о форма, не содержание.
Всего-то должен вовремя подвернуться покровитель вроде Вейдера. Конечно, этому немало способствует исчезновение всех остальных офицеров.
Кроме старика Банну, в этот раз присутствовавшего на совещании. В условиях страшного кадрового голода Вейдер был вынужден опираться на все имеющиеся людские ресурсы, и старый флаг-капитан протокола взвалил на себя работу со сводками, рапортами и прочей флимсипластовой рутиной. Чуть дальше за столом прочно устроился незнакомый полковник 501-го Легиона в закрытом командирском доспехе. Таус ещё плохо знал армейских.
— Садитесь, капитан, — пророкотал Владыка ситх, сильным движением руки указывая на кресло рядом с Банну. Тот быстро подвинул подходящему включённый планшет.
Таусу хватило минуты, чтобы осмыслить информацию, но он всё же предпочёл уточнить:
— Сбиты и захвачены?
— Неизвестно. — Спокойствие Вейдера даже пугало. — Сигнал аварийной посадки получен менее получаса назад.
— Даже если отказал генератор невидимости, принудить к посадке их не могли, — заметил Банну, — у местных нет сопоставимых по скорости летательных аппаратов. Да и лейтенант Эклипс отличный пилот.
«Ты-то, старый пень, что понимаешь», — подумал Таус, но тут же подавил эту мысль. Три круга службы — не тот опыт, который можно скинуть со счетов.
— Значит, диверсия Державы СССР, — поспешил он высказаться. Банну отвернулся к своим сводкам. — Они решили захватить челнок.
— Владыка Сталин не станет рисковать отношениями с союзником ради такого ничтожного приза, — уверенно произнёс Вейдер, — «Тень» сбита.
Он по-прежнему выглядел очень спокойным, и Таус, за время своего капитанства привыкший к постоянной ровной ярости тёмного джедая, понял, что тот уже принял решение.
Так и вышло. Вейдер повернулся на своём возвышении и нажал кнопку на подлокотнике кресла, разворачивая на оперативном столе карту поверхности. Банну сдвинул в сторону свои планшеты и кипу флимсипласта. Легионер придвинулся ближе.
«Интересно, — подумал Таус, — они свои шлемы и в душевой не снимают?»
Штурмовик как будто услышал его мысли, повернул голову. Многие представители командного состава штурмовых подразделений носили стандартную боевую форму, предпочитая не выделяться среди своих рядовых. Но у этого молчаливого полковника шлем был командирской модификации, с более узким забралом, дополнительным бронеслоем и сенсорным блоком. Всё-таки эти парни умели произвести впечатление.
Таус внутренне поёжился и перевёл взгляд на карту. Там уже двигались какие-то стрелочки, нервно помигивал ромбик. Флотский капитан не слишком хорошо разбирался в тактике боевых действий на поверхности, но понял, что ромбик обозначает аварийный маяк «Тени».
— Докладывайте, полковник, — сказал Вейдер, быстрым движением увеличивая карту.
Легионер уверенно очертил на карте прямоугольник.
— Мы отслеживаем повышенную активность в атмосфере, но, согласно сведениям Державы СССР, их авиации в районе крушения нет. По данным сенсорного массива, значительных наземных сил не наблюдается. Во исполнение вашего приказа сводный легион подготовил четыре поисково-спасательные группы полного состава с лёгким стрелковым вооружением. Подготовлен также челнок класса «Гамма». Доклад окончен.
— Впечатляет, полковник. — Вейдер довольно откинулся в кресле. — Мы немедленно десантируем две группы в район крушения «Тени». Задача прежняя.
Штурмовик коротко кивнул, вставая из-за стола.
— Разрешите выполнять?
— Идите, полковник. — Владыка ситх всем телом повернулся вправо. — Капитан Игнази, ждать дальше бессмысленно. Приказываю по истечении стандартного часа нанести артиллерийский удар по обозначенным объектам на территории Державы Рейх. Военный представитель Державы СССР не прибыл, поэтому бомбардировку сопровождать полной записью.
— Разрешите выполнять? — Таус непроизвольно скопировал лаконичную деловитость легионера. Подражать полковнику было не стыдно: вместе с формой неизбежно меняется и содержание. Хотелось быть таким же собранным и профессиональным: предстояла первая серьёзная боевая операция в его жизни.
Накатило возбуждение. Отдых подождёт.
Юно было уже всё равно, только бы рухнуть на землю и ни о чём больше не думать. Дикое возбуждение последнего часа сменилось апатией. Она откинулась на пригорке, с наслаждением выкинув перед собой длинные ноги.
Ноги гудели, сапоги и форменные брюки были сплошь покрыты коркой подсыхающей грязи. «Ничего, — подумала Юно, — форма — ерунда, главное — содержимое цело».
Она встряхнулась, тыльной стороной ладони стирая следы с подбородка. Нос сломан не был, но ещё немного кровил. Потом, всё потом. Сейчас надо было присмотреть за мальчиками.
Старкиллер, с ног до головы вывалянный в болотной жиже, лежал на спине под раскидистым кустом. Ритуальный серый плащ превратился в комок изжёванной грязи, заляпанный мелкими ветками и листвой. В первые минуты после крушения ситх был без сознания, в лесу начал постанывать, сейчас, кажется, понемногу приходил в себя.
Почувствовав её взгляд, Старкиллер неожиданно распахнул глаза, на чумазом лице блеснули узкие серые искорки. Ситх тут же нашарил на поясе свой меч и как-то всем телом извернулся в сторону грязееда.
«Ну конечно», — с некоторой досадой подумала Юно, украдкой ощупывая распухший нос.
Местный здоровяк, до этого копавшийся в своём нелепом мешке, видимо, почувствовал движение за спиной и обернулся.
— Оклемался? — спросил он, радостно сверкая улыбкой. — Дальше ногами пойдёшь, сейчас подлатаем тебя, индпакет только найду. Извини за одёжку, от немцев драпать пришлось.
— Всё в порядке, пакет не нужен, — медленно произнёс Старкиллер, кивая и приподнимаясь на локтях, но грязеед с привычной уже лёгкостью развёл руками:
— Не понимаю, товарищ, коробочка твоя куда-то потерялась.
«Я же так и не дала ему переводчик», — вспомнила Юно. Она с отвращением встала на колени — влажные брюки неприятным холодом облепили бедра, — потом поднялась полностью. Отстегнув клапан аварийного ранца, девушка достала клипсу, такую же, как её собственная, и протянула грязееду.
Он удивлённо посмотрел сперва на протянутую ладонь, потом на Юно. Нахмурился, шагнул к ней. Вытер руку о штанину — ни рука, ни штанина чище не стали — и быстрым движением ухватил девушку за нос.
Лейтенант Эклипс, разумеется, проходила краткий курс гуманоидного этикета, но не помнила, чтобы где-то в Галактике выражали признательность подобным варварским образом. Неожиданно деликатные пальцы слегка сжали переносицу, потом ещё пару раз. Больно не было.
— Перелома нет, — сказал грязеед, отпуская её лицо, — подсохнет — краше прежнего будешь.
Юно стало смешно и спокойно. Она шагнула вплотную к парню и нацепила клипсу ему на розовое оттопыренное ухо. Грязеед не отшатнулся, как немного опасалась девушка, и она сама отступила чуть назад.
Клипса тихо пощёлкала, подстраиваясь к параметрам нервной системы носителя, и мигнула индикатором готовности.
— Лейтенант Юно Эклипс, — звонко произнесла девушка, вскидывая руку в салюте, — пилотажная группа, Звёздный Суперразрушитель «Палач», Галактическая Империя.
— О, я тоже лейтенант… — удивлённо пробормотал грязеед, склонив голову к новому источнику звука, но тут же спохватился, выпрямился и отдал честь, — лейтенант государственной безопасности Николай Половинкин, НКВД, Союз Советских Социалистических Республик. Очень приятно.
После секундной заминки, видимо, решив упростить общение, он добавил:
— Можно просто Коля. Планета Земля.
И улыбнулся радостно, словно вуки, самостоятельно доказавший теорему Черенкова.
«Хорошо, что он такой зелёный», — подумала Эклипс, рассматривая форму планетянина. Его можно положить в болото, и даже не будет заметно. Не то что её собственный наряд…
— Просто Юно, — сказала она Коле с планеты Земля.
— Лады, — он наконец опустил руку, — что с самолётом?
— С «Тенью»? — уточнила Юно. — Меня атаковали на взлёте. Забыла включить генератор невидимости, а щит вообще не ставила — мы ведь должны были сразу идти на орбиту. Ну и подловили, прямо в панораму, — планетянин машинально кивнул вслед её словам, — ушла вниз, а там деревья. Вот и…
Это было довольно слабое оправдание: для опытного пилота, профессионала, такие ошибки непростительны. Но она не слишком боялась наказания — в поредевшей пилотажной группе «Палача» заменить её пока было просто некем, а там уж как-нибудь искупит. Это всё Старкиллер со своим дурацким ритуалом. В ожидании схватки двух ситхов кто угодно потеряет спокойствие: Юно знала, что джедай, испытывающий сильные эмоции, вызывает возмущение Силы.
— Разлопоушилась, значит, — протянул Коля.
Эклипс подумала, что переводчики ещё не до конца адаптировались к местному диалекту. И уши у неё не такие уж большие.
— Сила выбрала путь, — неожиданно сказал Старкиллер, внимательно слушавший их разговор.
— Вот чуток отдохнем, потом уж в путь, — невпопад ответил Коля. — Жаль, костёр нельзя разводить. Сейчас так сала рубанём, товарищи, я захватил НЗ. Только сперва «ТТ» отчищу.
Все трое снова расположились на пригорке. Тёплое местное солнце медленно клонилось к закату. Юно оттирала кровь с лица и грязь с кителя. Старкиллер просто сидел, прислонившись спиной к дереву. Все молчали. Лейтенант Коля закончил возиться со своим странным чёрным бластером, любовно щёлкнул верхней рамкой и спрятал оружие в кобуру.
У Юно в аварийном ранце были пищевые таблетки, но землянин говорил о своём неведомом «сале» с таким желудочным придыханием, с таким искренним почтением, что она решила таблетки пока приберечь.
Коля наконец выкопал из недр мешка грубый пакет из коричневой бумаги, с торжествующим видом катнул по траве, но тут лицо его сделалось вдруг напряжённым и грубым, будто сотни невидимых иголочек сдавили виски, а из глубины леса, со стороны брошенной ими «Тени», донёсся отдалённый лай собак, захлёбывающихся злобой и слюной, словно псы тоже унюхали это удивительно ароматное земное сало и торопились принять непременное участие в сладкой жизни отдыхающих.