Я кивнул, и меня вскоре увели в столовую.
Граф Васильев вместе с остальными генерал-губернаторами направился в зал на показ картины покушения, озвученный императором. Он подумал про себя, что это очередная блажь импульсивного и эксцентричного монарха, но оказался не прав. Ожидал он одного, а стал свидетелем совсем иного.
На сцену вышел скромного вида юноша, одетый в новенький мундир хорошо знакомой инженерно-духовной академии, что вызвало у графа смутные подозрения насчёт этого весьма симпатичного молодого человека.
Далее начался, собственно, показ самой картины покушения, поразивший графа до глубины души. Но, как оказалось, самое интересное ждало их после показа основных действий теракта. Вторая часть, состоявшая из последующих событий с неизвестным студентом, оказалась более захватывающей и не такой трагичной, как первая. Словно просмотр приключенческого кино от первого лица — увлекательный и максимально правдоподобный. Графа невольно посетило сожаление о том, что фамилию этого студента узнать не удалось, но, сложив все известные данные как дважды два, он, кажется, догадался, кто показывал им картину. Граф решил, что сможет разузнать о юноше более подробно, так сказать, из первых уст. Вряд ли в империи найдутся два человека с одинаковым даром, и оба станут находиться в Павлограде, да ещё и учиться в одной и той же академии. Также есть общая фотография всех первокурсников — нужно обязательно внимательно посмотреть её.
Между тем, картина, показывающая покушение на Великого князя, подошла к завершению. Повисла пауза, которую неожиданно для всех нарушил император, незаметно вошедший в зал или уже давно находившийся в нём, но никем до этого не замечаемый. Он произнес.
— Если остались силы и возможности, то время у нас имеется, как и желание полюбопытствовать.
К студенту тут же подскочил неизвестный жандарм и попросил показать всё, что произошло с ним дальше. И юноша показал, да так, что все смотрели, не отрываясь от экрана, до самого конца. А когда представление событий подошло к концу, по залу пронесся невольный вздох. Напоследок студент продемонстрировал неизвестное оружие, из которого, по всей видимости, и убили великого князя, и чёрный зрачок короткого и мощного ствола заглянул, казалось, каждому в душу. Жуткое впечатление.
Показ закончился, и император предложил всем присутствующим последовать на выход. Дальше ждал обед, личные встречи и аудиенция для избранных или, наоборот, для тех, кого император хотел выслушать лично и наедине. Граф Васильев такого приёма не удосужился и, следуя к выходу, совершенно случайно стал невольным свидетелем разговора императора со своим камергером.
— Герхард Артёмович, попрошу вас довести до министра внутренних дел, что я повелел поощрить городового, указанного в картине, и наградить его денежной премией и медалью за верность и самоотверженность. А юношу, что, не задумываясь, бросился на помощь и поиск убийцы, поощрить в двойной мере, по своему усмотрению. Пусть согласует вопрос с министром просвещения и доложит.
— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество!
— И да, если у него нет стипендии, то назначьте от моего имени персональную, если же есть, то увеличьте её в два раза. Юноша заслужил это в полной мере. Он дворянин?
— По всей видимости, нет, Ваше Императорское Величество.
— Узнайте! Если нет, то присвойте ему звание почётного гражданина.
— Слушаюсь! Ваше Императорское Величество, здесь находится полковник из жандармского управления, что привёл его, он всё знает.
— Зачем нам полковник, если у нас есть сам начальник отдельного корпуса жандармов? Он же должен знать, а если это не так, то…
— Дмитрий Михайлович! — тут же бросился к Ревакину камергер, чуть не сбив при этом графа. — Вас зовёт император.
Граф поневоле замедлил шаг, не спеша обгонять толпившихся впереди чиновников, что неохотно выходили из зала, прислушиваясь к разговору, происходившему с императором. Никто из них не торопился, живо обмениваясь друг с другом впечатлениями от увиденного, а посторонних, в том числе и самого студента, в зале уже не осталось, поэтому собравшиеся не стеснялись, что их слова могут оказаться услышаны чужими лицами.
Ревакин, находящийся буквально рядом, сразу понял, кто его зовёт, и, развернувшись, тут же подошёл к императору.
— Ваше Императорское Величество⁈
— Что вы знаете об этом юноше, который показал нам весь ужас покушения?
— То, что он рассказал о себе, а также сведения, предоставленные по нему уголовным и политическим сыском.
— Ясно. Полагаю, что вы должны знать всё. Тогда ответьте мне на следующий вопрос: получает ли он стипендию?
— Да, Ваше Императорское Величество, он получает повышенную стипендию как отличник и как человек, оказавший помощь в спасении людей при крушении поезда.
— Вот как? Когда это произошло?
— Крушение поезда Крестополь-Павлоград, в августе прошлого года.
— Да, припоминаю. Какой интересный и самоотверженный юноша. Он дворянин?
— Нет, но его отец — почётный гражданин Крестополя, погиб в ходе военной компании. Он являлся офицером, в звании поручика, в связи с чем данный юноша, а зовут его Фёдор Дегтярёв, оказался принят по льготному набору в духовно-инженерную академию и учится в ней бесплатно.
— Ясно, ваши ответы меня удовлетворили. Спасибо, вы можете идти, — и император тут же повернулся и обратился к камергеру. — Герхард Артёмович, поручаю вам согласовать все вопросы и от моего имени дать данному студенту звание почётного гражданина Крестополя, откуда он, видимо, родом, а также назначить ему двойную стипендию от той, что он уже получает. Медаль вручать не нужно, он никого не спас и не поймал, но не испугался и помог другим. Хотя, постойте, пусть станет почётным гражданином Павлограда, ведь именно здесь он совершил свой поступок. Кроме того, я даю ему от себя единовременное пособие в тысячу злотых. Юноша явно нуждается в деньгах, а нам, возможно, предстоит новая война, так пусть все знают, что император никогда и никого не забывает за оказанные услуги своей империи.
— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество! — поклонился камергер с большим уважением.
Последние слова граф уже почти не расслышал и немедленно вышел из зала. На личную беседу его не пригласили, доклад он представил, а значит, далее оставаться тут без надобности, пора и восвояси. К тому же, у него теперь есть пища для размышлений. Хотя, зачем торопиться? Раз уж приехал в Павлоград, то нужно и дочь посетить. Интересно, как она тут учится без него? Заодно и фото всей группы первокурсников посмотреть можно. Наверняка, оно есть у Женевьевы, лежит где-то в комоде или в её вещах, пусть продемонстрирует.
Так он и сделал. Выйдя из дворца, сел в свой автомобиль и направился по адресу проживания дочери. Предупредить её он не смог, но время уже приближалось к послеобеденному, так что, она уже должна оказаться дома, если только не решила прогуляться или задержаться в академии.
Так и получилось, дочь находилась дома и, только вернувшись с занятий и пообедав, отдыхала с книжкой в руках.
— Папа⁈
— Женевьева, хорошо, что ты дома.
— Да, папенька, я всегда прихожу к обеду. Занятия заканчиваются, и я ухожу домой, готовиться к следующим урокам.
— Это радует, дочь.
Граф, поцеловав Женевьеву в лоб, внимательно рассмотрел её и отпустил. Судя по её отличному внешнему виду, всё с ней нормально, да и всего неделя прошла, как она уехала из дома после новогодних каникул.
— Рассказывай, как учёба, как себя чувствуешь, как живёшь и чем, что нового в академии? Ведь ты только неделю всего проучилась?
— Да, папенька, нового много, но учиться пока не сложно и… — Женевьева принялась подробно рассказывать про учёбу и свою жизнь, в душе гадая, как так получилось, что отец заехал к ней, и для чего, собственно. Выбрав удобный момент, она спросила.
— А ты, папенька, какими судьбами здесь?
— Император вызвал к себе всех генерал-губернаторов, вот только с совещания, и сразу решил тебя навестить. А то когда ещё нужная оказия случится⁈ Посижу у тебя с часик, да полечу обратно, дела-с.
— Я поняла, папа. Ты, наверное, очень устал, может, отдохнёшь в моей комнате?
— Нет, поговорю с тобой и поеду. Вижу, что у тебя всё хорошо.
— Тогда о чём тебе ещё рассказать, папа?
— А покажи-ка фотографию своего курса.
— Воздушного факультета?
— Да, и всех первокурсников с остальных факультетов. Вас же немного, и фотография, помнится, общая была?
— Да, конечно, сейчас.
Женевьева вскочила с места и унеслась в другую комнату, вскоре вернувшись с двумя фотографиями.
— Вот первокурсники нашего факультета, а вот мы все вместе.
— Спасибо, — и граф стал внимательно рассматривать фотографии. Сначала просмотрел первую, воздушного факультета. Он вдумчиво разглядывал незнакомые лица, но искомого не обнаружил, даже похожего не нашёл. А вот на второй фотографии он заметил нужный объект. Правда, изучать карточку пришлось довольно долго, несколько раз перепроверяя самого себя, так как он вспоминал лицо студента по прошлым встречам, а в зале не смог рассмотреть его как следует. А ещё нужный студент оказался немного не похож на себя на фотографии, но всё же, граф смог обнаружить и узнать его.
— Да, интересный у вас курс, да и вообще, все первокурсники. А вот этот юноша кто? — и граф ткнул пальцем в Фёдора Дегтярёва.
— Этот⁈ — Женевьева взяла в руки фото и, делая вид, что вспоминает, выдержала паузу и назвала.
— Этого юношу зовут Фёдор Дегтярёв.
— Аааа, — протянул граф, — это тот самый, что спасал людей при крушении поезда?
— Да, — поджала губы дочь, что-то подозревая. — А почему ты спрашиваешь, папа?
— Да вот, решил полюбопытствовать на твоих соучеников и внезапно вспомнил про твой и мамин рассказ.
— Но ты сразу же узнал его, папа⁈
— Почему сразу? Вовсе нет.
— Сразу, сразу, — обвиняюще выставив тонкий белый пальчик на отца и сердито сдвинув брови, возразила Женевьева. — Ты явно его искал!