— А я, выходит, должен верить исключительно тебе? — огрызнулся фермер.
— Если ты не полный глупец, то да. Тебе лучше поверить мне, человеку, сражающемуся, чтобы защитить тебя, чем полагаться на слова проклятого Богом священника, убившего настоятельницу.
Толпа попятилась от него, и он предположил, что у него засияли глаза.
Несмотря на дрожавший подбородок, крестьянин продолжал упорствовать:
— Ты — тоже один из них. И священник говорит, та, другая ведьма убила настоятельницу. Ради силы.
Толпа вновь загудела.
— Ты — один из них! — истошно завопил стоявший впереди мужчина.
— Я — тот, кем хочу быть, — произнес капитан. — Так же, как и ты. Что же ты выбираешь?
Вперед шагнули Том и Йоханнес. А с ними еще десять латников в пластинчатых доспехах и большинство лучников. На стенах и оставшихся башнях вскинули луки стрелки.
— Не вынуждайте меня делать это, — обратился Красный Рыцарь к толпе.
Сестра Мирам вместе со швеей Мэг вышла из развалин часовни и воздела руки.
Мэг сплюнула.
— Взгляни на себя, Билл Фуллер. — Она уперла руки в бока. — Играешь с огнем. Так и будешь стоять здесь, чтобы тебя подстрелили?
Женщина обвела взглядом людей.
— Возвращайтесь в свои постели. Успокойтесь. Мы потеряли настоятельницу. Давайте больше не будем проливать здесь кровь.
— Мы сможем одолеть их, — заявил Фуллер. Но по тону было понятно, что сам он в это не очень верит.
Мэг подошла к нему вплотную и влепила пощечину.
— Ты всегда был слабаком и глупцом, Билл Фуллер, — произнесла она. — Они перебьют нас всех, если до того дойдет. А мы им ничего даже сделать не сможем. И все ради чего? Наш враг там, за стенами, а не здесь.
Из развалин часовни появился судья Джон.
— Отлично сказано, Мэгги. — Он подошел и встал рядом с Плохишом Томом. — Я не предам настоятельницу. Мы не сдадимся.
Дочь Мэг Сью подошла и встала рядом с матерью. Она дрожала. Сквозь толпу протискивались Картеры. Дэн Фейвор подошел и встал рядом с сэром Йоханнесом.
Эми Картер схватила за запястье сестру и поволокла ее подальше от толпы. Девушка повернулась лицом к собравшимся.
— Не будьте кучкой глупцов, — крикнула она. — Вас околдовали. Разве вы не чувствуете этого? Не будьте настолько глупыми и невежественными.
Прачка Лиза подошла и встала рядом с Томом. Кайтлин Ланторн тоже не осталась в стороне.
— Нечестивцы и шлюхи, — раздался голос.
Все головы, как одна, повернулись туда, откуда он послышался.
Отец Генри выглядел так, словно только что сошел с креста. Его лицо было перепачкано запекшейся кровью. Превратившаяся в лохмотья ряса держалась на поясе, обнажив худое, покрытое многочисленными порезами тело.
Люди расступались перед ним, а он шел между ними, словно король.
— Нечестивцы и шлюхи. Неужели это и есть твои союзники, сатана?
— Не все из нас такие, священник, — возразил ему мастер Рэндом, направляясь к собравшимся. — Адриан! Аллан! Что вы вообще делаете рядом с этим человеком? Хотите накликать на наши головы еще больше бед?
Купец пробирался через толпу, высматривая знакомых ему учеников.
— Ты убил настоятельницу, — заявил капитан, обращаясь к священнику.
Отец Генри приосанился, и Красный Рыцарь понял, что этот человек у него в руках. Он слишком гордился содеянным, чтобы отрицать свою вину.
Глупец.
— Она была ведьмой, исчадием дьявола, которое ставило свои желания превыше…
В голову священника ударил камень. Он резко повернулся, его глаза блестели, и теперь отец Генри выглядел не как смиренный и распятый Иисус, а как настоящий безумец. Его глаза запылали гневом.
— Схватить этого человека, — приказал Красный Рыцарь, взмахнув жезлом командующего.
Плохиш Том выставил секиру, зацепил обухом ногу священника и резко дернул, тот упал навзничь. Горец с силой пнул его закованной в латы ногой, послышался отчетливый хлюпающий звук — удар пришелся священнику в живот.
Святого отца вырвало.
Двое лучников схватили его под руки и подняли. Он попытался что–то сказать, но снова получил обухом по ноге. Отец Генри визгливо закричал.
Внезапно разъяренная толпа пропала. Продолжали стоять лишь перепуганные люди, отчаянно жаждущие спасения. И большинство из них задавалось вопросом: где же наш король?
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
АЛЬБИНКИРК (ЮЖНАЯ ПЕРЕПРАВА) — РАНАЛЬД ЛАКЛАН
Пробираясь с разведчиками вдоль берега Альбина, Ранальд Лаклан засомневался, стоит ли верить собственным глазам.
По реке, выстроившись в четыре колонны, плыло пятьдесят крупных кораблей, похожих на галеры. Они мерно загребали веслами, словно стайка водомерок, вперед–назад, вперед–назад.
Позади него над башнями Альбинкирка трепетали на легком ветерке королевские знамена, в полях за мостом врагов не наблюдалось. Хорошо знакомые земли выглядели настолько пустынными, что происходящее казалось сновидением.
Ранальд вскочил на коня, наблюдая за взмахами весел, как вдруг блеснул большой бронзовый щит, и флотилия, двигавшаяся на запад, развернулась на север: четыре колонны перестроились в шеренгу и поплыли к берегу. К его берегу.
Горец направил коня к месту высадки, там некогда имелась верфь, и замахал руками.
Стоявшая на самой крупной галере женщина в белоснежном кертле махнула ему в ответ. Ее красота внушала благоговейный трепет, и Лаклану потребовалось некоторое усилие, чтобы отвести взгляд. Благодаря годам, проведенным на юге, он прекрасно знал, кто она.
Королева Дезидерата.
Ранальд радостно засмеялся.
АЛЬБИНКИРК — ДЕЗИДЕРАТА
— Кто это? — игриво поинтересовалась у своих фрейлин Дезидерата, стоя на носу судна и махая рукой всаднику на берегу. — Кажется, я его знаю.
— Один неотесанный горец по имени Ранальд, моя госпожа, — ответила леди Альмспенд, тоже помахав рукой. Она светилась от счастья. Кажется, ты весьма рада его видеть, — улыбнулась королева.
Секретарь тут же стерла улыбку с лица.
— Он, э-э, некогда подарил мне одну прекрасную книгу, — запинаясь, ответила она.
Остальные придворные дамы захихикали.
— Небось очень большую книгу? — полюбопытствовала одна.
— И наверняка очень старинную, — добавила другая.
— Да и внешне похожую скорее на прекрасный толстый свиток, — предположила леди Мэри.
— Дамы! — осадила хохотушек королева, поскольку гребцы покатились со смеху и вразнобой заработали веслами.
Впрочем, несмотря на сильное течение, берег стремительно приближался. Стоило галере пришвартоваться к пристани, королева поднялась на планширь и легко спрыгнула на пирс. Ранальд Лаклан, которого она отлично помнила, отвесил ей низкий поклон и опустился на колено.
— Немало времени прошло с тех пор, как вас назначили ответственным за безопасность на моей свадьбе, — произнесла королева, подавая ему руку.
Ранальд улыбнулся:
— Рад был услужить, ваше величество.
Дезидерата услышала, что Дональд Редмейн, находившийся позади Лаклана, приказал людям спешиться.
— Смотрю, с вами путешествует небольшая армия. Спешите на подмогу к королю?
— Мой кузен уже потерял такую же армию, ваше величество, — сказал Лаклан. — Во время стычки с пришедшими из–за Стены. Мы гоним тысячу голов крупного рогатого скота и небольшое количество коз, и я хотел бы продать их королевской армии.
— Я выкуплю у вас всех, — кивнула королева. — Сколько вы за них хотите?
— По три серебряка за голову, — ответил он.
Если его и удивил ее тон, то виду мужчина не подал.
— Да вы просто вымогатель, — засмеялась она, — разве благородно со стороны рыцаря так обдирать собственную королеву?
Ранальд с показным равнодушием пожал плечами, не смея при этом отвести взгляд от Дезидераты.
— Моя госпожа, я мог бы сказать, что никакой я не благородный и не рыцарь, а простой погонщик, мог бы заявить, что я горец, а потому вашим подданным не являюсь, — ответил Лаклан с улыбкой и снова опустился на колено. — Но если бы я так поступил, то оказался бы самым жалким ублюдком во всем королевстве.
Молодая женщина восторженно хлопнула в ладоши.
— Вы являете собой ярчайший пример настоящего северянина, сэр Лаклан. Серебряк за голову.
— А вы, моя госпожа, само воплощение красоты, но помилуйте — серебряк за голову? С таким же успехом я мог бы продать скот лорду–хранителю Дормлинга! Два серебряка за голову.
Что–то привлекло внимание Лаклана позади королевы, его глаза радостно сверкнули, а улыбка стала еще шире.
— Вы помните моего прекрасного и ученого секретаря, леди Альмспенд? — поинтересовалась Дезидерата. — Полтора серебряка, и по рукам.
— Полтора, если на этой стороне реки? — уточнил Ранальд, отвесив очередной поклон, на сей раз секретарю, которая лучилась счастьем, стоя на планшире. — Но если мне придется переправлять их через реку, то меньше чем за два серебряка за голову я не соглашусь.
— А что же стоит поцелуй? — пропела леди Альмспенд строку из баллады и оторопела от собственной смелости.
— За него я бы и весь скот отдал, моя радость, — ответил Ранальд. — Только вот животные не мои, поэтому рассчитываться поцелуями за них я, боюсь, не вправе. Ваше величество, — смягчился он, — два серебряка за голову, и я переправлю их, куда прикажете, а еще передам своих парней в распоряжение вашей светлости.
— Согласна, — кивнула королева.
Она выкрикнула приказ:
— Приведите командующего флотом! Нам нужно переправить тысячу голов скота через реку.
Дезидерата повернулась к горцу.
— Значит, за эти деньги, что вы у меня столь нагло выманили, вы готовы совершить ради меня ратный подвиг?
Она произнесла это как можно мягче. Какой–то холод ощущался внутри этого мужчины, некая пустота, осадок недавно пережитого ужаса, и ее голос смягчал эту горечь, подобно лекарственному бальзаму.
— Что еще за ратный подвиг? — насторожился горец.
— Истинный рыцарь не задает лишних вопросов,