Еще важнее, что невозможно построить экономическую систему, которая опиралась бы только на альтруизм как источник сырья. В идеальном мире никто не стал бы покупать или продавать другое человеческое существо – все было бы основано на взаимовыгодном обмене и доброй воле. Однако наш мир не таков. Очень мало кто просто по доброй воле расстался бы с почкой или яйцеклетками или стал бы рисковать здоровьем, участвуя в клинических исследованиях. Хотя я не верю, что коммерческие отношения и купля-продажа человеческих органов положат конец черным рынкам, лицемерное использование альтруизма как оправдания покупки дешевого сырья, конечно, едва ли служит общему благу. Скромная оплата, предназначенная для тех, кто вынужден торговать своими телами, заставляет продавать органы тех, кто не может выбраться из нищеты.
На рынке международных усыновлений альтруизм иногда приводит к еще более извращенным результатам. Вместо того, чтобы помогать детям в детских домах, некоторые сомнительные агентства пользуются платой за усыновление, которая вообще-то должна была идти на поддержку благотворительности, для спонсирования криминальных мероприятий. Хотя на бумаге и в зале Конгресса все выглядит очень хорошо, альтруизм – это попросту недостаточно надежное основание для сбора и перераспределения человеческих органов. В лучшем случае альтруизм дает недостаточную мотивацию для поставок на красные рынки, а в худшем оказывается лишь удобным прикрытием для безжалостной эксплуатации доноров.
Наконец, красные рынки процветают лишь в том случае, если законные рынки торговли телами и их частями непрозрачны. Любой этичный обмен человеческими тканями или органами может состояться лишь при условии полной прозрачности цепочки поставок.
Даже в лучших больницах США почти невозможно узнать, какой именно донор с констатированной смертью мозга отдал свои органы, чтобы другой человек мог жить. В большинстве агентств по усыновлению предпочитают держать в тайне личность биологических родителей, чтобы защитить их от возможных неприятных вопросов, а врачи и медсестры стирают из официальных бумаг имена доноров яйцеклеток. Хотя намерения обычно благородные, все это только облегчает нечестным посредникам сбор органов у не желающих того доноров, похищение детей и встраивание их в поток усыновления, кражу крови у заключенных и эксплуатацию женщин с целью получения у них яйцеклеток опасными для здоровья способами. И каждый раз преступники под предлогом охраны личных данных сохраняют неуязвимыми свои подпольные цепочки поставок.
Обезличивание человеческих тканей – одна из главных ошибок современной медицины. Нашей целью в этом веке должно стать встраивание в цепочку поставок конкретной человеческой личности и возвращение органам и тканям имен их прежних обладателей. На каждом пакете с кровью должно быть подписано имя донора, каждый усыновленный ребенок должен иметь полный доступ к своей истории, каждый пациент, которому пересаживают орган, должен знать, кто ему этот орган предоставил.
Это потребует от нас значительных изменений в самом понимании первичного и повторного использования человеческих органов. У каждого человека есть история, которую нужно рассказывать, когда его тело пускается в путь по красному рынку. Мы появляемся на свет не как продукты, которые по природе своей предназначены для коммерческого обмена. Но все мы, несомненно, оказываемся покупателями на красном рынке. И чем быстрее мы это признаем, тем быстрее сможем что-то с этим сделать.
Таким образом, к покупке частей тела нужно подходить с теми же стандартами, что и к покупке подержанных автомобилей. Продавать краденые автомобили нелегально, нельзя и торговать машинами, которые вот-вот развалятся. Разумные покупатели всегда читают отчеты об авариях, прежде чем решиться на приобретение подержанного автомобиля. И если истории автомобилей известны, то свободным должен быть и доступ к истории тел. Почему приемные родители не могут отследить место проживания биологических отца и матери усыновленного ими ребенка, а покупательница яйцеклетки для имплантации – получить доступ к анамнезу донора? Почему мы не должны знать, чей скелет висит в шкафу нашего врача?
Прозрачность, конечно, не решит всех проблем. Преступники, разумеется, найдут способы подделать документы, придумать новые истории доноров и продолжить свою криминальную деятельность новыми, еще более изобретательными способами. Государственные границы и различия в законодательствах позволяют им легче заметать следы. Однако четкий документооборот даст возможность сразу отметить тех, кто действует с нарушениями.
В 1946 году Лоретта Хардести спокойно зарисовывала кости мексиканских крестьян, не особенно задумываясь о том, каким образом они оказались на поверхности. Сейчас, более чем шестьдесят лет спустя, мы, надеюсь, можем задавать вопросы, которые ее не интересовали.
Об авторе
СКОТТ КАРНИ – журналист-исследователь, десять лет проживший и проработавший в Индии. Пишущий редактор журнала Wired. Работал также для NPR, CBC, BBC и National Geographic TV, а также Mother Jones, Fast Company, Discover и Foreign Policy. Живет в Лонг-Бич, Калифорния.
www.scottcarney.com
www.redmarkets.com
Благодарности
Я уверен, что за каждым хорошим писателем стоит хороший редактор. И мне повезло встретиться с некоторыми выдающимися мастерами, которые обработали мои наполовину сформировавшиеся идеи и консультировали меня во время трудных и порой опасных заданий. Книга просто не состоялась бы без Мэтью Бенджамина из William Morrow, который ознакомился с этим проектом в самом начале. Мой наставник и конфидент Тед Гринуолд, будучи старшим редактором Wired, ввел меня в мир документальных очерков и убедил, что я могу стать журналистом. Майк Меканик и Моника Бауэрлейн из Mother Jones своими краткими, но емкими советами помогли довести до ума три главы этой книги. Билл Лейдерс, Сара Спивак и Джефф Чу тоже сыграли свою роль в доработке моих идей.
Рэйчел Суоби, Соня Шарп и Дженнифер Филлипс, сотрудницы отделов проверки в Wired and Mother Jones, помогли проверить почти все положения книги, что иногда приводило к полному пересмотру отдельных пунктов после прослушивания бесконечных часов пленки с целью уточнения прямых цитат из интервью.
Некоторые сложнейшие задачи существенно упростились благодаря моим великолепным помощникам на местах – в Индии, на Кипре и в Испании. Дивья Триведи сопровождала меня в командировках по четырем штатам Северной Индии – фермам крови, клиникам суррогатного материнства, полицейским участкам, военным лагерям. В Ченнаи Хассан Мохаммед и Шриприя Сомашекхар переводили для меня интервью с продавцами почек и посредниками. В Западной Бенгалии Аруп Гош показал мне подпольный мир посредников в торговле костями и расхитителей могил. В Испании и на Кипре Рабия Уильямс, Лукас Псиллакис и Кристина Будылина помогли мне в исследовании темной стороны торговли яйцеклетками.
С 2006 по 2010 год моя работа щедро поддерживалась Фондом исследовательской журналистики и Пулитцеровским центром кризисной журналистики. Также я смог некоторое время пожить в доме отдыха писателей Ледиг в Оми, штат Нью-Йорк.
Во многом я обязан публикацией этой книги своему бывшему литературному агенту Мэри Энн Нэйплз из Creative Culture, которая поделилась со мной мнением о том, какие из моих идей заслуживают развития, а какие лучше отправить в мусорную корзину. Она сменила род деятельности, но оставила меня в надежных руках Лоры Нолан из DeFiore and Company, которая и довела эту работу до конца. Надеюсь, наши деловые отношения продолжатся.
Конечно, многие другие помогали мне советами и открывали двери, которые иначе могли бы остаться для меня закрытыми навсегда. Я хотел бы поблагодарить (порядок не важен) Джайю Менон, Неху Диксит, Баппу Маджумдара, Дэвида Шера, Кэтрин Уолдби, Стефаноса Эврипиду, Раму Рау, Дороса Поликарпу, Аруна Доле, Магса Гавана, Йооста ван дер Валка, Тима Перелла, Джейсона Миклиана, Тома Петрасика, Джона Уилера-Раппе, Даниэль Анастасион, Энн Янг, Вэнь И, Лайзу Линг, Рэймонда Теллеса, Маршалла Корделла, Катю Бэкхо, SOS International, полицейское управление Гайи, медицинский колледж Гайи, Джоэла Гайтона Ли, Дэна Макнамару, Кэролин Фат, Крэйга Килгора и Д. У. Гибсона.
Я благодарю всех моих информантов. В этой книге я изменил многие имена по просьбе тех, кто согласился говорить только на условиях анонимности, или тех, кому раскрытие личности могло принести серьезные проблемы.
Мои родители, Линда и Уилфред Карни; мои сестры Лора и Аллисон; моя приемная мать Джоан Мориарти Карни; родители моей жены Индира и Гови вынуждены были мириться с моим странным рабочим графиком, беспокоились за меня во время опасных командировок и читали неуклюжие черновики этой книги.
Наконец – и это самое важное – моя жена Падма Говинда была со мной и в самые тяжелые времена, и в самые вдохновенные моменты. Она стала первым слушателем всех моих идей и советчиком в сложных случаях. Мне повезло, что она есть в моей жизни.
Библиография
Anagnost, Ann S. “Strange Circulations: The Blood Economy in Rural China,” Economy and Society 35, no. 4 (November 2006): 509–29.
Caplan, Arthur. “Transplantation at Any Price?” American Journal of Transplantation 4, no. 12 (2004): 1933–34.
Carney, Scott. “My Stint as a Lab Rat,” Isthmus, December 12, 2005.
Carney, Scott. “Testing Drugs on India’s Poor,” Wired News, December 19, 2005.
Cheney, Anne. Body Brokers: Inside America’s Underground Trade in Human Remains (New York: Broadway Books, 2006).
Cohen, Lawrence. “Where It Hurts: Indian Material for an Ethics of Organ Transplantation,” Dædalus 128, no. 4 (1999): 135–65.
Cooper, Melinda. “Experimental Labour-Offshoring Clinical Trials to China,” East Asian Science, Technology and Society 2, no. 1 (2008): 73–92.
Elliott, Carl. Black Hat, White Coat: Adventures on the Dark Side of Medicine (Boston: Beacon, 2010).