— Как там Бент?
— Вполне сносно.
Бент был лучником из копья сэра Йоханнеса и главным лучником в крепости.
— Я пришлю тебе сэра Брута, — сказал капитан Милусу.
— То есть ты хочешь забрать у меня лучшего во всем войске рыцаря и подсунуть мальчишку с лучником, который ему не подчиняется? — Он рассмеялся. — Ладно, не важно. Все равно Йоханнес, как старший по рангу, ничего не делал.
Капитан подумал, и уже не в первый раз: все же насколько обидчивы его наемники. Йоханнес предпочел присоединиться к гарнизону замка в качестве простого солдата, а не поехать в крепость вместе со своим командиром только потому, что был зол. Все знали об этом, поскольку здесь, в лагере и гарнизоне, секретов не существовало. И теперь, когда они с капитаном помирились, солдаты, проявляя деликатность, старались не обсуждать случившееся. Подтрунивания начнутся позже. Удивительно, подумал Красный Рыцарь, что подобные люди вообще обладают чувством такта.
Гельфред ждал, и по выражению его лица было заметно, что он вот–вот взорвется.
Капитан расположился за низким складным столом на кожаном стуле. Егерь кивнул двум оставшимся офицерам, и они последовали за своим командиром. Йоханнес задержался у двери и обратился к кому–то за пологом палатки.
— Очистить этаж, — приказал он.
Они услышали недовольное ворчание, затем донесся гортанный голос Маркуса, оруженосца Йоханнеса:
— Все чисто, господа офицеры.
Гельфред окинул взглядом собравшихся.
— Не знаю, с чего начать.
— Может, с начала? И за кружкой винца?
Капитан хотел показаться беззаботным, потому что остальные были слишком серьезными и мрачными.
— Приехали торговцы — у двоих из них были животные. — Гельфред пожал плечами. — Плохой из меня рассказчик. В общем, у двоих из них была дюжина хороших соколов и несколько собак. Ну и я позволил себе их реквизировать.
Дюжина соколов и несколько охотничьих собак стоили целое состояние. Неудивительно, что купцы так возмущались.
— Продолжай, — подбодрил егеря капитан.
— Я здесь первый день, приехал сегодня утром, — Гельфред прочистил горло. — До этого все время был в лесах.
— Прекрасная работа, — похвалил его Красный Рыцарь. — Том ударил прямо по их лагерю, он даже не охранялся.
Охотник обрадовался похвале.
— Спасибо. В любом случае. С этого утра я… — Он посмотрел на сэра Минуса. — Я начал с помощью ястребов охотиться на птиц, которые следят за замком. — Мужчина снова пожал плечами. — Знаю, все это звучит странно…
— Вовсе нет, — перебил его капитан.
Гельфред облегченно выдохнул.
— Я боялся, что ты посчитаешь меня сумасшедшим. Поверишь ли, я думаю… я полагаю, некоторые из этих животных служат нашему врагу.
Последние слова он почти прошептал.
— Да, я в это верю, — сказал капитан. — Продолжай.
Йоханнес помотал головой.
— Как по мне, так это святотатство, — заявил он.
Гельфред раздраженно упер руки в бока.
— У меня есть лицензия от епископа.
Капитан повел плечами.
— Не тяни резину, Гельфред!
Егерь достал охотничью сумку. Материя окостенела от впитавшейся и засохшей крови, но это было в порядке вещей. Он вытащил голубя — поистине огромного — и положил его на складной стол, затем расправил крылья птицы.
— Кречет поймал его два часа назад, — пояснил Гельфред. — Больше ни одна из наших птиц не смогла бы этого сделать из–за его внушительных размеров.
Красный Рыцарь не мог отвести взгляд от скрученной в трубочку записки, прикрепленной к лапке голубя.
Егерь сказал:
— И он вылетел из монастыря, капитан.
Милус передал ему крошечный свиток, по размеру не больше мизинца.
— Низкая архаика, — заметил он, — должна сузить круг подозреваемых.
Капитан пробежал взглядом по строчкам. Написано коротко, четко и со знанием дела — список рыцарей, солдат и лучников; запасы и оборонительные сооружения в цифрах. Но без подробностей. Ничего, что могло бы указать на шпиона.
— Сузить круг подозреваемых в монастыре? — с горечью произнес Красный Рыцарь. — Да там проживает сотня женщин, каждая из которых может читать и писать на низкой архаике!
«А также использовать силу». К тому же одна из женщин, как он знал, была из–за Стены.
— Среди нас изменник, — заявил Гельфред, и сердце капитана упало.
Он подпер голову рукой.
— Поэтому ты решил встретиться со мной здесь.
Егерь кивнул.
— Изменник не здесь. Он в крепости.
Через какое–то время капитан тоже кивнул, как обычно делает человек, когда слышит дурные вести и не может их сразу принять.
— Кто–то убил того повстанца в лесах, — подытожил он. Его взгляд пересекся с взглядом Гельфреда. — Кто–то выстрелил в спину сестре Хавиции.
— Да, милорд. Я тоже об этом думал.
— Кто–то помог демону убить монахиню. — Капитан почесал подбородок. — Даже исходя из моей морали — это весьма скверный поступок.
Никто не улыбнулся. Капитан поднялся.
— Я бы хотел, чтобы ты вычислил изменника, но ты нужен мне в лесах, — сказал он. — Положение будет меняться, и в худшую сторону.
— С удовольствием. — Гельфред окинул взглядом всех присутствующих. — В любом случае, мне лучше быть там, чем здесь.
ЛОРИКА — СЭР ГАСТОН
За городом, под королевским дубом войско ожидала делегация, состоявшая из десяти груженных фуражом повозок, четырех местных рыцарей и шерифа города, Король подъехал к шерифу и обнял его, констебль монарха созвал четверых молодых рыцарей и принял их присягу. Начальник хозяйственного снабжения занялся повозками.
Шериф почти закончил свой рассказ королю о том, как были сожжены «Два льва», когда внезапно сперва побледнел, а затем покраснел.
— Вот же этот человек! — вскричал он. — Ваше величество! Это тот самый человек, который приказал сжечь гостиницу!
Мужчина указывал на де Вральи. Иноземец пожал плечами.
— Разве мы друг другу представлены, сэр? — спросил он и подъехал к королю, шерифу и другим членам королевского двора, собравшимся под огромным деревом.
Брызгая во все стороны слюной, шериф почти прокричал:
— Ты… Ваше величество, это тот самый негодяй, который приказал сжечь гостиницу! Который позволил избить ее хозяина, человека верного и хорошего…
Де Вральи непринужденно качнул головой.
— Это меня вы только что назвали негодяем?
Король положил руку на уздечку коня чужеземного рыцаря.
— Подождите, милорд. Я должен разобраться с этим обвинением, — король взглянул на шерифа, — каким бы беспочвенным оно ни было.
— Беспочвенным? — воскликнул представитель закона.
Губы де Вральи растянулись в улыбке.
— Ваше величество, все это правда. Мои оруженосцы пару раз ударили никчемного деревенщину и сожгли его таверну, преподав урок за излишнее высокомерие.
Он чуть приподнял левую бровь, красивые ноздри раздулись, а губы превратились в тонкую полоску. Король глубоко вздохнул. Гастон следил за ним очень внимательно, готовый выхватить из ножен меч. На этот раз даже де Вральи не сможет избежать наказания. Монарху нельзя показывать слабость перед собственными людьми, вассалами и офицерами. «Похоже, мой кузен совсем лишился рассудка», — подумал Гастон.
— Сэр рыцарь, вы должны объясниться, — приказал король.
Де Вральи приподнял обе брови.
— Я — лорд и обладаю правом вершить правосудие. Я могу приговорить человека к смерти или наказать его более мягко. Это право даровано мне при рождении, и, чтобы забрать чью–то жизнь, мне не нужно спрашивать разрешения. Я спалил больше деревенских лачуг, чем мальчишка оторвал крыльев у мух. — Де Вральи покачал головой. — Поверьте мне, ваше величество, он понес заслуженное наказание за собственную глупость. И давайте больше к этому не возвращаться.
Шериф схватился руками за луку седла, едва сдерживая себя.
— Ничего подобного в жизни не слыхивал! Послушайте, ваше величество, этот напыщенный чужестранец, этот так называемый рыцарь, убил двух оруженосцев сэра Гэвина Мурьена, а когда я пришел к нему за объяснениями, меня избили и связанного по рукам и ногам бросили в сарай. После того как меня наконец освободили, гостиница уже полыхала.
Гастон направил коня к раздраженным собеседникам.
— Ваши слова никоим образом не доказывают вину моего господина, — заявил он. — Вы не видели, что произошло, однако утверждаете, будто так оно и было.
— А вы — тот, кто меня ударил! — воскликнул шериф.
Гастон едва сдержался, чтобы не пожать плечами и не сказать: «Ты — бесполезный и никчемный человечишка, позор для своего короля… К тому же ты встал у меня на пути». Но, бросив взгляд на монарха, он улыбнулся и протянул руку.
— И за это я прошу прощения. Тогда мы с кузеном только пересекли границу королевства и не успели ознакомиться с законами этих земель.
Короля раздирали противоречивые чувства, цели и потребности — его колебания четко прослеживались по лицу. Ему нужны были триста рыцарей де Вральи, но в то же время он должен был нести справедливость. Гастон хотел, чтобы шериф взял его руку и пожал ее. Он действительно хотел этого, как и сам король.
— Мессир, мы с кузеном присоединились к королю в походе против Диких. — Голос звучал низко, взволнованно и в то же время успокаивающе. — Прошу у вас прощения перед тем, как мы отправимся воевать.
Шериф засопел. С плеч монарха будто груз свалился. И, словно подчиняясь чужой воле, шериф Лорики взял протянутую Гастоном руку и пожат ее. Правда, он не снял перчатку, что считалось грубостью, и не встретился с Гастоном взглядом.
И король воспользовался моментом.
— Вы выплатите компенсацию городу и владельцу гостиницы, — потребовал он. — Ее сумма будет равна полной стоимости гостиницы, всех сожженных товаров и другого имущества. Шериф посчитает общую стоимость и вышлет предписание.
Монарх повернулся в седле и обратился к капталю де Рут.
— Вы — тот, кто объявил о своем желании служить мне, для начала выполните мое следующее распоряжение: ваши гонорары, а также иных ваших рыцарей будут выплачиваться в качестве штрафа владельцу гостиницы и городу, пока не будет покрыта назначенная шерифом сумма.