— Учения показались тебе обычными?
— Да, вполне. Ты не задумывался о том, как страшно, когда на тебя надвигается сотня танков? Ты заметил, что на всех танках установлены пятидюймовые орудия? Затем обрати внимание на их артиллерийскую и воздушную поддержку. Русские глубоко верят в мощь комбинированного наступления. Когда они идут на тебя, то пускают в ход все виды вооружения. У них это отработано просто идеально.
— Что мы можем этому противопоставить?
— Нужно захватить инициативу. Стоит позволить противнику вести бой так, как он привык, и можешь распрощаться с надеждой на победу, сынок.
— В море то же самое.
— Точно.
Вопреки своей привычке Алексеев налил себе возле углового столика чашку чая и только потом подошел к столу командующего. По мере приближения к нему улыбка на лице Алексеева становилась все шире.
— Товарищ генерал, учения «Прогресс» проходят успешно!
— Я так и понял, Павел Леонидович.
— А вот я сначала не верил в это. Перемены к лучшему в офицерском корпусе поистине поразительны. Мы избавляемся от плохих командиров, а те молодые офицеры, которых мы выдвигаем на их место, — народ способный и трудолюбивый.
— Значит, расстрел тех четырех полковников не прошел даром? — с сарказмом заметил командующий Юго-Западным округом. Первые два дня учений он руководил ими из своего штаба, но ему так хотелось принять непосредственное участие в маневрах, отправиться в части, где и происходят настоящие события. Однако ответственность командующего округом требовала пребывания в штабе, и Алексеев стал теми глазами, в которых он так нуждался. Теперь генерал-полковник не сомневался в том, что знает, что происходит на учениях.
— Принять такое решение было непросто, товарищ генерал, но необходимо. Результаты говорят сами за себя. — Энтузиазма в голосе генерала Алексеева поубавилось — его все еще беспокоила совесть. Лишь теперь он понял, что проблема с принятием жестких мер заключается не в том, чтобы решиться на них, а в том, чтобы научиться переносить их последствия, какими бы необходимыми ни были эти меры. Он снова постарался отбросить угрызения совести. — Еще две недели напряженной подготовки, и войска будут готовы к войне. Мы сможем добиться успеха. Мы сумеем одержать победу над НАТО.
— От нас не требуется воевать с армиями НАТО, Паша.
— Тогда только Аллах поможет арабам! — воскликнул Алексеев.
— Сначала пусть Аллах поможет нам. Западу потребовалась еще одна наша танковая дивизия. — Командующий округом протянул шифровку. — Между прочим, именно та, в которой ты был сегодня. Интересно как у него идут дела?
— Мои источники говорят, что очень хорошо.
— Уж не поступил ли ты в КГБ, Паша?
— Мой одноклассник служит в штабе командующего Западной группой войск. Там тоже взялись за искоренение некомпетентных командиров. Я сам видел результаты. У человека, занявшего новую, более высокую должность, гораздо больше побудительных мотивов хорошо исполнять свою работу, чем у офицера, для которого эта работа превратилась в рутину.
— За исключением того, кто занимает высший пост, разумеется.
— Я никогда не предполагал, что мне придется защищать действия командующего Западной группой войск, но, судя по информации, которой я располагаю, он успешно ведет боевую подготовку своих частей, не хуже нас.
— Да, обстановка в армии действительно улучшилась, если ты так великодушно настроен.
— Улучшилась, товарищ генерал-полковник. Мы потеряли еще одну танковую дивизию, которую перебрасывают в Германию, но это не изменит положение вещей. Ему эта дивизия нужна больше, чем нам. Я уверен, что мы сметем арабов, словно пыль с кафеля. Говоря по правде, это всегда было нам по силам. Арабов не так много, и если они похожи на ливийцев, которых я видел три года назад, война не будет особенно трудной. В направлении нашего броска нет гор, где можно укрыться. Это не Афганистан. Наша задача состоит в том, чтобы разбить противника, а не усмирить его. Это нам удастся. По моим оценкам, на всю операцию потребуются две недели. Единственная проблема, которая беспокоит меня, — это уничтожение нефтяных промыслов. Они могут прибегнуть к тактике выжженной земли, точно так, как делали это в прошлом мы сами, и нам будет трудно не допустить этого, даже с помощью воздушно-десантных частей. Как бы то ни было, наша цель достижима. Войска, необходимые для этого, будут готовы.
Глава 9 Последний взгляд
— Быстро возникающие привычки долго сохраняются, Чак. — Они смотрели четвертый русский фильм, передаваемый через спутник. Тоуленд протянул Лоу пакет с попкорном. — Жаль, что ты вернулся в морскую пехоту.
— Прикуси язык! В шестнадцать ноль-ноль во вторник полковник Чарлз Деуинтер Лоу возвращается в морскую пехоту. Занимайтесь перекладыванием бумаг без меня.
Тоуленд засмеялся:
— Неужели ты не будешь скучать без наших вечерних киносеансов?
— Пожалуй, буду. — Дисковая антенна, находящаяся в полумиле от них, медленно поворачивалась вслед за русским спутником связи. Они получали информацию с него и еще с двух таких же спутников в течение нескольких недель — следили за новостями, передаваемыми по советскому телевидению, и попутно просматривали вечерние кинофильмы. Оба офицера были поклонниками искусства Сергея Эйзенштейна.
А кинофильм «Александр Невский» был его шедевром, вершиной его режиссерского мастерства.
Тоуленд открыл банку кока-колы.
— Интересно, как отнесся бы Иван к вестернам Джона Форда? У меня создается впечатление, что товарищ Эйзенштейн смотрел их.
— Да, Дьюк пришелся бы им по вкусу. Или еще лучше, Эррол Флинн. Сегодня вечером ты едешь домой?
— Сразу после фильма. Господи, наконец-то у меня уик-энд целых четыре дня. И как только я сумел выдержать такое напряжение?
На экране показались имена актеров в новом формате, отличном от того, в котором фильм был записан на видеокассете у него дома. Оригинал фонограммы сохранили и немного подчистили, зато музыка была записана заново Московским симфоническим оркестром в сопровождении хора. Она еще лучше отражала гениальное творение Прокофьева.
Фильм начался с широкой панорамы русских… степей? подумал Тоуленд. Или это южные области страны? Как бы то ни было, перед ними промелькнули необъятные поля, поросшие травой, усеянные костями и оружием, оставшимся после давней биты с монголами. Желтая угроза все еще вызывала ужас у русских. В состав Советского Союза вошло много народов монгольского происхождения, однако теперь у китайцев было ядерное оружие и самая большая в мире армия.
— Блестящее изображение, — восхищенно заметил Лоу.
— Да, намного лучше, чем на моей кассете, — согласился Тоуленд. Запись вели два видеомагнитофона, работающие в системе VHS, хотя видеокассеты принесли с собой сами офицеры — генеральный инспектор Атлантического флота строго относился к использованию государственного имущества в личных целях.
Все, что происходило на экране, напомнил себе Тоуленд, разворачивалось совсем недалеко от побережья Балтийского моря. Главный герой фильма появился на фоне песни, — он отдавал команды рыбакам, которые вытаскивали на берег сеть с уловом. Офицеры признали, что князь представлен в духе соцреализма — герой фильма был занят физическим трудом. Краткая перебранка с монголами, затем размышления о том, какая опасность для целостности русского государства серьезней — немцы или монголы.
— Господи, неужели и сейчас они продолжают мыслить таким же образом? — усмехнулся Тоуленд.
— Чем больше происходит перемен, тем меньше меняется общая ситуация, — заметил Лоу, открывая свою банку кока-колы.
— Интересный этот артист, между прочим. Когда он вошел в воду, чтобы помочь тянуть сеть, то как-то странно размахивал руками, словно девушка.
— А ты бы сам попробовал бежать в воде, когда она выше колен, — посоветовал Лоу.
И тут сцена изменилась — на экране появилась Германская Угроза.
— Сборище праздных рыцарей, как во времена крестовых походов. Черт побери, это мало отличается от фильмов тридцатых годов про индейцев. Рубят жителей, бросают младенцев в огонь.
— Как ты думаешь, они действительно были такими?
— Тебе приходилось слышать о месте под названием Освенцим, Боб? — поинтересовался Лоу. — Ведь там все происходило в цивилизованном двадцатом веке.
— Тогда у них не было с собой епископа.
— А ты почитай про освобождение крестоносцами Иерусалима. Они или убивали, или сначала насиловали, а потом убивали — и все ради вящей славы Господней, в присутствии епископов и кардиналов, восторженно благославляющих рыцарей на дальнейшие подвиги. Да, события, которые легли в основу фильма, скорее всего происходили в действительности. Общеизвестно, что во время боевых действий на Восточном фронте во вторую мировую было немало зверств с обеих сторон. Это была жестокая война. Хочешь еще попкорна?
Наконец закончился сбор ополчения, главным образом крестьян. Послышалась песня:
Вставайте, люди русские…
— Черт побери! — Тоуленд даже привстал с кресла. — Ты только послушай, как звучит эта песня! — Фонограмма стала почти идеальной, не мешали даже помехи, связанные с передачей через спутник связи.
Вставайте, люди русские,
На славный бой, на смертный бой
За нашу землю честную.
Вставайте, люди русские!
За время исполнения песни Тоуленд насчитал больше двадцати раз, когда использовалось, слово «русские» или «Русь».
— Странно, — заметил он. — Раньше они не говорили об этом так открыто. Советский Союз считается большой счастливой семьей, в которой дружно живут все народы, а не новой российской империей.
— Думаю, это можно назвать историческим каламбуром, — отозвался Лоу. — Сталин распорядился снять этот фильм, чтобы пробудить у народа тревогу по поводу нацистской опасности. Старик Джо был грузином, но оказался чертовски упрямым русским националистом. Действительно странно, но он вообще был странным парнем.