Убийца после первого выстрела машинально пригнулся, после второго — отшатнулся и нажал, в свою очередь, на спуск, но третий выстрел из револьвера сбил ему прицел, и пуля, чиркнув возле меня, умчалась в арку, всколыхнув воздух тёплой волной. Счёт пошёл буквально на секунды, и тут мой противник принял другое решение: он спрыгнул с козырька и, на ходу передёргивая затвор, открыл дверь чёрного входа и исчез за ней.
Глава 13Развязка
Как только убийца исчез в проёме, я вскочил на ноги и бросился к двери, сжимая в руках револьвер, но как только я до неё добежал, мужество покинуло меня. Я только сейчас осознал: у меня есть только три патрона в револьвере и одна жизнь, и я совершенно не знаю, что мне делать дальше. Пётр остался рядом с князем, наверное, он принял полностью правильное решение, а я погнался невесть зачем, не понимая, что ставлю под угрозу свою жизнь и, по факту, ничем не смогу помочь, потому как бесполезен.
Нет у меня ни нужных умений, ни хороших навыков стрельбы, да и морально я оказался не готов, что понял только сейчас. Страх холодным душем обрушился на мою голову, мигом остудив и отрезвив, заставив посмотреть на произошедшее совсем с другой стороны. Несколько секунд назад я был буквально на волосок от гибели, и снова подвергать опасности свою жизнь я решительно не хотел. Но что же делать, ведь я не трус, а городовой остался один наедине то ли с одним убийцей, то ли с двумя. Убежать — значит бросить его на произвол судьбы.
Я оглянулся на задний двор, пытаясь принять единственное правильное решение. Пока мы здесь разбирались, первый из нападавших уже давно скрылся и бежать за ним бессмысленно, оставалось только одно: либо уходить, либо помогать городовому, если того ещё не убили. В подтверждение моих мыслей в доме грохнул выстрел, но не рядом с дверью, а в глубине здания и, кажется, где-то сверху.
Страх ледяной хваткой сжал моё сердце. Ну, нет, не получится! Решившись, я распахнул дверь, одновременно отпрыгивая в сторону. За ней никого не оказалось, и я ринулся внутрь, пытаясь на ходу сообразить, куда бежать дальше.
Сверху послышались ещё два выстрела, судя по всему, стреляли из револьвера. Я хоть и не слышал, как стреляет револьвер городового, но судя по звукам, это не оружие убийцы, значит, стрелял городовой или кто-то другой.
Выставив револьвер прямо перед собой, я стал осторожно идти вперёд. На лестничной клетке оказалось пусто, а вот с последнего этажа бухнул ещё один выстрел, и тут же послышался досадливый возглас.
— Не попал, но ничего, сейчас тебя всё равно прищучат.
Голос принадлежал городовому, его я сразу узнал и, уже не таясь, побежал наверх. Это действительно оказалось так: городовой стоял у окна лестничной площадки и, раскрыв его, палил с револьвера, целясь в кого-то. В кого именно, я со своего места не видел.
Заслышав мои шаги, городовой оглянулся.
— А, это ты, студент⁈ А я думал тебя того, убили уже, дурака, а ты жив, оказывается.
— Меня дар спас.
Слово дурак я пропустил мимо ушей, так как и сам это сознавал.
— Ааа, понятно. Повезло тебе. Это он от тебя бросился обратно? А я в квартиру одну как раз ворвался в это время, хотел проверить, может, кто есть, оказалось — никого, а тут он мимо меня и пробежал. Выстрелы услышал, да не понял, откуда, пока смотрел в окно, пока выскочил из квартиры, а он за это время на чердак взобрался и через него ушёл.
— А в кого вы сейчас стреляли?
— Так в него и стрелял, отсюда видно крышу соседнего здания, там он мелькнул, но далеко, промахнулся я, наверное. Ничего, найдут его, вон наши ребята уже бегут, сейчас всё оцепят, если ранен, то поймают всё равно, если же нет, тогда сложнее будет. Ты молодой, беги на чердак, я туда один не полезу, посмотри, что там, может, обронил чего этот гад, только сразу мне говори. И револьвер убери в карман, когда обратно станешь спускаться, а то наши же тебя и пристрелят, я-то тебя знаю, а они — нет, погибнешь по дурости и из-за благородства.
— Да как они меня пристрелят, если вы рядом?
— Ну, мало ли.
— Ладно, я всё понял, но вдруг там несколько человек, а я с одним револьвером?
— А у тебя патроны есть?
— Три штуки в барабане остались.
— Ладно, иди, я прикрою тебя, если что. Хотя, нет, не иди, всё равно не сможешь ничего сделать. Вместе пойдём, когда помощь придёт.
— Так надо же по горячим следам⁈
Городовой усмехнулся.
— Это ты книжек начитался? Ну, так-то да, но я не могу лезть по лестнице, года уже не те, неудобно, а ты слишком неопытный, пропадёшь ни за грош.
— Я полезу.
Городовой помялся, смотря на меня, не зная, что предпринять, но время шло, и преступник уходил.
— А у тебя какой дар? — внезапно спросил он.
И здесь меня осенило.
— Хороший у меня дар, сейчас увидите.
Я оглянулся. Лестница находилась у меня прямо перед глазами. Упираясь в чердачный люк, она манила меня к себе, призывая на очередные опасные приключения. Я убрал револьвер, схватился за неё и стал карабкаться, одновременно создавая в воздухе образ самого себя. Толкнув люк, я понял, что он не заперт и с силой распахнул его, одновременно послав вперёд своего двойника-фантома.
У городового вырвался невольный вздох восхищения, я не стал обращать на это внимание, а весь превратился в слух. Люк ударился о столб, к которому крепился на чердаке и остался висеть на нём. Мой фантом повертел головой, вызывая огонь на себя, но никто в него не выстрелил и вообще никаких посторонних звуков на чердаке я не услышал. Тогда уже наверх полез я сам, направляя перед собой спроецированного фантома.
Когда взобрался, моему взору открылось всё пространство чердака, рассечённое разнообразными мелкими препятствиями, вроде печных труб, дымоходов и ещё бог весть чего. Откуда-то ощутимо сквозило, и мелкие снежинки, проникая, как оказалось, из раскрытого чердачного окна, кружились, медленно исчезая в тёплом воздухе.
Подскочив к слуховому окну, я взглянул в него и увидел, что оно выходит на покатую крышу, с которой можно перепрыгнуть на другую, расположенную немного ниже, ну, и дальше, пробежав по ней, скрыться в похожем чердачном окне или бежать дальше, перепрыгнув на следующую крышу. Так, видимо, и поступил беглец, его и заметил городовой и стрелял по нему. Вон даже видны следы от пуль, что прошили жестяное покрытие. Больше никого на чердаке не оказалось, о чём я и уведомил полицейского.
— Здесь никого нет! — крикнул я ему.
— Посмотри, может, что найдёшь! — прокричал он мне в ответ.
— Сейчас.
Я начал рыскать вокруг, но так ничего особого не нашёл, мимоходом погасив своего фантома. Я же не сыщик, чтобы полноценно обыскать чердак, и фантома держать долго я не могу, сложный это образ.
В это время по лестнице поднялся городовой и стал осматривать помещение вместе со мной. На чердаке царила полутьма, свет проникал только через чердачное окно и небольшие слуховые окна, поэтому я решил подсветить пространство своим даром, создав имитацию фонаря. И о, чудо! Направив его свет в сторону окна, я увидел лежащий неподалеку предмет, похожий на портсигар или небольшой кошелёк.
— Кажется, нашёл, — оповестил я городового и, подняв предмет, тут же передал ему.
— Вот это дело. Пошли отсюда, хорошая находка, больше всё равно мы ничего не найдём, да и пора уже доложить о результатах. Как там великий князь, неужели убили его?
— Не знаю, я видел, что он лежал в крови. Ранили тяжело, это точно, возле него суетился адъютант. Может, смог помочь.
— Хорошо, если смог, — вздохнул городовой и, спрятав найденный предмет, полез вниз, а я за ним.
На улице в это время царила суета, мчались автомобили и кареты скорой помощи, бежали полицейские, военные, какие-то чиновники и ещё непонятно кто. И тут я вспомнил про револьвер.
— Возьмите, это террориста оружие, я подобрал его, когда побежал искать убийцу.
— Давай. Это ты правильно сделал. Вовремя отдал, а то вопросы возникнут по нему, но уже позже. Ладно, пойдем вместе со мной, я обо всём приставу расскажу и сыщикам. Ох, и понаедет сейчас начальства, и жандармов тоже.
Тут я увидел Петра и помахал ему рукой. Он тоже заметил меня, обрадовался и направился ко мне с очевидным желанием расспросить обо всём случившемся и рассказать о себе.
— Ну что, поймал?
— Нет, меня чуть самого не убили!
— Врёшь⁈
— Чего мне врать⁈ Стреляли два раза, один раз я дар применил, создав щит, пуля его пробила и не попала в меня, а второй раз я просто сбил ему прицел и рикошет получился, а то бы и не стоял сейчас рядом с тобою.
— Я же говорил тебе, что убить могут, не надо лезть, а ты помчался сломя голову. А я вот помогал адъютанту спасать великого князя.
— И что с ним?
— Тяжёлое ранение, не знаю, спасут или нет. Карета скорой помощи приезжала, забрала его. Мы его с шофёром до здания Сената донесли, пока адъютант вызывал подмогу, а больше ничего я и не знаю. Как мог, помог, не знаю, выживет ли, очень тяжёлое ранение, и странная пуля какая-то, она в нём и осталась, не вышла наружу. Да, везучие мы с тобой, Фёдор, на всякие неприятности.
— Твоя правда, Петя, так получается, не мы такие, а вокруг нас всякое творится.
Здесь к нам подошёл одетый в форму жандарма офицер и сказал.
— Судари, прошу вас проследовать за мной, для дачи показаний и благодарю за оказанное содействие. Необходимо допросить вас тщательнейшим образом, в связи с вашим участием в этом происшествии.
Нас завели в здание Сената и стали допрашивать, это продлилось не очень долго. Сняв подробные показания и записав наш адрес проживания и подписку о неразглашении сведений о состоявшемся покушении, нас отправили в одну из комнат, ждать, предварительно проверив на наличие всего того, что мы могли с собой взять из вещдоков, но я всё уже сдал, о чём и сообщил жандармскому офицеру.
В комнате мы прождали ещё час, после чего нас снова опросили и теперь уже окончательно отпустили, предупредив, что обязательно вызовут на допрос, на следующий день или в течение недели. Получив разрешение, мы ушли, стараясь скорее покинуть это место, но настроение идти обедать у нас пропало. Да уже к тому времени хорошо бы и поужинать, тем более, после использования дара есть хотелось просто неимоверно.