— Мы все чувствуем что-то плохое вокруг, не так ли? Может быть, какая-то… болезнь. Но кто скажет, что это просто не одно из учений?
Брови Kиндры приподнялись.
— Прости?
— Потому, что все мы знаем, что это началось само.
— Почему?
— Может быть, это учения, — вставил Мэггс. — А может быть, это выбраковка слабых учеников. Это случалось раньше. Помните глаза унакки-пауков?
— Это хуже, — сказала Kиндра.
— Не уверен, — сказал Хартвиг. — Одиннадцать студентов ослепло. Двое из них погибли. Помните Соид Эйнрей?
— Соид Эйнрей был сразу дефектным.
— Может быть, но он все равно потом повесился. А затем мы выяснили, что учения была возобновлены — оплодотворенные яйца паука одили в нервных рефлексорных волокнах. Хартвиг отказался отвести взгляд. — Я до сих пор иногда просыпаюсь с покрасневшими глазами.
Выражение лица Kиндры не изменилось.
— Что вы хотите сделать?
— Вы хотите достать оружие? Я знаю, где мы могли бы найти его. Но я не собираюсь рисковать и иметь неприятности с Учителями, если никто на самом деле ничего не видел. Хартвиг ждал ответа, глядя на то на Kиндру, то на Рa’aта, и, наконец, насмешливо фыркнул. — Да, так я и думал. — Он повернулся, чтобы уйти.
— Подожди, сказал Рa’aт. — Я видел кое-что.
Хартвиг остановился и повернулся, чтобы посмотреть на него. Рa’aт видел как Kиндра облизнула верхнюю губу в ожидании его слов.
— Два тела выпали из башни, — сказал Рa’aт. — Они упали на землю, я видел, как они упали, и я слышал шум, когда они упали, они были мертвы. — Он сглотнул, горло вдруг пересохло. — Но потом они встали.
Мэггс и Хартвиг оба смотрели на него с различной степенью скептицизма и прямого неверия в глазах. Рa’aт понял, что это их не волнует. Пусть они сомневаются, это только сделает их пушечным мясом, когда придет время.
— Ты был один, когда это видел? — спросила Киндра.
— У меня был спарринг Ласском.
Мэггс подмигнул ему, а губы Хартвига растянулись в улыбке. Может быть, это было просто фантазией Рa’aта, но он подумал, что упоминание имени Ласска вызвало парадоксальное доверие моменту. Это было слишком маловероятно, детали должна быть собраны.
— Один из тех, кто упал был Вим Никтер, — сказал Ра`ат. — После того как он ударился о землю, он встал и напал на меня. Он был мертв, но он был… жив. Я был вынужден сбросить на него кучу камней, чтобы уйти. Это — болезнь в воздухе, как вы и говорите, это сделано в башне. Я думаю, что… — Он сглотнул еще раз, и на этот раз его голос был тверд. — … ядумаю, что она возращает мертвых к жизни.
Откуда-то поблизости раздался резкий звук шагов.
Рa’aт почувствовал внезапное ощущение прохлады в своем теле, как будто его кожа была облита холодной водой. Когда он заговорил, его голос, казалось, шел откуда-то издалека.
— С какой стороны оно идет?
Подняв голову, она кивнула вперед, где главный коридор разделялся на три малых корридора, к тому, что был слева.
— Оттуда, — прошептала она. — Вы слышите это?
Рa’aта напряг свой слух. Сначала он ничего не услышал. Потом они услышали лязг решетки. Звук шагов становился громче с каждой секундой.
Рa’aт решил сосредотчиться исключительно на себе и своем собственном выживании, забыв о всех остальных. Мастера в академии обучали их борьбе за себя самого, когда это необходимо, но истинная сила Ситха-воина заключалась в его или ее личной жажде власти. Когда ты не можешь доверять никому, только борьба была аксиомой, естественным состоянием.
Отойдя к стене, он почувствовал темную сторону Силы, пробегающую по его телу, треск электрических разрядов, которые он создал, вытеснили страх. В этот момент он почувствовал себя готовым, бдительным, невесомым и безжалостным. С момента прибытия сюда Oдейсер-Фаустин, он сейчас был почти счастлив, что он осмелился позволить себе испытать это. Тем не менее, во многих отношениях он был выше любого счастья, с которым он когда-либо сталкивался до этого. Он забыл, что такое счастье, чтобы что-лиьбо сравнивать с ним.
Вдруг он понял, что он может видеть, что произойдет дальше не с глазами, а своим сознанием.
— Расслабьтесь, — выдохнул он. — Все хорошо.
Kиндра сморщила лоб, собираясь ответить, когда дроид, который гремел в конце туннеля, остановился около них. Это был скелет дроида серии Сигма учебного отдела, вооруженный, с поясом ступени и силовой обратной связью рудиментарных имплантов. Рa’aт не видел его с тех пор, как его, был новичком вскоре после его приезда сюда. Его медно-синий корпус во многих местах был помят неуклюжими ударами новичков в течение многих лет.
Вздохнув, Хартвиг отошел от стены, наблюдая, как в поле зрения вокруг него появляются остальные.
— Что он здесь делает до сих пор? — пробормотал Мэггс.
Дроид щелкнул и выпустил серию сломанно звучащих звуков, его эквивалентов слов. Оснащение такого дроида вокодером было бы просто бессмысленно.
Рa’aт протянул руку и взялся за свободно болтающуюся на шасси крышку, вскрыл ее и завел ее непосредственно под громоздкий центральный процессор дроида.
— Что ты делаешь? — спросила Киндра.
Крышка процессора болталась вместе с оснасткой.
— Если я правильно помню, — сказал он, — у него по-прежнему есть визуальная система отображения. — Он засунул руку между двумя рядами горячих внутренних узлов дроида. — Это значит, он должен еще иметь функцию воспроизведения. И все, что он видел в последнее время, должно где-то храниться в блоке памяти. — Он не смотрел вверх. — Мастер Яката пользовался этим, чтобы заставить нас просмотреть наши уроки таким образом, помнишь?
— Да, — сказал Мэггс, — но…
В пространстве перед ними что-то замелькало и возник конусо голографического синего света. Они все отступили назад, глядя на него, голубой, отраженный от их лиц, не говоря ни слова.
Сначала Рa’aт не совсем понимал, что он видит. Мэггс первым нарушил молчание. Его голос звучал хрипло, как будто он все еще пытался шептать, но прочищал горло.
— Что это такое?
Никто не ответил. Голограмма показала площадь где-то глубоко внутри туннелей, где толпа нечетких фигур была видна на переднем плане. По их униформе Рa’aт понял, что они — помощники ситхов…
Но что-то было не так в том, как их тела двигались, трясясь в неравномерном темпе, и он не мог рассмотреть их лица. С этой точки зрения нельзя было понять, сколько их было. Все, что он мог видеть, что они стояли вместе, сгорбившись и работая над тем, что было похоже на большую кучу мусора, беря и укладывая его в коридоре перед собой. В течение всего лишь нескольких минут опоры в туннеле стали заметно выше. Свет с другой стороны сузился до тонкой полосы.
— Что они делают? — спросил Мэггс.
Голос Рa’aта был похож на шепот.
— Строят стены.
— Может быть, это своего рода баррикада, — сказал Хартвиг. — Таким образом они могут удержать все, что находится перед ней. — У него перехватило дыхание. — Это должно быть…
— Смотрите. — Рa’aт указал на голограмму. — Угол наклона камеры меняется.
— Может быть, у них есть оружие, которое мы можем использовать. — голос Мэггса звучал возбужденно. — Да, смотрите, он достал меч. — Он уже направился в том направлении, откуда появился дроид. — Давайте пойдем туда.
— Подожди, — сказал Рa’aт.
— Что еще? — Мэггс обернулся, нахмурившись. — Что случилось?
Рa’aт по-прежнему глядел на голограмму. Дроид расширил свой обзор, настроив пропускную способность сигнала и соотношение сигнал-шум изображения значительно улучшилось. Теперь синий световой конус показывал огромную толпу тел, десятками или больше, он не мог даже посчитать, скучившуюся перед барьером. Похоже, половина студентов академии собрались в той части туннеля.
Рa’aт показал на них.
— Их лица…
Мэггс вернулся, едва ли обращая внимание на голограмму.
— Я не вижу, что… — сказал он и остановился. — О, нет!
Некоторые из студентов Ситхов в голограмме повернулись и смотрели прямо на дроида. Их лица были расслаблены и лишены всяких эмоций, они выглядели точно так же, как выглядел Никтер там на карнизе. Рa’aт видел, что у некоторых из них были раны на лице и шее, а их форма была сильно порвана, свисая с их торсов, как кровавые паруса. Он наблюдал, как один из них, студент, имя которого он не мог вспомнить, приблизил свое лицо прямо к голокамере дроида, хитрая ухмылка скривила его губы.
— Как Никтер, — пробормотал Ра`ат и увидел периферийным зрением рядом с собой Киндру.
Хартвиг сказал:
— Что…?
— Это на другой стороне баррикады, сказал Рa’aт. — Но это все.
— Так что же они делают?
24. Семена
Это была орхидея, которая спасла их.
Оглянувшись назад, Зo даже не знала точно, что она делает, хотя это само по себе не должно было вызывать удивление, силы джедаев были инстинктивными, просто функцией силы. Но от этого ситуация не была менее беспокойной.
Под ними на скале настойчиво с ловкостью маниакально царапались по пути к ней и Tулкху тела. Первым отреагировал вифид, используя свое копье и вонзая свое копье прямо в грудь первого трупа, чтобы скинуть его и закончить работу. Tулкх размахивал копьем вокруг, сбрасывая с себя трупы, дубасил других, отгоняя их обратно в том же направлении, откуда они появились.
Но все пошло не так почти сразу же. Несмотря на то, что труп был пробит копьем насквозь, он не останавился, даже не замедлился. Зо поняла, что другие трупы изменили свою тактику, поднимаясь к ним с другой стороны, в то время как Tулкх все еще пытаются убить первого.
— Их нельзя убить, — прошептал голос в ее сознании, — они уже мертвы, посмотри на них. Сначала она думала, что она слышала свои собственные мысли, а потом поняла, что орхидею Мураками охватили чувства своей вины и страдания. — Мертвые, но живые, Хестизо, мертвые, но живые… я сделала их такими, это была моя ошибка, когда Скабрус опустил меня в это ужасное варево, и теперь я в них…
Зo застыла. Через минуту она смотрела прямо на мертвое тело, шевелящееся на конце копья Tулкха. Оно толкнуло себя вперед, пока оказалось достаточно близко, чтобы вцепиться в лицо вифида.