Когда-то давно она представляла, на что будет похоже, когда Тан займётся с ней любовью. Он будет осторожным, нежным, или страстным почти до резкости?
Когда-то ей было интересно, а потом любовь ушла на второй план. Не стало ничего. После встречи с Таном у Инис никого не было. Все романтические мысли и намерения после Скайтайсера из её жизни словно вырвало с корнем! А сейчас они так же легко вернулись, развились из семечки в огромное, ветвистое дерево.
Может, это Тан забрал их себе, на память?
Хотя… мысли, намерения? Зачем далеко ходить? Сейчас близость была им необходима, как воздух.
Он оказался идеальным. Его прикосновения были идеальными, и тяжесть тела, и вкус, и прикосновения. Каждый поцелуй – и жадные, когда губы почти раздавлены друг об друга, и глубокие, когда дыхание одно на двоих, и финальный, когда лёгкое прикосновение дополняется горячим выдохом-стоном. Каждое его движение было идеальным, Инис никогда не думала, что близость может быть такой… близкой? Вот откуда взялось это слово. Близость и секс так же далеки друг от друга, как юг и север, вроде части одной планеты, а на разных полюсах.
Впервые Инис не думала, как выглядит со стороны, как он воспримет её тело. Не подумает ли, что грудь слишком маленькая или большая, талия слишком широкая, ноги короткие? Он не подумает. Потому что видит красоту - скрытую под водой часть айсберга. Видит больше, чем она сама, с самого начала относится к ней бережней, чем она сама. Так глупо – большую часть сознательной жизни потратить на переживания о своей ущербности, а единственный мужчина, чьё мнение оказалось важным, ни секунды этим вопросом не заморачивался.
Инис хотела научиться видеть Красоту тоже.
Но позже. Пока только его медленные, крепкие поцелуи, и горячие руки на коже, пока только его тело, крепко прижатое к телу Инис, и его напор, и уверенные движения, соединяющие их ближе.
Инис казалось, она теряет сознание, но Тан сжимал крепче, не отпуская, и продолжал двигаться, как будто остановиться значит умереть, а движение есть жизнь.
- Не останавливайся, - просила Инис. И кажется, на несколько секунд всё же отключилась, в момент, когда они вместе добрались до вершины.
Словно произошла перезагрузка – лёгкие задышали заново, кровь заново заструилась по венам и в мозгу вспыхивали новые буквы, сливающиеся в новые слова. Но теперь уже никаких сомнений – он рядом, настоящий, из плоти и крови. Его губы, отвыкшие от улыбки и пальцы, забывшие тепло кожи Инис. Они только что были вместе, и такого её фантазия выдумать бы не смогла.
Инис приподнялась на локтях – Тан сидел на краю кровати спиной к ней, опираясь руками на колени и повесив голову. На нём были штаны и наспех накинутая рубаха, но волосы так же торчали во все стороны.
Она на мгновение чего-то испугалась и всхлипнула. Неужели всё напрасно? Некоторые не умеют прощать, никогда, как ни старайся.
Неужели поздно?
- Да? – он быстро обернулся на звук. Такое грустное лицо, будто они не любовью только что занимались, а кого-то хоронили.
- Что случилось?
- Ничего.
Тан решительно встал:
- Хочешь принять ванну?
- Хорошо бы.
Инис тоже поднялась, нашла комбинезон, прикидывая, стоит ли прикрываться. Решить не успела. Слева в деревянной стене вдруг появилась точка, дырка, пронзившая дерево насквозь, которая стремительно расширялась, до тех пор, пока не превратилась в овальных проход подходящего для взрослого человека размера. Там, куда он вёл, вспыхнул свет, освещая небольшую комнату, выложенную глиняной плиткой. Круглая ванна в полу начала сама собой наполняться водой, которая лилась из ниоткуда – небольшой водопад прямо из воздуха в самом её центре.
Это казалось киношными спецэффектами, Инис на секунду закрыла глаза, пережидая приступ неожиданно нахлынувшей тошноты.
Он поднялся, повернулся, его лицо было грустным, но твёрдым. Принимай или целиком, или никак.
- Ладно, - постаралась успокоиться Инис. – Ты умеешь и не такое, я поняла. Это часть тебя, которую ты не собираешься скрывать. Не можешь скрывать и не хочешь. Значит, я привыкну. Ты поэтому расстроился?
Через несколько секунд он коротко кивнул.
Инис сглотнула и спросила:
- Ты можешь сделать что угодно?
- Да.
- Еду?
- Да. – В протянутой крепкой руке лежало розовобокое яблоко.
- Растения?
- Да. – Яблоко скукожилось и трансформировалось, превратившись в цветок.
- Ж-животных?
Цветок истаял, на его ладони сформировалась и сорвалась, трепеща крылышками, белая бабочка.
- Насекомое? Почему ты не сделал что-то миленькое? Птенчика какого-нибудь? – сглотнув, спросила Инис.
- Птенчика? А что потом с ним делать? Кто его будет кормить, растить? Он погибнет без родителей.
- Разве ты не можешь его… распылить, как яблоко?
- Убить? Могу, - равнодушно ответил Тан и замолчал.
- Да, я поняла. – Инис покачала головой, да так и зависла, покачиваясь. – Чисто теоретически, ты можешь… вы умеете создавать людей? Разумных существ?
- Да.
- Боже мой! – Инис подскочила. – И создаёте?
- Нет, конечно. Это жестоко – создать человека, не рождённого матерью. Без детства, без памяти утробной жизни. Такие существа очень несчастны, они остро чувствуют свою ущербность. Всегда. Помнишь Карла?
- Карла?
Инис быстро вспомнила. Единственный злой хомирис, которого она видела в деревне. Так вот почему…
- Кто его создал?
- Одна женщина. У неё умер муж и она… сорвалась, в общем, решила таким образом наладить свою жизнь.
- Сделала Карла?
- Да. Внешне он вылитый её погибший муж. Она была не в себе. Такое редко происходит незаметно, ну, с нами, мы же вместе держимся, всё на виду, но она избегала других и потом уже было поздно.
- И что дальше? Карл не захотел с ней жить?
- Конечно, нет. Представь, что ты появилась, просто взялась ниоткуда, твоё неуклюжее тело пытается адаптироваться, двигаться, множество неизвестных и оттого крайне острых ощущений сменяют друг друга слишком быстро. Ты разумный и тебе говорят, что только что создали тебя. Создали как замену человеку, которого нет и что ты должен быть совсем как он. Но ты другой. Ты учишься. А через время понимаешь, что все вокруг были созданы иначе – у них были родители. Детство. Юность. А тебя всего этого лишили, большая часть жизни у тебя отобрана.
- Ладно, - Инис обхватила голову руками, потёрла виски. – Пока хватит.
- Да, я понимаю. Не торопись узнать всё, нам же некуда спешить. Иди, купайся.
В ванной всё было устроено интуитивно понятно – плошка с мылом, мочалка и бегущая из ниоткуда, из точки над головой вода.
Когда пар сгустился, скрывая очертания комнаты, Инис замерла и прислушалась – слишком тихо, только вода журчит.
- Тан! – судорожно крикнула она.
- Да? – Тан быстрыми шагами вошёл и опустился рядом, взяв её за руку.
- Ты тут?
- Конечно.
- Я просто… испугалась на минуту, что мне всё приснилось. Что я в больнице, сейчас выйду – тебя нет.
- Я тут.
Инис требовательно посмотрела ему в глаза.
- Ты вошёл?
- Да.
- Хотя мог переместиться?
- Это невежливо, - грустно улыбнулся он. – У нас не принято врываться без разрешения.
Инис невольно рассмеялась, откинула голову на бортик странной круглой ванны и только тогда заметила, что продолжает изо всех сил сжимать его ладонь. С трудом заставила себя разжать пальцы.
- Ладно, прости, что заставила волноваться. Всё в порядке.
- Тогда выходи, я приготовил чай.
- Да? Когда… - Инис проглотила вопрос. Когда успел? Очевидно, когда – минуту или две назад. Хотела бы она так уметь готовить.
- Я никогда так не смогу? – то ли спросила, то ли пожаловалась Инис.
- Зато наши дети смогут.
Тан, улыбаясь, поцеловал её в лоб, быстро встал и ушёл.
Теперь, когда упомянули чай, Инис почувствовала, что была бы крайне рада побаловать желудок. Смыв с тела и волос пену, Инис пожалела, что не может закрыть кран – она не привыкла, когда ресурсы тратятся напрасно. Но… и ресурсы тут могут быть другие.
На лавке возле свёрнутого улиткой полотенца она нашла свободное длинное платье их желтоватой материи, с круглым вырезом и вышитым поясом. У зеркала – расчёску. Инис медленно расчёсывалась, наблюдая за своим отражением в зеркале и ей казалось, волосы сильно отросли. Последние годы она носила короткие, чуть ниже ушей, чтобы не приходилось ухаживать, а сейчас они достигали плеч.
Тан может сделать их длиной до пояса? До колен? До самой земли?
Она дёрнула головой. Нужно поменьше думать, иначе дело закончится повторным шоком, а этого допускать нельзя. Инис чувствовала, что однажды предала Тана. Да, он был самонадеян, самоуверен, выложил всё как на духу, без подготовки, рассчитывая, что ничего в этом нет страшного, если Инис его любит. И сильно просчитался, хрупкий разум, выпестованный в цивилизации, отказался верить в магию. Но он действительно сделал это не специально, Тан, по сути, тоже мальчишка, который заигрался и не заметил, когда пора притормозить. У него тоже не было опыта.
Поэтому если на реакцию в прошлый раз можно закрыть глаза, повторного отказа он не выдержит.
Инис прошла в комнату, там никого не было, но у окна была гостеприимно распахнута дверь из тонких деревянных реек, обклеенных белой бумагой.
Инис вышла на балкон и не смогла сдержать возгласа:
- Вот это да!
- Дом на дереве, - Тан шагнул рядом, окидывая взглядом расстилающийся перед ними лес. – Мне захотелось.
Они находились на широкой деревянной платформе, по краю огороженной тесно переплетёнными толстыми жердями. Посреди стоял столик и два стула, на столе тряпичная скатерть, знакомые ягоды в стеклянной миске, чай, от которого поднимается пар, и пирожки, словно только что из печи. Потрясающе, учитывая, что это сделано из ничего.
Но куда интересней было то, что вокруг. Вернее, под ногами. Там раскинулся лес.
- Ваш новый дом очень красивый. Как называется эта планета?