Ра’ат протер глаза, желая скорее увидеть то, что из этого получилось. Часть пермастиловых плит потолка над головой была снесена разрядом энергии, и вниз свисало множество кабелей. Пол вокруг него был заполнен дымящимися телами, оторванными конечностями и головами, все еще шевелящимися, как будто они пытались вновь собрать себя. Некоторые из них продолжали гореть. Другие лежали с полностью выгоревшими глазами, ничего не видя. От жара молний Силы их кожа буквально сочилась ручейками по почерневшим костям. Тела многих мертвецов продолжали попытки подняться, но у них ничего не получалось.
Перед разрушенным зловонным завалом стоял Ракен, весь дрожа. Его бил озноб. Зубы были крепко сжаты, и Ра'ат увидел, что Мастер меча прикусил свою губу так сильно, что из неё потекла кровь.
— Здесь мы сможем пройти, — сказал он.
Киндра указала на раненую руку Ра'ата. — Это не опасно?
— Ничего серьезного.
— Это сделал один из этих уродов?
— Я в порядке. — Ра'ат оторвал лоскут ткани от своих штанов и поспешно стал стягивать, словно жгутом, рану. Но кровь тут уже пропитала ткань насквозь и обильно стала стекать вниз по предплечью. Kиндра смотрела на это вместе с Mэггсом, Хартвигом и Владыкой Ракеном, и Рa'aт осознал, что мнение всей группы не совпадает с его собственным. Теперь, когда сражение закончилось, он, Рa'aт, стал опасной обузой.
От него должны избавиться.
Теперь он вне игры.
— Я могу сражаться также и левой рукой, — сказал Ра'ат неуверенно. — Вы же видели. Я еще пригожусь вам.
Киндра только кивнула, но ее лицо было непроницаемо, словно у игрока в саббак. Мастер меча промолчал, как показалось, вообще не слушая его. Все остальные также ничего не сказали. Ра'ат активировал свой световой меч, держа его в левой руке, и вонзил в неразрушенную часть стены, построенную мертвецами, разрезая металлические конструкции с застывшими внутри них человеческими органами. Таким образом, он надрезал массивный кусок и пнул его. Тот отделился и упал на пол с чавкающим лязгом.
— Видите? — сказал он.
Опять никто ничего не сказал, только Киндра и Мэггс, активировав свои мечи, включились в работу по расчистке прохода. Ра'ат с остервенением продолжал свою работу, словно он остался один. Запах горелого мяса все усиливался, а боль в его правой руке все возрастала, отдаваясь барабанным боем по всему телу. Он вспомнил Никтера и его внешний вид, когда он увидал его выпавшим из башни вместе с Джурой. Они могут его бросить, если он не докажет им свою полезность.
Используй Силу. Пусть темная сторона укрепит тебя.
Но, в то же время, сознание предупреждало об опасности использования Силы в его теперешнем состоянии. Оно подсказывало ему, что это была плохая идея. Нет, не просто плохая — ужасная идея. Кто знает, что с ним может произойти после этого?
Как ты себя чувствуешь прямо сейчас? Спросил его внутренний голос.
Ужасно. Я умираю.
Нет, это какое то наваждение. Это просто обычная рана. Да, он потерял немного крови — это верно, но он молод и силен, профессионально подготовлен и обучен. Он получал более опасные раны в Конвейере боли, чем сегодняшняя.
Но что будет, если эти нелюди были заражены?
Ра'ат почувствовал головокружение — стало тяжело стоять. Липкий слой пота покрыл его лоб, а одна или две струйки уже потекли за спину. В глазах стало темнеть, и в них замелькали желто-коричневые полосы. Стало трудно дышать. Он чувствовал себя так, словно кто-то крепко затянул на груди обруч из дюрастали. Острая боль, пронзила его левую руку.
Задыхаясь, он опустился на колени. Закрыл глаза. Возникло желание громко закричать, но ему не хватало воздуха. Беспомощный и обессиленный, он пришел к выводу, что могущество ситской алхимии превосходит саму Силу.
Войди в меня. Наполни меня силой, чтобы стоять и бороться, чтобы…
Это ворвалось в него со страшной силой. Огромные черные волны, смывающие все его жизненные принципы. Слишком поздно Ра'ат понял то, что он пригласил в свое сознание.
Это, возможно, училось подражать Силе.
Это, возможно, будет действовать как Сила.
Но это не было Силой.
Ра'ат вздрогнул. Все внимательно смотрели на него. Теперь ему было все равно. В последние мгновения ясного сознания, он видел себя со стороны. Видел, как внутри грудной клетки черный кулак сжимает его сердце так сильно, что оно готово вот-вот взорваться. Он мог чувствовать, как отключаются жизненно важные функции организма: кровяное давление, дыхание и остальные, поскольку эта загрязненная версия Силы становилась хозяином его тела.
Теперь ты мой, сказала болезнь. Мой, душой и телом.
Не убив его.
Преобразовав его.
Ра'ат почувствовал, как в нем зазвучала музыка, от которой ему стало хорошо и спокойно. Он чувствовал себя подобием бога — могущественным и невесомым. По его скривившемуся лицу пробежала угрожающая улыбка. Он начал плакать, и большие кровавые слезы благодарности текли по его щекам и капали с подбородка.
Теперь я могу кричать, подумал он. О, как я благодарен. Я буду кричать, и все услышат меня. Какое блаженство, что я могу кричать, и все узнают, как это замечательно. Теперь у моих ног будет вся галактика, словно вскрытая могила.
Мертвец, который был до этого Мнахом Ра'атом, задергался, широко открыв рот. В это мгновение он представил, как в геометрической прогрессии будет расти число его новых собратьев, которые, словно темный поток уничтожат все живое. Все вокруг окажется в их властных руках.
Внезапно он понял, какое у него предназначение в галактике.
Он знал все.
И он закричал.
Замолчав, он увидел Мастера меча Ракена, стоявшего напротив с вытянутыми в его сторону руками.
— Прощай, Ра'ат, — сказал Ракен.
Ра'ат рванулся вперед. Раскаленный добела разряд молнии Силы врезался в него, и его сознание испарилось.
Глава 34. Перезагрузка
Тулкху понадобилось меньше минуты, чтобы понять, в какое дерьмо он влип.
Вифид никогда не верил в судьбу или в какую-либо мифическую галактическую справедливость. Он по личному опыту знал — чтобы ни случилось — то случилось. Кто-то страдает, а, в это же время, кто-то торжествует, и победитель получает добычу. Тем не менее, когда его дела шли все хуже и хуже, он не мог не задуматься — последует ли какое-либо вселенское возмездие за его нежелание пойти с джедаем в библиотеку.
Она была так уверена, что цветок зовет ее оттуда. Может быть, так оно и было, но Тулкх не видел никакой пользы от хождения туда. Ему хотелось вернуться на свой корабль и навсегда покинуть эту забытую богом планету. И, поэтому, он отпустил ее спокойно. В конце концов, он ничем не обязан девушке-джедаю, хотя, она спасла ему жизнь, но он спас ее тоже, по крайней мере, один раз, или нет?
Несмотря на то, что наступила ночь — стало, как будто светлее — это от выпавшего снега руины Академии более четко выделялись на фоне ночи. В отдалении Тулкх слышал крики. Их кричали не просто так. Они раздавались и неслись со всех сторон, разносясь на ветру.
Периодически крики замолкали, и от этого становилось еще тревожней.
Он вспомнил о мертвецах, которые спрыгнули с башни, и о тех из них, которые осталось там — наверху, кричащих в метель. Тулкх схватил копье, проверил лук, сосчитал стрелы, а крики становились все громче и ближе. Со сколькими ему еще придется столкнуться на пути к «Майроко»?
Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать.
Он отправился на западную окраину Академии, в обход длинного здания, похожего на ангар, когда они напали на него.
Он бил их направо и налево. Тулкх ощущал их запах, слышал их крики, отскакивая в сторону на секунду раньше, прежде чем они успевали вцепиться в него, чтобы разорвать на куски.
Он распахнул ногой входную дверь в стене и нырнул внутрь, оказавшись в просторном помещении, с изогнутыми балками под крышей. Оно было ярко освещено. Ученики, должно быть, постоянно пользовались им, подумал он. На стене какой-то умник оставил надпись. Она гласила:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КОНВЕЙЕР БОЛИ
Тулкх огляделся. Он оказался в зале, где была оборудована полоса препятствий. Вся ширина и высота помещения была заполнена различными устройствами, которые торчали из пола и стен, даже свисали с потолка: колоннами, шестернями, катушками и таранами. Это все, что он успел рассмотреть, поскольку дверь за его стеной вновь распахнулась и в зал вслед за Тулкхом ворвались мертвецы.
Эволюция развития вифидов, как вида, сделала все, чтобы из них получились прирожденные убийцы. Теперь он призвал на помощь все свои врожденные навыки. Дверь вынуждала мертвецов входить по одиночке, и Тулкх выстрелил в первых двух стрелами в упор — прямо, между глаз. Стрелы летели достаточно сильно, чтобы пригвоздить их черепа к стене. Стрелы, сами по себе, не могли остановить их надолго, но они задержали их на короткое время, чтобы он смог приблизиться и снести их головы наконечником копья. Обезглавленные мертвецы упали на пол с громким бульканьем, в то время, как их головы остались висеть на стене, скрежеща и дергаясь, вращая при этом глазами, словно отвратительные маски из темной галереи смерти.
Когда он закончил с ними, и осмотрелся вокруг, то понял, как много их зашло.
Десятки.
Совсем еще юные ситы-зомби — решил Тулкх, подумав — и зачем он ввязался в эту историю на лунах Богдена? Большинство трупов, которые спустились за ними с башни, уже начали гнить. У многих, ворвавшихся сюда, отсутствовали на лицах и телах целые куски плоти и мышц, превращая их в наглядные пособия для уроков анатомии. Они, пошатываясь, бросились вперед, жаждущие мяса, надеясь, что смерть придет к ним, когда они полностью насытятся.
Закрепив свое копье и колчан на спине, Tулкх подпрыгнул и повис на гибком прутке, торчащем из стены. Он раскачался на нем, и в прыжке долетел до кабины управления комплексом, которую он заметил наверху. Забраться туда, так же, можно было и по одной из арочных балок. Тут он заметил еще кое-что, хотя, возможно, этого будет недостаточно, чтобы склонить чашу боя в свою пользу, но сможет дать ему некоторое преимущество.