Нет у него никакого чувства мести, защищать себя он готов, а вот мстить — не его удел.
— Ладно, тогда самый перспективный из всех перечисленных — это Ефим Трутнев, из мещан, по уши погрязший в карточных долгах. Впрочем, по последней информации их ему списали, естественно, не за просто так. Оказал он какую-то весьма солидную услугу своим кредиторам.
— Гм, я, кажется, догадываюсь, какую, если знать фамилии его кредиторов.
Кошко назвал.
— Ага, тогда всё ясно.
— Мне тоже, Ростислав Игоревич, берём его в оборот?
— Берём. Когда?
— Предлагаю через два дня. У них сейчас каникулы, и он захаживает в один игорный клуб, там у меня всё схвачено, есть свои люди, они его и подведут к нам. Можно даже сыграть с ним на деньги, умеете играть в покер, Ростислав Игоревич?
— Я предпочитаю преферанс. А почему именно покер, ведь подобные типы играют только в очко или во что-нибудь подобное? Высокоинтеллектуальные игры, где надо много думать и долго сосредотачиваться, не для них.
— И что же вы такого плохого мнения о нашем будущем подопечном, Ростислав Игоревич? Он умеет играть во всё, но предпочитает играть, как вы справедливо заметили, в более короткие по времени и высокодоходные игры, правда, в тех клубах, которые он посещает сейчас, такие игры не в ходу, а там, где играют, он больше не ходок.
— Почему-с?
— Морду бьют-с, причём сразу, да так, что неделю ходить с фингалом, вот и не предпочитает.
— Угу, знаково.
— Ну, как есть.
— Хорошо, я целиком доверяю вам в этом вопросе. У вас есть план действий по его вербовке?
— Я вам уже рассказал его. Он обязательно попытается смухлевать, ему дадут выиграть, потом поймают на этом, ну, а дальше он сыграет с нами, в отдельном кабинете.
— Одобряю. Куда и во сколько мне нужно подойти?
— В заведение «Кок и Ос», в полшестого вечера я буду вас ждать там. На входе скажите, что пришли к товарищу Драму. Это буду я, вас проведут ко мне, и я вам расскажу, что мы станем делать дальше.
— Хорошо, я окажусь там к назначенному времени.
— Жду-с.
В двадцать минут шестого поручик, одетый в модную одежду столичного хлыща, вошёл в зал клуба «Кок и Ос». Им оказалось полуподвальное помещение на одной из центральных улиц столицы, затерявшееся глубоко во дворах. Казалось бы, вот рукой подать до широких и шумных проспектов, где постоянно ходят целые толпы народа, ездят автомобили, несутся извозчики, а сто́ит завернуть буквально за угол, пройти несколько дворов, и сразу попадаешь как будто в другой мир, и в другую атмосферу.
Поручик оценил и неухоженный колодец небольшого двора, и обшарпанные, видавшие лучшие времена, стены, и очень удобный для воров узкий и длинный туннель выхода на улицу. Сам клуб сиял квадратной и яркой в зелёно-красно-чёрных тонах вывеской над отдельным входом. Этот вход, скорее всего, переделали с чёрного или дворницкой.
Снег вокруг входа оказался истоптанный, со следами разного цвета грязи, но характерных жёлтых пятен или багровых следов не наблюдалось, значит, клуб более или менее приличный, и внутри есть все удобства, а разборки, дабы такие и имелись, происходят либо сразу в нём, либо, что вероятнее, далеко за пределами этого двора.
Средней паршивости клуб, не отстой, и не элита, как раз такой, который и нужен, чтобы дела-делишки разные мутить и перед законом не отсвечивать. Понятно теперь, почему Кошко этот клуб выбрал, наверное, и владелец у него на крючке, без этого никак, иначе подставят, как цыплёнка. И будут песенки потом петь анархические.
Вспомнив об анархистах, поручик посмурнел, он знал только то, что по всей стране готовятся теракты, спонсируемые одной из зарубежных стран, а то и сразу несколькими, больно Склавская империя им мешает, а вернее, запасы её эфира. М-да… и он нажал на вычурный дверной звонок.
Через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге появился мощный коренастый мужик с длинной окладистой бородой и стрижкой а-ля горшок. Вид имел угрюмый, под стать своим мощным кулакам, этакий эталонный вышибала.
— Куда?
— В клуб, — кратко сказал поручик.
— Бумагу!
— Какую бумагу, меня Драм пригласил⁈
— Ааа, понял. Никита⁈ — могучий рык неотёсанного деревенщины достиг ушей крутившегося неподалёку отрока, отчего тот чуть не подпрыгнул и сразу бросился к ним.
— Отведи его, к Драму пришёл.
— Сию секунду, следуйте за мною.
Поручик кивнул и проследовал за мелким шнырём, тот провёл его в маленькую комнатку, о существовании которой сложно было догадаться, если заранее не знать. Здесь провожающий его и оставил, наедине с Кошко, который в это время вальяжно развалился в кожаном, но изрядно протёртом кресле, и пускал в высокий потолок сизые кольца табачного дыма из мелкой, орехового дерева трубки, с изображением морды льва.
Одет он оказался в костюм тройку, но небрежного вида, так как костюм хоть и обладал некоей презентабельностью, но был весьма потёртый. На соседнем стуле лежала неаккуратно брошенная шапка пирожком из плотного войлока.
— Как я вам?
— Неплохо выглядите, Дмитрий Анатольевич, совсем неплохо.
— Ну, и вы, я смотрю, мужчина презентабельный и хлёсткий, кстати, вам отлично идёт этот пиджак.
— Шил на заказ.
— У своего портного?
— Что вы, у портного нашего отделения.
— Ну-да, ну-да, как я сразу не догадался о том. Ну, что же, вы готовы побеседовать с молодыми людьми? И, кстати, в карточные игры умеете играть, а то я забыл о том спросить в прошлый раз.
— Умею и достаточно хорошо.
— Отлично, это вам плюс в копилку умений, а я вот на досуге фокусами балуюсь, — и Кошко, подхватив со стола лежащую немного в стороне колоду, раскрыл её и стал творить с ней всякие выкрутасы. То тасовал самым невероятным образом, то мешал так, что глаз не мог уследить за всей колодой, то доставал любую из называемых карт всего лишь одним движением. В общем, изволил шулерствовать.
— Каков наш план действий? — понаблюдав, спросил поручик.
— Трутнев уже здесь, мы выйдем, когда нужно, точнее, его пригласят уже сюда, вместе с ним придёт и приглашающий, когда игра подойдёт к концу, он уйдёт, а мы останемся.
— Во что будем играть?
— В покер. Вот колода, ваше дело играть, как получится, постарайтесь не проигрывать, это важно. Вы играете сами за себя, помогаете создавать честную атмосферу.
— Я понял.
— Что же, тогда ждём-с. Курить будете?
— Нет, спасибо, я на работе стараюсь не курить.
— Ваше право, — пожал плечами Кошко и, постучав трубкой о пепельницу, набил её новым табаком и, раскурив, пустил дым кверху.
— Я тут вспомнил об одной вашей кандидатуре, — немного помолчав, сказал Радочкин
— О какой?
— О Дегтярёве.
— Да, помню, и почему вспомнили?
— Вы знаете, что у него весьма редкий и необычный дар?
— Слышал, но не вникал особо.
— Так вот, он умеет воспроизводить всё, что видел, и не только. Может показать в воздухе любую картину, даже придуманную им самим, и более того, я сейчас с вами поделюсь конфиденциальной информацией, надеюсь на обоюдный обмен ею же.
— Безусловно, — тут же отреагировал Кошко.
— Дегтярёв умеет использовать своё умение в качестве противодействия другому дару, пока ещё очень плохо, но, судя по отчёту профессора, которого чуть не убили, уже весьма эффективно. Это редкость, и он может нам помочь, хоть и не в качестве стукача или наушника, на это он не согласится, а в качестве помощника. Весьма перспективный в этом плане юноша.
Кошко, внимательно выслушав новую информацию, задумался, но не успел дать ответ, как в дверь постучали. Громко сказав «войдите», он тем самым впустил двух новых персонажей. Первым оказался ничем не примечательный мужчина среднего возраста, одетый в обычный плохонький костюм, а вот вторым оказался их клиент.
Среднего роста, довольно щуплый, но жилистый, чуть лопоухий, с немного бегающим, но цепким взглядом человека, побывавшего в разных ситуациях, он сразу привлёк себе внимание Радочкина.
— Зиновий Гердтович, вот, привёл к вам человечка, хочет сыграть с вами, но ставки просит делать небольшие, — сказал сопровождающий Трутнева.
Кошко, пустив к потолку очередной клуб сизого дыма, ответил.
— На мелкие, так на мелкие, главное ведь — игра, а не деньги.
— И то правда. Проходи, Ефим, садись, сыграем, — подтолкнул первый человек Трутнева и спокойно уселся сам, выдвинув из-за стола крепкий стул.
Трутнев повёл головой, рассматривая Радочкина и Кошко, оба состряпали разные маски, которые, видимо, успокоили Трутнева, и он тотчас подсел к столу.
— Мешай колоду, — подтолкнул к нему карты Кошко, — твоя рука — владыка!
Трутнев схватил колоду, перетасовал её несколько раз, у него загорелись глаза, а движения рук, сначала лихорадочные, постепенно становились более плавными, пока он окончательно не успокоился и не стал разбрасывать карты всем игрокам. Игра началась и продолжалась часа два.
Нет смысла описывать все перипетии её начала, середины и, собственно, конца. Трутнев сначала то выигрывал, то немного проигрывал, пока в середине не сорвал большой куш и дальше стал играть с невообразимым азартом, сорвал второй куш и-и-и… и проиграл сразу, и всё, оставшись в небольшом минусе. Только тогда он пришёл в себя и взглянул на часы, висевшие на стене.
— Ровно два часа я продержался, — сказал он вслух.
— Всё, мне пора, время, — сказал мужчина, который привёл сюда Трутнева, и так как он оказался не в проигрыше, то тут же покинул комнату, даже не обернувшись на Ефима.
— Ну, что же, молодой человек, вы мне должны пять злотых, играли мы с вами долго, всё было честно, вы неоднократно выигрывали, но, в конце концов, проиграли. Такова фортуна-фортунато, — сказал Кошко.