Правда, наблюдать особо было не за чем: одни деревья вокруг, легкий ветерок шелестит молодыми листьями, без перерыва накрапывает мелкий дождь. Несмотря на то что был одет в шерстяные жупон и котту и тяжелый шерстяной плащ, он промок до льняной рубашки и продрог сильнее, чем в тот раз, когда ему пришлось скакать сквозь снежную бурю в самый разгар зимы.
Приор приказал ему оставаться на месте и ждать рассвета. К этому времени он должен вернуться. Еще и Диккона с собой забрал. И чем дольше Галаад ждал, тем мрачнее становились его думы: «Почему они оставили меня одного, а сами уехали?» Он мог бы развести огонь, но приор ясно выразился по этому поводу: никаких костров.
«Я замерзну здесь до смерти».
Снова хрустнула ветка. Наверное, в тысячный раз за эту ночь. Галаад никак не мог понять, каким образом ветки могут хрустеть сами по себе. Где–то среди мокрых листьев трепыхнулась птица. Пропиликав что–то на своем языке, она вылетела из укрытия и взвилась в небо.
Какое–то шевеление. Галаад лихорадочно стал косить глазами во все стороны, чувствуя, как застывает кровь в жилах. «О, пресвятая Дева Мария, не оставь же меня ныне и в час моей смерти, аминь». Бесшумные фигуры осторожно перемещались вдоль русла реки, что текла у подножия небольшого холма. И их были сотни.
«Боже, помоги мне, Боже, помоги».
Впереди шел стройный демон, черный как смоль и казавшийся живым воплощением ночи. За ним следовало воинство из самой преисподней: одни существа шли, другие волочились, третьи горделиво вышагивали.
Галаад не мог найти в себе сил отвести взгляд, заставить себя не смотреть — попытался закрыть глаза, но разум с исключительной точностью воссоздавал облик проходящих рядом существ. Скованный страхом, он не знал, что делать. Бежать? Остаться?
Воинство быстро двигалось вдоль водного потока, почти не задевая листвы.
В конце концов Галаад понял, что его не собираются сию же минуту рвать на части. Эта мысль, впрочем, не помогла ему справиться с собственным дыханием, которое перехватило от ужаса, глубоко засевшего внутри, с которым он тоже не мог совладать.
А потом колонна исчезла из поля зрения.
Прошло немало времени, прежде чем стальная удавка, мешавшая дышать полной грудью, совсем ослабла.
Когда приор отыскал его на закате, Галаад разрыдался. Воин обнял его за плечи.
— Прости, что так вышло, — извинился рыцарь. — Ты отлично справился.
Галаад стыдился своих слез, но никак не мог успокоиться.
— Они двигались между тобой и нами, и я не мог рисковать людьми, чтобы помочь тебе. К сожалению, на войне так бывает. — Он потрепал парня по волосам. — Но ты отлично справился.
Лагерь перенесли. Рыцари все делали молча, да и вообще старались не нарушать тишину. Затем отряд двинулся на север. Галаад внимательно осматривал следы демонов, которые выглядели как отпечатки ног человека. Приглядевшись внимательнее, он увидел, что следы действительно оставлены босыми ногами или обувью на мягкой подошве. Юный Томас жестом привлек его внимание. Тихо прочистил горло, наклонился к Галааду и произнес: «Сэссаги». Разведчик был достаточно сообразителен, чтобы понять — рыцарь оказал ему честь, заговорив с ним.
— А я думал, что видел демонов, — ответил он.
Молодой рыцарь отрицательно покачал головой, приложил палец к губам и проехал вперед.
Той ночью Диккон, приобняв Галаада, сказал:
— Прости, парень, надо было мне оставаться и охранять поклажу. Я понятия не имею, зачем мы здесь.
Чуть позже к ним подошел приор, все так же закованный в броню с головы до ног, и, предложив обоим по кружке подогретого меда, присел рядом.
— Вы здесь, чтобы передать от меня известия королю, как только я их получу, — он осмотрелся. — Завтра.
Диккон сделал глоток.
— А что вы сумели разузнать за сегодня?
— Крепость все еще держится; мост пока цел. Настоятельница справляется намного лучше, чем я ожидал, так что придется принести ей свои извинения. — Он улыбнулся Галааду. — Чем плох обет молчания, так это тем, что он не защищает тебя от чужих разговоров.
— Тогда я отправлюсь с рассветом, — сказал Диккон.
Приор отрицательно покачал головой.
— Земли по эту сторону реки кишат врагами. Сэссаги, абенаки, ирки, боглины, а то и еще кто похуже. Завтра ночью мы устроим представление. Шумное представление. И выманим их всех, как собаку костью. Тогда и поскачете.
ЛИССЕН КАРАК — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ
Красный Рыцарь и настоятельница стояли в воротах замка, всего в нескольких лигах к северу от возвышенности, где разбил свой лагерь приор. За ними расположилась большая часть латников под командованием Йоханнеса, двадцать лакеев и оруженосцев под началом Жака. На всех поверх привычных доспехов были надеты монашеские хабиты.
Капитан собрал всех рядом с собой.
— Признаться честно, из нас вышли ужасные монашки. Ордену Святого Фомы следует осмотрительнее подбирать себе новых последователей.
Настоятельница рассмеялась, а воины, составлявшие патруль, с трудом выдавили смешки.
— Все нужно проделать быстро, поэтому слушайте внимательно. Это как захват города в Галле. Тихо пробираемся под стены. По свистку поднимаете лестницы. Вот, по сути, и все. Когда окажетесь внутри, двигайте к башням у ворот. Оставим там парней и возвращаемся обратно. Раненых не бросать. Это вы и сами знаете.
Красный Рыцарь улыбнулся и перевел взгляд на сэра Майкла, сержанта старого гарнизона.
— Ворота не закрывайте, пока не вернется патруль. Но не оставляйте их открытыми ради нескольких отставших, вам ясно? Впустив людей, сразу же закройте ворота.
Он повернулся к Безголовому.
— Как только увидишь синий огонь, начинай обстрел города. Всеми имеющимися средствами.
Безголовый кивнул.
— В Замке у моста тоже найдется, чем пальнуть, — заметил стоявший сзади Гармодий и, скрестив на груди руки, подмигнул.
Капитан наклонил голову.
— Вы знаете, Том не бросил бы никого из вас. Так давайте вытащим его оттуда.
Послышались возгласы согласия. Красный Рыцарь спрыгнул с бочки, приспособленной в качестве постамента, и направился не к воротам, а в лазарет. Настоятельница шла рядом. Она провела их через нижний уровень лазарета, оттуда по крутым ступенькам в подвал, а из подвала они вышли к источнику — небольшому ручью, вытекавшему из расщелины глубоко в недрах скалы. Над ним сверкали крохотные огоньки. Капитан почувствовал мощный поток силы. Не золотая и не зеленая, нейтральная, чистая.
Он потянулся к источнику и наполнился силой.
«Ты стал намного сильнее, — произнесла Пруденция, — но до него тебе все равно далеко».
«Знаю».
«Ничего ты не знаешь. Ты слишком самонадеян. Он намного сильнее тебя».
«Отлично. Говорю же, я знаю».
«Глупец!» — огорчившись, выпалила она.
Красный Рыцарь возвратился в реальность, и они подошли к длинному подвалу, битком набитому остовами повозок и бочками с солониной. Прошло немало времени, прежде чем они расчистили нужное им место. Там оказалась потайная дверь. Настоятельница вынула из–за пояса ключ.
— Теперь ты знаешь все мои секреты, — шепнула она.
— Сомневаюсь. — ответил он, целуя ей руку.
— Не уверена, что мне стоит передавать тебе вот это.
Она горько улыбнулась и протянула ему крохотный, свернутый в трубочку пергамент, плотный, как старый лист, и гладкий, как женская кожа.
— Будучи ее духовной наставницей, я могла бы осудить подобное, — продолжила она, — или же поступить, как поступила бы любая завистливая женщина. — Настоятельница пожала плечами. — Эту записку передала мне сестра Мирам и призналась, что она не первая. — Их взгляды встретились. — Амиция не для тебя, капитан. Она намного лучше нас.
Он усмехнулся.
— Не эти слова я ожидал услышать от вас. — Он отвесил поклон. — Прошу меня извинить.
Повернувшись к торчавшему из стены факелу, Красный Рыцарь развернул записку и прочел. Написанное вызвало улыбку.
«Твои двери заперты. Встреться со мной».
Он глянул на настоятельницу.
— Ты светишься, — качнув головой, заметила та.
— И чем же она лучше нас? — поинтересовался капитан.
Люди из отряда придвинулись ближе, дверь в стене распахнулась, а вместе с ней и еще одна, расположенная чуть ниже.
Красный Рыцарь снова поцеловал руку монахине.
— Благодарю.
— Не принес ты моей душе успокоения, молодой человек.
Она улыбнулась и махнула рукой.
— Ступай, уничтожь своих врагов. Одержи победу. — В голосе звучала усталость.
Он сбежал по ступеням, по пути прикоснувшись к белому лоскутку, приколотому у плеча.
Амиция почувствовала прикосновение, словно его пальцы нежно провели по ее щеке. Улыбнувшись, она вернулась к своему занятию — рвать ткань на бинты. «Я дура», — подумала она.
Отряд спустился по открытому настоятельницей проходу и оказался в лабиринте каменных коридоров. Сведущие понимали, что все это возведено отнюдь не людьми. В коридорах не было ни единой души, но капитан чувствовал, что каждый дюйм этого места пропитан силой, некогда создававшей эти стены. Не сто лет назад и даже не двести. И все же ее остатки сохранились по сей день, как запах гари, долго не покидающий место пожара.
Наконец блуждающий огонек настоятельницы вывел их к двойной дубовой, окованной железом, медью и серебром двери. Взгляд Красного Рыцаря скользнул по множеству символов — мощным охранным сигилам, нанесенным посредством герметизма. Никогда прежде он не видел ничего подобного.
Пожилая монахиня вручила ему ключ, который он с возросшим уважением сжал в руке.
Некоторые из его людей были сильно возбуждены. Длительные блуждания по безмолвным извилистым коридорам где–то глубоко под землей не лучшим образом влияли на боевой настрой. Капитан понимал, что кое–кто на грани истерики.
Он повернулся к ним и сотворил сгусток тусклого света.
— Готовы, друзья? — мягко спросил он.
Люди осторожно продвигались к двери.
— Когда выйдем, мы окажемся в часовне Нижнего города, — пояснил он. — Крыша в ней обвалилась, поэтому ступайте аккуратно, не бегите. Стоит кому–то подвернуть ногу, считайте, отправились на тот свет. Обратно мы пойдем другим путем, поэтому не мешкайте.