— Сам. Вы же только рады тому?
— Не без этого, вдвоём лучше, чем втроём.
— Вот и я так подумал, мне проще свой угол иметь, чем в вашем тесниться.
— Твоё дело. Мы с тобой ругаться не станем, нам вместе и дальше учиться.
— Ваше дело, — нейтрально ответил Ефим и сразу же ушёл, не желая продолжать разговор.
— Как-то изменился Ефим, ты не находишь, Федя? — спросил меня Петр после этой короткой беседы.
— Да, каким-то он немного другим стал, но нам-то что с того, Петя?
— Да ничего, собственно.
— Тогда давай лучше готовиться к занятиям, а то приключений набрали выше крыши.
Для дачи показаний нас вызвали на следующий день, подкараулив после занятий. Знакомый мне по прошлому допросу жандарм, одетый в добротную форму, перехватил нас при помощи коменданта, что лично зашёл к нам в комнату.
— Так, парни, не знаю, что вы там натворили, но вас просили проехать на допрос. Вот, даже бумагу дали, чтобы я мог официально вам её показать и о неразглашении бумагу подписал. Так что, всё сурьёзно, господа студенты. А сделано так потому, чтобы не привлекать к вам лишнего внимания, как к свидетелям. Собирайтесь, за квартал отсюда, возле магазина «У Порфирия» стоит извозчик, лошадь у него гнедая, а сани зелёные, вот к нему и садитесь. Хотя я сам вас до него отведу. Собирайтесь, времени мало.
Мы с Петром переглянулись, удивившись подобной конспирации, но комендант не тот человек, что станет шутить. Если уж его напрягли для такого дела, значит, и вправду всё серьёзно и надо идти. Я невольно пожалел, что отдал револьвер обратно, давно хотел себе купить оружие, но удовольствие это дорогое, не хватит моей стипендии. Такой револьвер в магазине стоит не меньше сотни злотых, если не больше.
— Хорошо, — сказал Пётр, и мы стали собираться.
Извозчик, каким его описал комендант, действительно ожидал нас. И, подойдя к нему, мы погрузились в сани и поехали по неизвестному адресу. Возле двухэтажного красивого здания, вход которого обрамляли две тонкие колонны, извозчик остановил сани и сказал.
— Приехали, господа студенты. Зайдете внутрь, на входе представитесь дежурному, а дальше вас отведут куда нужно. Понятно?
— Да, — ответили мы хором и стали выкарабкиваться из саней.
В холле дежурный унтер-офицер спросил наши фамилии и аккуратно внёс запись в журнал посещений, после чего развёл по разным кабинетам. Сначала проводил Петра, а чуть позже и меня.
— А вот и старый наш знакомый! — приветствовал меня уже знакомый жандармский офицер, что допрашивал когда-то в академии. Рядом с ним сидел более пожилой мужчина, которого я также видел при прошлых обстоятельствах, но не знал конкретно, кто он. Скорее всего, он сотрудник другого ведомства.
— Здравствуйте, — сказал я, — я вас тоже помню, но не знаю ни кто вы по званию, ни как вас зовут.
— Что же, пора внести ясность в наши отношения, коль вы, господин студент, уже второй раз, и думается, что не в последний, попадаетесь нам на беседу. Меня зовут Радочкин Ростислав Игоревич, я поручик Отдельного корпуса жандармов его Императорского Величества. А это мой коллега из уголовного сыска титулярный советник Дмитрий Анатольевич Кошко, и мы уполномочены расследовать в части, касающейся, обстоятельства покушения на Великого князя Ростислава Владимировича.
— Я понял, господин поручик, и готов приложить все усилия, чтобы помочь следствию.
— Это похвально. Мы уже ознакомились с материалами ваших допросов, а теперь хотели бы услышать всё из ваших уст. Рассказывайте самое основное, что вы видели.
— Хорошо.
Собравшись с мыслями, на ходу припоминая обстоятельства того, что со мной произошло, я стал рассказывать. Рассказ длился минут пять или семь, после чего я замолчал, глядя на поручика, и здесь всё моё внимание внезапно переключил на себя титулярный советник уголовного сыска.
— А теперь, молодой человек, не могли бы вы продемонстрировать нам всё случившееся с помощью вашего дара. Вы же в состоянии произвести всё виденное вами в качестве картины или новомодного кино, не так ли?
Несколько секунд я тупо смотрел на немолодого сыщика, силясь переварить только что озвученный мне вопрос. Такая очевидная и одновременно очень простая мысль доселе не приходила мне в голову. А ведь действительно!
— Могу.
— Тогда мы готовы посмотреть всю картину в целом и особенно ту часть, где вы столкнулись напрямую с убийцей, что стрелял в вас.
— Да, секунду.
Погрузившись в себя и вновь прокручивая в памяти тот день и час, я вызывал к жизни свой дар и начал показывать произошедшие события, подвесив в воздухе что-то наподобие экрана кино. Показ продлился недолго, может, две минуты, или немногим больше. То, что рассказывать долго, показывать, оказывается, получается очень быстро. Закончив, я погасил картину и посмотрел на обоих следователей. Хотелось есть, как всегда, после активного и долгого использования дара, но это мелочи.
— Прекрасно! На сегодня, я полагаю, мы закончим, — сказал поручик, — а вам, господин Дегтярёв, предлагаю подписать бумагу о неразглашении увиденного и попрошу не распространяться о том в стенах академии.
— Вообще нигде не распространяться, — вмешался в диалог титулярный советник.
— Да, Дмитрий Анатольевич, вы правы. Никому и нигде не говорите о том, что оказались свидетелем покушения на Великого князя и что вступили на путь борьбы с террористами. От этого вам может стать только хуже, надеюсь, вы это понимаете?
— Да.
— Ну, вот и отлично. Подпишите вот здесь и здесь, и можете быть свободным на сегодня. От своего лица могу добавить, что вы дали нам весьма много ценных сведений, которые мы непременно используем для расследования. Кроме того, я могу обещать вам премию за вашу честность и самоотверженность, а также не исключаю возможности того, что вам придётся ещё неоднократно продемонстрировать свой дар перед другими лицами и, возможно, перед лицами весьма высоких званий. Учтите это и молчите, как рыба.
— Я понял, — немного ошарашенно ответил я и, расписавшись в указанных местах, застыл, не зная, что мне дальше делать.
— Всё, вы можете быть свободны, подождите внизу у дежурного своего друга, если он ещё не освободился, а если освободился, то можете возвращаться в общежитие.
— Понял, я могу идти?
— Идите.
Выйдя из кабинета, я направился вниз, где и встретил Петра, который уже давно дожидался меня.
— Всё хорошо? — спросил он у меня.
— Да, а у тебя?
— Так же.
— Поехали уже в общежитие, только нужно заехать в столовую, поужинать, а то я есть хочу сильно.
— Аналогично. Наша ещё работает, там и поедим.
— Поехали!
Глава 15Рассказ и показ
— Что думаете, Дмитрий Анатольевич? — спросил поручик у Кошко, когда студент Дегтярёв покинул кабинет.
— Думаю, что вам следует пригласить этого юношу в кабинет начальника, чтобы он продемонстрировал ещё раз то, что показал нам. А дальше полковник примет по нему решение.
— Согласен, так и сделаю. Ещё нужно придумать повод, чтобы на время забрать его из академии.
— А вы согласуйте и отправьте Дегтярёва на исследование дара в другую академию, только инкогнито.
— М-да, — поручик несколько секунд обдумывал слова Кошко. — Это вы дельный совет мне сказали, Дмитрий Анатольевич, пожалуй, буду ходатайствовать перед руководителем нашего отделения, чтобы его направили в нашу специальную лабораторию, заодно его премируем и поднатаскаем на защиту, с помощью собственного дара, если это возможно.
— Да, если это в ваших силах, то весьма правильно, но мне пора. Я своё дело сделал, необходимые сведения получил и поэтому спешу откланяться, уважаемый Ростислав Игоревич. Дел просто невпроворот.
— Понял, тогда до встречи, я найду вас, как только в этом возникнет необходимость.
— Всегда к вашим услугам.
Как только Кошко покинул кабинет, Радочкин собрал все документы и направился к начальнику. Дело требовало срочного решения, откладывать его в долгий ящик не следовало, тем более, начальник ещё находился у себя. После недолгих препирательств с адъютантом и выспрашивания им разрешения у начальника о принятии поручика во внеурочное время, Радочкин оказался в кабинете полковника.
— Это в самом деле так? — выслушав поручика, переспросил полковник.
— Да.
— Мне нужно лично это увидеть.
— Я отпустил уже Дегтярёва, он уехал в общежитие.
— Ничего страшного. Я выделю машину, на которой поедете за ним вы. Заберёте и отвезёте на одну из наших конспиративных квартир. Пусть поживёт там. Завтра я сам посмотрю его картину и приглашу на просмотр наших взрывотехников и оружейников. А дальше доложу по команде о полученных данных.
— Он учится и его исчезновение породит множество кривотолков в студенческой среде.
— Ничего, мы ему обеспечим алиби, в частности, он может упасть и повредить себе руку или ногу.
— Гм, Ваше Превосходительство, я предлагаю менее радикальный вариант: пригласить его на осмотр в нашу специальную лабораторию по исследованию дара. А пока пусть живёт, как и раньше. Или вообще, он может заболеть и находиться у себя в общежитии, никуда из него не выходя, пару дней. А мы за это время решим, что с ним делать дальше.
— Ну, что же, анархистам пока немного не до того, да они и не знают об этом Дегтярёве, а когда узнают, время и уйдёт. Хорошо, пусть пока как есть, но будьте готовы привезти его сегодня вечером или в любой другой день, по моему приказу.
— Есть!
— А алиби я ему обеспечу, заодно и обследуем, и укрепим парня с его даром, в общем-то, вы предлагаете хороший вариант.
— Спасибо, Ваше Превосходительство!
— Ждите, поручик, вас предупредят.
— Слушаюсь.
Утро не предвещало для меня ничего необычного, однако после окончания всех лекций меня опять вызвали на беседу по той же самой схеме. Подошёл комендант и предупредил, что меня ждёт в квартале отсюда знакомый поручик.