Книгопечатание заметно расширило возможности литераторов, хотя споры о роли женщин в обществе (querelle des femmes) нашли отражение в трудах женщин-писателей, созданных до появления новой технологии. Вспомнить хотя бы Кристину Пизанскую (1364–1430), происходившую из венецианской семьи на службе у французского короля, и ее книгу «Город женщин». Среди первых печатных книг, написанных женщинами, были письма святой Екатерины Сиенской (1347–1380), опубликованные сначала в 1492 году, а затем напечатанные в престижной книгопечатной мастерской Альдо Мануци. Женщины всегда были благодарной аудиторией религиозной литературы[612]. Но женское чтение вызывало определенную тревогу. Даже Ветхий Завет не считался безопасным чтением для женщин; «суетных и жестоких» тем следовало избегать, а также всего, что связано с «сексуальным желанием, обжорством и другой чувственностью». Благопристойная юная дама должна была ограничиваться богослужениями Богоматери, псалмами и трактатом о «славе жен» – такие рекомендации давал монах-картезианец в трактате 1471 года. Ей следовало воздерживаться от стихов латинских поэтов, не говоря уже о «Декамероне» Боккаччо (книга появилась в 1353 году и считается одним из лучших образцов итальянского языка позднего Средневековья; сам автор считал истории о многочисленных супружеских изменах и сексуальных связях с монахинями и монахами неподходящими для женщин). Но некоторые издания Боккаччо были посвящены женщинам[613], и при итальянских дворах XV–XVI веков циркулировало огромное множество светских, куртуазных книг[614]. В республиканской Флоренции ситуация была иной. Здесь литературные возможности женщин были более ограничены, что отражало отстраненность женщин от структур городской власти. При аристократических дворах женщины чувствовали себя гораздо более свободно[615].
Одной из первых женщин-писателей была Лаура Черета (1469–1499) – мы уже говорили, что она писала о турках. Она родилась в северном городе Брешиа, в семье законника. Обучали ее монахини. По некоторым сведениям, она читала публичные лекции. Собрание ее писем ходило в виде манускриптов, а не в печатном виде, но она писала, чтобы ее письма прочли другие. В письмах она рассуждала на разные темы – от дружбы до философии Эпикура, от брака до женского образования. Хотя письма начинались с книги Боккаччо – Черета явно не собиралась отказывать себе в этом удовольствии, – они были исключительно оригинальны. Лаура Черета вышла замуж в пятнадцать лет и овдовела через полтора года. Она весьма критично относилась к институту брака, отстаивала право женщин на образование – она считала образование правом каждого человека. Как есть «республика писем», писала она, так есть и «республика женщин». Для того времени это было очень радикальное утверждение. Черета едко писала о зависимости жен от мужей, о женщинах, которые предпочитают легкую жизнь борьбе со сложившимися нормами[616]. Вдовство сыграло важную роль в ее карьере. Немногие женщины, получившие гуманистическое образование, столкнулись с дилеммой, которую один ученый назвал «воспрепятствованными амбициями»: с одной стороны, образование расширило их интеллектуальные горизонты, с другой – после замужества им следовало переходить к более традиционной роли. Монахини могли обладать определенной интеллектуальной самостоятельностью, но их работа должна была оставаться совместимой с религиозной жизнью, что исключало знакомство со значительной частью светской литературы[617].
Еще одна замечательная женщина-писатель конца XV века – Кассандра Феделе. Она родилась в Венеции 1465 году, в семье ее считали законником, хотя семья не относилась к патрицианским. В конце 80-х – начале 90-х годов XV века она входила в круг гуманистов при Падуанском университете. Она выступала публично, ее приглашали к королевским дворам и в аристократические семьи – Кассандра выступала даже при дворе короля и королевы Испании. Окончательному переезду в Испанию помешала война. Писательскую работу Феделе считала «мужской работой» и постоянно подчеркивала свою женскую неполноценность. Она «заливалась румянцем», когда другие философы предлагали ей выступить публично, «осознавая свою принадлежность к женскому полу, обладающему слабым разумом». Впрочем, это не мешало ей цитировать Помпея, Платона, Филиппа Македонского и Аристотеля. «Из этих плодов я сама вкусила немного, – писала она, – и, будучи в этом деле более чем жалкой и безнадежной, вооруженная лишь прялкой и иголкой – женскими орудиями, я иду вперед, защищая веру; даже если литературные занятия не предлагают наград для женщины и не обещают ей достоинства, всякая женщина должна искать и избирать эти науки только для радости и удовольствия, которые идут от них».
В этом выступлении Кассандра выражала всеобщее мнение о том, что ученость и брак несовместимы. И все же в 1499 году она вышла замуж, и после этого года нам известно очень немного ее трудов. Возможно, к этому времени она уже больше не могла поддерживать репутацию юной красавицы, которая способствовала ее былой карьере: даже в XV веке внешность женщины должна была соответствовать определенным ожиданиям общества. В 1556 году в возрасте девяноста одного года она выступила публично по поводу приезда в Венецию польской королевы Боны Сфорца (дочери Джана Галеаццо Сфорца, молодого Миланского герцога, чье желание править родным городом стало катализатором Итальянских войн). В этом выступлении Феделе выражала восхищение «исключительным благоразумием в управлении важным народом в мирное время и стойкостью чудесного разума среди ветров войны»[618].
В начале XVI века появились трактаты в защиту женщин, хотя самые известные из них были написаны мужчинами. В 20-е годы Галеаццо Флавио Капра написал трактат «О совершенстве и достоинстве женщин» (Della eccellenza e dignità delle donne, 1525), а Корнелий Агриппа – «О благородстве и превосходстве женского пола» (De nobilitate et praecellentia foeminei sexus, 1529). Трактат Агриппы был переведен на итальянский язык в 1549 году, после чего его популярность повысилась. Кардинал Помпео Колонна в 1529 году написал «Апологию женщин» (в данном контексте «апология» означает «в защиту»). Впрочем, в этой области монополии у мужчин не было. В период позднего Ренессанса в Италии несколько женщин достигли литературных высот, и среди них была кузина кардинала Колонны, Виттория. Супруга маркиза Пескары и командующего армией при Павии Фернандо Франческо д’Авалоса, Виттория Колонна стала известной поэтессой и писательницей. Она переписывалась со многими интеллектуалами, в том числе с Микеланджело и Бальдассаре Кастильоне. Переписка ее особо расширилась, когда она овдовела. (Маркиз умер в конце 1525 года, по-видимому, из-за ран, полученных во время войны.) Виттория была дочерью другого кондотьера, Фабрицио, прославившегося в сражении при Бикокке, и Аньезы ди Монтефельтро, происходившей из старинной правящей семьи Урбино. До замужества она проводила много времени при дворе тетушки своего жениха, Костанцы д’Авалос, на острове Искья в Неаполитанском заливе. Костанца славилась «красотой и утонченностью», а также своими политическими навыками. Она познакомила Витторию с известными интеллектуалами при неаполитанском дворе. Впоследствии Костанца поселилась в Риме, где играла заметную роль в литературных кругах[619]. В собрании биографий знаменитых мужчин и дам Паоло Джовио писал, что «Виттория не только чудесно возвысилась над женскими способностями, но и сравнялась с самыми признанными и мудрейшими из мужчин». Надо сказать, что Джовио похвалил не только интеллект Виттории, но и ее домовитость, и физическую красоту, посвятив целый абзац воспеванию ее «нежнейшей ложбинки» и грудей, «наполненных небесным нектаром»[620]. Виттория становилась объектом и не столь утонченных сексистских замечаний – о ней написали непристойную пасквинаду, где в самых грубых выражениях утверждали, что ее интерес к религии связан с неспособностью найти любовника («найти пестик для своей ступки»)[621].
В годы вдовства Виттория Колонна много времени проводила в монастырях, живо интересуясь религиозной реформой. Но, будучи женой выдающегося военачальника, она давно привыкла жить вдали от мужа. Одно из ее стихотворений, написанных после пленения ее мужа и отца в сражении при Равенне, – это поразительный рассказ об этих необычных военных отношениях. Хотя в «сомнительных кампаниях» мужа не было ничего необычного, в его отсутствие Виттория страшилась и страдала. Она желала мира, чтобы он поскорее возвратился[622]. На смерть супруга она написала такой сонет:
От долгих мыслей, долгого стремленья
Со мной любимый образ мой всечасно:
Его мой разум видит живо, ясно,
Спасая там, где не поможет зренье.
Божественное с ним делить свеченье,
К нему быть ближе дух мой рвется властно, —
Откроет крылья, ринет в небо страстно,
Отринув тяжесть и к земле влеченье.
Так, радости причастна совершенной,
Я, мнится, слышу речь, что помогает
Гармонии небес мне приобщиться.
Иль, может, сжалившись, тот несравненный
В печаль мою свет дальний посылает,
Виттория, как многие писатели благородного происхождения, предпочитала оставлять свои стихи в манускриптах, но их печатали неофициально, в пиратских изданиях, и так она стала образцом для подражания для других женщин-поэтов. Ей отдавал должное Ариосто, который в «Неистовом Роланде» восхвалял ее не только как великого поэта и добродетельную вдову, но и как новую Артемиду