— Садись, москаль, покатаемся, разговор есть, — Аслан махнул рукой и из машины вышла парочка чернооких, с ястребиными носами кучерявых молодца. Они едва доходили своими завитушками на затылках до груди Сергея, но выпученные и злобно вращающиеся вокруг своей оси глаза не выражали ничего, кроме жажды крови и насилия, ведь не для того они бросили стада баранов и любимых ишаков, там, у подножия седого Кавказа, чтобы здесь, на краю земли сусолится с никчемными русскими.
— Девка, тоже поедет с нами, — прохрипел Аслан, наводя «страх» на случайных прохожих.
Катерина, было, взвизгнула, но два чернобровых карлика жилистыми, волосатыми руками закинули ее на заднее сиденье отечественного автомобильного «чуда», где ее поджидал хмурый Москвичев. Он несильно сжал девушке руку и приложил палец к губам.
Машина рванулась, словно на гонках, что устраивают лихие джигиты в своих аулах на ишаках, и понеслась в сторону центра города. Аслан развернул свирепое лицо к пассажирам и упер дуло большого пистолета в лоб Сергею. Москвичев свел глаза на мушке ствола, отчего стал похож на медвежонка, впервые встретившего охотника в нетронутом лесу, и про себя отметил: «ТТ», бьет наповал!» Катерина вся сжалась и закрыла лицо руками. Она ясно понимала, что влипла в какую-то страшную заварушку, и что самый верный способ избежать расправы — это помалкивать, пока не спросят.
— Где груз, шакал вонючий, куда подевался Али, — прошипел Аслан, все сильнее вдавливая дуло пистолета в голову перепуганного парня, — говори или я прямо здесь вышибу твои паршивые мозги, ты меня знаешь, москаль, — кавказец злобно заскрежетал зубами. Сидевший рядом небритый карлик упер в бок Сергею лезвие испанского ножа. «Им бы в цирке лилипутов выступать, народ смешить» — мелькнуло в голове у Сергея, — юмор не оставлял его даже в такие критические минуты, и это частенько помогало ему выходить сухим из воды в самых опасных ситуациях.
— Контейнера грузили при мне, — спокойно произнес Сергей, — но куда они могли деться из трюма, понятия не имею, — он осторожно отвел ледяное дуло пистолета ото лба. — Говорят, Али сбежал, — продолжил он, — вероятно, испугался фэ-эс-бэшников. Я слышал, что чекисты заинтересовались вашим грузом, возможно, они и забрали контейнера на рейде Владивостока. Моя работа — договориться с начальником рейса о погрузке контейнеров, что я и сделал, а уж о сохранности должен был побеспокоиться ваш человек, так что «се-ля-ви» — ищите женщину.
— Что еще за женщина, ты что мне, москаль, голову морочишь, — Аслан недовольно поморщился и покосился на Катерину, трясущуюся от страха.
— Некая медсестра, Юлия Чернова, исчезла с вашим земляком на рейде Находки. Она сопровождала беременную обработчицу с плавбазы, но та скоропостижно умерла во время родов в японском порту Хокодате, и врачиха осталась не удел, — Москвичев развел руками, прижав своего курчавого охранника к двери, отчего тот по-поросячьи взвизгнул и прошелся по всем русским матерям отборным матом, — вот Али и повелся на бесхозную красотку, — закончил Сергей, с презрением осмотрев ублюдка от макушки до грязных ботинок.
— Что у вас за пароход! — Аслан вскинул руки к небу, да так, что чуть не пробил крышу своего авто. — Контейнера исчезают, беременные умирают, люди пропадают бесследно. Скажи, куда с парохода мог деться Князь со своим кассиром? И кого не спросишь, все пожимают плечами, даже наш человек в органах теряется в догадках. Какой-то «Бермудский треугольник» получается.
«Скорее всего, любовный треугольник» — усмехнулся Сергей, но промолчал.
— Чего зубы скалишь, москаль паршивый, — вновь вскипел Аслан и его глаза выкатились из темных глазниц, удивляя присутствующих своей печеночной желтизной. — Знай, если контейнера не найдутся, утопим вас, как слепых щенят… Стоп! — в глазах чечена появилась искорка разума, — а не мог ли ваш начальник утопить контейнера? — Он грозно посмотрел на Сергея.
— Нет, исключено, какой ему резон.
— А чтобы место для своих машин освободить.
«А он не такой уж тупорылый баран, как кажется на первый взгляд» — подумал Сергей, но тут же простодушно отмахнулся от такой догадки.
— О заходе в Японию никто не знал до последней минуты, а топить контейнера в японском порту Смагин бы не осмелился — это вам не Россия. К тому же на пассажире и без трюмов нашлось бы место для десятка машин.
— Ага, — взревел Аслан, — значит, в Японии контейнеров на борту уже не было, следовательно, они исчезли либо на острове, либо на переходе.
— Я ничего не знаю, — взмолился Москвичев, — за грузом следил сопровождающий с него и спрашивайте.
Аслан после своей догадки немного успокоился и что-то буркнул своим напарникам. Машина круто свернула в один из дворов на Океанском проспекте и остановилась недалеко от змееобразного дома из красного кирпича.
— Пока, свободны, — он кивнул одному из своих охранников. Тот открыл дверь машины и показал рукой на выход, — но не вздумайте прятаться, найдем и пошинкуем, как капусту. С вас за доставку по сто баксов. Сергей порылся в карманах куртки и достал всю наличность.
— Это все, что у меня есть.
Аслан вырвал купюры, небрежно пересчитал и сунул пачку в карман замшевой куртки.
— Нищета, плавают за тысячу верст щи хлебать. Молитесь, суки, своему богу, чтобы нашелся Али с контейнерами, пошли прочь, русские собаки.
Сергей схватил за тонкую руку, едва живую от страха Катерину, и потащил ее из машины на свободу.
— Скорее, девочка, пока абреки не передумали. Нужно срочно предупредить Смагина. Говорил ему, добром все это не кончится.
«Волга» дунула сладковатым выхлопом угарных газов и скрылась за поворотом. Москвичев прижал трясущуюся девушку к груди и прошептал:
— Вот видишь, все обошлось. Прости, это я виноват во всем и Игореху втянул в дерьмо. Да, бог с ним, как — нибудь выкрутимся, показывай, где твой флэт.
Катерина трясущейся рукой указала на высокий дом через дорогу.
— Они что и твой адрес узнали или это совпадение? — девушка пожала плечами, она до сих пор не пришла в себя и не могла членораздельно говорить, а лишь тревожно оглядывалась, вытирая шелковым платком накатившиеся слезы. Потом обвила руками шею возлюбленного и прошептала ему на ухо.
— Да пошли они все к черту, эти чуреки, контейнера и прочая дребедень, меня сейчас кроме тебя никто не интересует, — он прижалась к парню всем телом и парочка медленно побрела через дорогу.
За всем происходящим из чрева серебристого «фольцвагена», припаркованного рядом с красным домом, наблюдала пара глаз, которые в темноте затонированного салона светились, как у голодного до поживы кота в душном, пропахшем плесенью, подвале. Квадрат сел на хвост влюбленной парочке еще на проходной порта, а затем пристроился в кильватер «аслановскому» черному катафалку, так он величал черные, похожие на гробы, машины «чехов». Его заинтересовало, чего хочет этот чечен от Москвичева и стюардессы с «Орловой».
Вслед за парочкой Квадрат осторожно вышел из машины и незаметно проскользнул в подъезд, где исчезли молодые люди. Когда этажом выше, заскрежетал замок, и хлопнула дверь, он уже поднимался по крутым ступенькам и успел запомнить номер нужной квартиры. Квадрат вытащил из кармана радиотелефон и, выдернув зубами антенну, позвал:
— Федул, это я. Аслан что-то затевает, в порту захватил приятеля Смагина с подружкой и только что выпустил. Сдается мне, в тех контейнерах ушел на лево какой-то ценный груз, возможно наркота или стволы. Я думаю, в этом замешан твой приятель Смагин. Будем его трясти?
— Ты меньше думай, лучше выполняй мои инструкции, — недовольно ответил в трубку Федул, — пусть черные свом темы сами сращивают и разводят, у меня своих проблем невпроворот, тем более Смагин завтра сваливает на «Шолохове». За месяц, я думаю, что-нибудь проясниться, а пока возьми квартиру под наблюдение, глядишь, и нам какой кусочек перепадет, все, до связи, через час, другой я заканчиваю оформление машин, встретимся вечером в спортзале.
— Ну, как знаешь, — квадрат переключил телефон в режим ожидания, а сам машинально посмотрел в окно парадной. Возле его «фольцвагена» маячили два низкорослых человечка, в которых Квадрат узнал телохранителей Аслана. Он усмехнулся и нажал кнопку дистанционного запуска двигателя на брелке от ключей зажигания. В тот же момент раздался оглушительный взрыв, и ярко желтый сноп пламени взметнулся из — под днища его «фольца», который от мощной взрывной волны подпрыгнул, завалился на бок и зачадил, как подбитый чеченскими народными мстителями русский БТР в одном из глубоких ущелий кавказских гор. Где-то в десяти метрах от, растерзанного взрывом автомобиля, валялись два дымящих трупа.
Квадрат едва успел увернуться от осколков стекла, лопнувшего и разлетевшегося на мелкие кусочки, окна, но все же его слегка зацепило, и по шее горячей струйкой хлынула кровь. В пустом проеме окна Квадрат сквозь дым разглядел, что к подъезду на полной скорости подлетела черная «Волга». Два человека закинули трупы в багажник, и машина также быстро исчезла.
Квадрат одной рукой зажал рану на шее, другой включил телефон.
— Федул, ты меня слышишь?
— Говори, у меня мало времени.
— Федул, война, люди Аслана только что взорвали мою машину, я чисто случайно жив, в натуре пора черных валить. Я в подъезде рядом с магазином «Электроника», срочно пришли машину с ребятами, и поднимай всех наших.
В трубке застыло гробовое минутное молчание. Квадрат понимал, что Федулу сейчас не легко принять верное решение, но, зная своего шефа, он не сомневался в его правильности.
— Машина будет через пять минут, а через десять всем сбор холле «Амурского залива», без моего распоряжения, чтобы ни каких перестрелок.
Из окна кабинета заместителя начальника пароходства хорошо просматривалась новая стоянка для личного автотранспорта, которую закатали свежим, дымящимся асфальтом в канун прихода пассажира. Сегодня здесь выстроились восемь японских седанов, вокруг которых собралось с полсотни зевак, большинство из которых были работники управления и плавсостава пароходства.