Около хибары жилезноносой мертвячки случилось то, чего Дору с одной стороны ожидал, а с другой - не был к этому готов. Засада. Человека в одеже арканиста он заметил сразу - тот слишком неряшливо прятал свои дорогие шмотки под латаным плащом. Были еще два молодца с арбалетами, но с ними дела обстояли странным образом. Один наверняка пришел с арканистом - даже на приличном друг от друга расстоянии они постоянно обменивались взглядами. Другой же держался особняком. По месту, которое он занял на крыше и железному спокойствию Дору угадал в нем мастера. Не щипача, не "ночного весельчака", а настоящего кудесника маскировки. Ни у кого, кроме Дору, не было шансов даже догадаться о присутствии третьего. Когда началась заварушка, Дору укрепился во мнении, что мастер пришел за своим интересом.
Грохот, шипение и стон, с которым здание присело и тут же окунулось в собственные каменные потроха, крик. Девчонка, которую дуралей разбойник взял заложницей. Архату, за которую можно выручит здоровенную кучу эрбов - взял заложницей. Следом показался Фантом, весь как только что из кровавой купели. Короткая перепалка, бравада одного и уверенная холодность другого. Скучное представление, где заранее известно, кто кого отправит к Скорбной. Зато увиденного и услышанного хватило для понимания ситуации. Арканист и его беззубая собачонка пришли за чем угодно, но не за девчонкой. Разбойник так и вообще не понимал, какое сокровище держит в руках.
А потом на сцену вышел третий игрок, закончив спектакль метким выстрелом. Стрелял профессионально: два мига на прицеливание, миг на выдох и выстрел. Работал чисто. И сделал то, чего Дору никак не ожидал - бесшумно скрылся.
Дору редко чего по-настоящему боялся, но всегда опасался того, чего не понимал. Увиденное наталкивало на нехорошие мысли. Кто за кем пришел? Кто для кого охотился? И было ли все произошедшее неслучайно?
"Самое время сделать перерыв и обмозговать все картинки", - скомандовал себе наемник.
Но как выпустить парочку из виду?
Дору окончательно уверился, что в ближайшее время архата не собирается покидать город. Они разжились деньгами - громила очень умно разжился содержимым разбойничьих карманов. И, скорее всего, успел прихватить что-то у арканиста. По самым скромным расчетам, им хватило бы на корабль до Арны. Но архата все равно не спешила покупать место на корабле. Перспектива же бродить за ними по городу, шла вразрез с его только-то заново придуманными планами.
Но Создатели вперед него разгадали эту загадку. Пока Дору только прикидывал, как лучше поступить, в подворотню хлынуло отрепье. Зловонное, галдящее на все голоса и грязное, будто старая выгребная яма. Дору доводилось побывать во всяких переделках и запах не мог сбить его с толку - как науськанный служебный пес он следовал за беглецами, держа взгляд на спине беспамятка.
-- Куда прешь, выродок! - крепким перегаром заорал матерый голос.
Дору, насколько было возможно в толчее, отступил, пропуская стражника вперед. Тот же не спешил идти, а уставил на Дору выпученными до красноты глазами.
-- Ты мне сапоги оттоптал, дерьма кусок! - громыхал он, распаляясь от собственного задора.
"Угораздило же наступить на копыто некастрированному борову".
Наемник низко, пока не хрустнула спина, поклонился. На голову и плечи тот час посыпались тычки локтями. Дору даже не пытался им противиться, принимал все и лебезил слова прощения. Нет ничего гаже добровольного самоуничижения, особенно, когда под хламидой, в близкой доступности спрятан острый, как язык гиштанки, кинжал. Ткнуть бы ним в один из глаз, да провернуть, чтобы боров захлебнулся в собственной блевотине.
-- У, падаль сраная! - Стражник смазал ему по лицу.
Дору притворился, что падает, ускользнув от удара ровно настолько, чтобы здоровяк оказался позади, и славировал влево. В его деле осторожнее всего следует быть со стражниками: при всей своей тупости, они достаточно вымуштрованы, чтобы поволочь в темницу всякого кривоглянушего на риилморские регалии беспризорника.
Дору потребовалось мгновение, чтобы обшарить толпу взглядом. И мгновение, чтобы понять - Фантом и архата исчезли. Не поддаваясь злости, наемник прошел вперед, теперь уже стараясь держаться подальше от городских охранителей. До конца переулка в такой толчее топать минут пять, беглецы не могли сделать такой рывок.
Дору доковылял до стены, бесцеремонно оттеснил двух попрошаек: оба были настолько тощими и голодными, что переполох беспокоил их не больше, чем ветер беспокоит гранитную скалу. Куда же они могли деться? Не под землю же провалились, в самом деле? И как он мог так опростоволоситься?! Досада занозой воткнулась в гордость.
Вероятнее всего, дуралеям насказано повезло натолкнуться на скрытый проход. Уж здсь-то, в Нижнем Нешере, их предостаточно. Дору по силам отыскать его, но только не в толчее и не тогда, когда в спину таращиться боров и парочка его товарищей. Что ему далось? Наемник знал, что ничем не выдал себя и то, что стражники наткнулись на него - не что иное, как злое провидение. Лучше не подпускать их достаточно близко.
Марашанец прижался к стене, буквально стал ее частью, и стараясь держаться на полусогнутых, заторопился к концу улицы. Он нарочно горбился и даже прихрамывал, стараясь при этом сохранить темп. Какая холера заставила остолопов в портупее с гербами обратить на него внимание - не известно. Но на всякий случай лучше пусть запомнят его хромым коротышкой-горбуном.
Оказавшись за пределами квартала, Дору скинул с себя тряпье и со всех ног бросился налево, к нагромождению хибар, наползающих друг на друга будто в яростной каменной оргии. Добежав до ближайшего закоулка, нырнул в него и снова припустил. Два следующих поворота он пропустил, но вскочил в третий и остановился, стараясь задать ритм сбивчивому дыханию. Прислушался. Ни лязга мечей об железные нашлепки на броне, ни топота ног. Тишина, нарушаемая невыразительным гулом зевак.
Прямо на него смотрела вывеска: "Полтора сапога", под которой трясся от холода босой и простоволосы старик, единственным богатством которого была его никчемная жизнь. Дору прошествовал мимо, в напускной важности стуча каблуками сапог, и отворил дверь. С порога видать - славное местечко. Полторы калеки, как говорится, и две шлюхи, одна их которых как раз вытирала рот о подол юбки.
Никто не поднял взгляд на нового посетителя, даже хозяин - откормленный чуть более, чем попрошайка по ту сторону двери.
Марашанец занял место за столом пьяного вдрызг разнорабочего. Минут десять спустя к столу приковыляла замызганная бабища с отвислыми чуть не до пупа сиськами.
-- Кто платить будет? - жуя тлеющую папиросу, промямлила она. Что не заметила, что пришли врозь - это хорошо.
-- Я, - громким шепотом сказал Дору и прочистил горло. - Принеси еще питья - в глотке дерет.
Умело изображая трясучку, Дору подвинул к ней монету. Баба попробовала ее зубом, хмыкнула, будто удивилась, что настоящая, и, усердно шаркая, ушла.
Дору прикорнул на кулаке, делая вид, что задремал. Сосед по столу с присвистом храпел. Он не проснулся бы даже справь на него кто-то малую нужду.
Наемник мысленно повернул время вспять. Арканист, еще меньший, чем архата, мастер маскировки, в компании недоучки-разбойника, профессиональный убийца с арбалетом, поставивший точку в представлении, которого не начинал. Из общей картины более всего выбивался именно он. Скорее всего, он пришел задолго до того, как арканист себя выдал. И не убил беспамятного, хотя мог бы. А может... Догадка прихватила его обухом по загривку, Дору даже глаза открыл и моргнул.
Этот приходил не за девчонкой, а за ним самим. Вета, старая манда, все-таки распустила язык. Дору беззвучно прищелкнул языком. Он ожидал чего-то подобного, но не думал, что прошмандовка распустит язык настолько быстро. Если только...
Маршанец осмотрелся, не в силах отделаться от мысли, что ему в затылок уставился наконечник арбалетного болта. Напрасно, конечно - из этого притона сошли, должно быть, и крысы с мышами.
Где же он просчитался? Дору снова и снова вертел в мозгу события минувших дней, каждый раз отступая все дальше в прошлое. Они порядочно наследили, но не до такой степени, чтобы стать приманкой для очень хищной рыбы. Единственное, на что грешил наемник - работорговцы, которые пытались похитить инвигу. Но и в это верилось с трудом. Человек на крыше работал точно и быстро, как хорошо заточенный нож, прихвостни железноносой карги напротив - совершал ошибку за ошибкой, главной из которых была, конечно же, попытка облапошить его. Будь в куриных мозгах хоть капля рассудка - поняли бы, из чьей миски пытаются уволочь кусок мяса.
Значит, кто-то приходил к Вете за информацией, кто-то настолько же осведомленный о темных делишках подземного города, как и сам Дору. Не исключено, что один из приближенных к заказчику, которому боров Бачо вез девчонку. Маловероятно, что заказчик лично шляется по сомнительным местам подземья - у могущественного человека для этого существует насколько пар не боящихся испачкаться и на все готовых рук.
Служка приволокла замызганную разноцветными потеками от бог знает чего бутыль, с грохотом водрузила ее под самый нос Дору. С таким же грохотом приставила кружку - посудину не более чистую, которую стискивал в руке спящий на противоположной стороне стола алкаш.
Если предположить, что арбалетчик на крыше работает на Покупателя - так Дору обозвал невидимого заказчика на инвигу - то за каким лихом он сидел на крыше места, из которого они давным-давно ушли. Не мог ведь не заглянуть и не увидеть резню внутри. Но нет, остался, более того - вместо того, чтобы прикончить Фантома и без труда забрать обессиленную архату, он просто ушел. Да и разбойника убил как будто нарочно именно тогда, когда тот созрел для трепа.
Нет-нет, не вяжется все равно.