— Не пойду! — решил Бадякин и повернул назад.
Сделав несколько шагов, он снова передумал. Слишком соблазнительным было вставшее перед ним видение пухленькой блондиночки.
— Подожду! Выйдет же она когда-нибудь во двор. Тогда и поговорю с ней.
И Бадякин остался ждать. Устроился возле стены дома, соорудил из сухих поленьев нечто вроде сиденья и замер. Ждать он умел. Сказывались навыки, полученные в одной из «горячих точек». Там-то Бадякин и заработал себе контузию и, как ее следствие, некоторую неконтролируемую вспыльчивость, особенно проявляющуюся после принятия изрядной доли алкоголя.
Бадякин знал за собой этот изъян. И даже обращался к врачам. Врачи много раз и охотно предлагали Бадякину лечь в больницу и немного подлечиться, уверяя, что подобные последствия контузии при бадякинских доходах легко излечимы. Но Бадякин постоянно откладывал. Ему все казалось, что жизнь его конченая. И траты времени и сил на врачей совершенно излишни.
Но сейчас, сидя на поленьях, от которых одуряще пахло деревом и стружкой, он неожиданно поймал себя на мысли, что созрел для визита к психиатру.
— Пойду вылечусь! — произнес Бадякин вслух. — Не годится людей пугать. Особенно девушек.
Он до конца не отдавал себе отчет, насколько сильно это решение было связано с образом блондиночки, о которой он все время думал. Однако помечтать всласть Бадякин не смог. Внезапно его внимание привлекло к себе какое-то движение. Он взглянул в ту сторону и замер.
Возле полянки, где гости оставили свои машины, тусовались двое. Мужчина и женщина. Мужика Бадякин уже видел в этом доме. А женщина… женщиной была его собственная жена! Нинка! У Бадякина даже челюсть от возмущения отвисла. Его жена тут! В этом доме! И как раз в этот момент мужик усаживает ее в свою машину.
Вернее сказать, Бадякин увидел только филейную часть женщины, торчащую из машины. Но ему хватило и ее. Попа была обтянута шалью с дурацкими дельфинами. Шаль Нинке совершенно не шла. Но она таскала ее с непонятным упорством, уверяя, что это подарок дорогого ей человека.
И Бадякин все понял! Его словно молнией шандарахнуло. Этот кобель, который сейчас утрамбовывает его личную собственную бабу, и есть тот самый Олег, к которому сбежала его Нинка! Они с ним все время прятались тут в доме. Под самым носом обманутого мужа. Сволочи! Небось потешались над ним, гады! Перенести подобное оскорбление Бадякин никак не мог. Все благие порывы были им забыты в один момент. Дико взревев, он выскочил из своего укрытия и огромными скачками помчался в сторону перепугавшегося мужика и Нинки. Не дать им удрать! А то сейчас запрыгнут в машину, и все — поминай, как звали.
— Стоять! — ревел Бадякин на скаку. — Разговор есть!
Попутно он прихватил с поленницы увесистое сучковатое полено, которым сейчас и размахивал над головой. И второе, поменьше, которое просто держал в левой руке. Оба полена были тяжеленными, но Бадякин не ощущал веса. В крови у него бушевал адреналин. И увесистые поленья казалось ему легче пушинки.
Знакомый мужик при виде несущегося на него Бадякина, вооруженного поленьями, сделал попытку проскользнуть в машину. Он уже открыл дверцу рядом с водительским сиденьем и сунулся было в нее, но не тут-то было.
— Стоять на месте, я сказал!
И, взревев от натуги, Бадякин метнул то полено, что поменьше, в дверцу машины. Мужик успел отшатнуться. И его поленом не задело. Зато оно со всего маху влетело в дверцу машины. Дверца с грохотом захлопнулась, стекло посыпалось мелкими крошками, а в металле осталась внушительная вмятина.
От мужика Бадякина отделяло всего три хороших прыжка. Жалкие мгновения. И мужик возле машины понял, что воспользоваться машиной ему уже никак не удастся. Нужно спасаться иначе. И он кинулся бежать. Бадякин едва удержался от смеха, когда увидел этого типичного ботаника, который собирался тягаться с ним, с Бадякиным, в скорости. Конечно, последние годы Бадякин мало времени уделял спорту. Но когда с шести лет занимаешься боксом, борьбой и бегом, то окончательно потерять форму уже невозможно.
Так что Бадякин играючи догнал противника. И замер, едва не налетев на выставленный нож. Но Бадякин был профи. И с ножом на него ходили. Много раз. Бывало, что и не один человек, а сразу трое. И теперь Бадякин видел, что мужик держит нож не слишком умело. Но все же нож есть нож. Страшное оружие. Только не для Бадякина. У него имелось полено!
— И-и-иех! — выдохнул он и взмахнул поленом.
Нож полетел на землю. А правая рука мужика безвольно повисла. По характерному треску Бадякин сразу понял, что там перелом. И возможно, не один.
— А-а-а! — тонким голосом заверещал мужик. — Вы меня ранили! Рука! Ой, как больно!
Но Бадякин уже вошел в раж.
— Сейчас я тебе покажу, как чужих баб уводить! — вопил он, размахивая сучковатым поленом и планомерно опуская его на голову, плечи и прочие части тела соперника.
Мужик пытался прикрыться руками. Но Бадякин легко доказал, что это неблагоразумно, мигом сбив противника с ног. Теперь ему было удобнее обрабатывать его не поленом, а ногами. Обут Бадякин был удачно — в тяжеленные ботинки с грубым кантом, который при каждом ударе рассекал кожу противника.
— Получай, дерьмо! — вопил он.
Вскоре от нарядного мужика ничего не осталась. Вместо него на земле валялась окровавленная бесформенная куча, скулящая от ужаса и боли.
Вся экзекуция заняла считаные минуты. От дома уже бежали люди, потревоженные криками и шумом. Жильцы и еще какие-то незнакомые мужики с накачанными мышцами спортсменов. Но Бадякин уже угомонился. Он плюнул на поверженного противника и произнес:
— Будешь знать, как с чужими женами на машине кататься! Паскудник!
И он пнул лежащее тело в последний раз. Просто так, вполсилы, для острастки. И пошел к машине противника. За трофеем.
— Нинка! Нинка, вылазь! — велел он жене, все еще прячущейся в машине. — Не бойся, не убью я тебя!
В ответ в машине раздалось робкое шевеление. Но доносилось оно с другой стороны. Бадякин заглянул в салон и обнаружил, что его жена там не одна. Под ней лежала еще одна девушка. Та самая рыжая и долговязая, которой Бадякин совсем недавно собирался подобрать женихов из числа своих холостых приятелей. С кляпом во рту.
— Эге! — несколько озадаченно произнес он, извлекая у нее изо рта кляп. — А ты тут чего делаешь?
Еще больше его изумило поведение девицы. Вместо того чтобы ответить, она залилась слезами. И сделала попытку повиснуть у него на шее. Руки были скованы наручниками.
— Спаситель! — рыдала от счастья девица, осыпая обалдевшего Бадякина поцелуями. — Спасибо вам! Огромное!
— Эй, перестань! Я женатый человек. Нинка! Слышь, Нинка! Что тут у вас происходит?
И Бадякин потряс попу своей жены. Та зашевелилась — и раздался стон.
— Ладно притворяться! — начал злиться Бадякин. — Вылезай!
— Не ругайте ее! — неожиданно произнесла рыжая. — Он ее по голове ударил, когда в машину заталкивал.
— Эх, мало я ему врезал! — разозлился еще больше Бадякин. — Бить свою бабу только я сам имею право! Ну, ладно!
И он вытащил жену из машины и прислонил ее к ней.
— Стоять! — велел он и тут же изумленно воскликнул: — Эй, да ты же не Нинка!
В самом деле только сейчас Бадякин понял, какого дурака он свалял. Снова он лопухнулся! И еще как! Избил постороннего человека, который к его жене не имел ровным счетом никакого отношения. Потому что Бадякин уже убедился, что его Нинки в машине нет. Там были рыжая в наручниках, вытирающая слезы и сопли, и очумевшая блондиночка, которая еще не пришла в себя толком от удара по голове и теперь осоловело покачивалась на нетвердых ногах.
— Нет, надо мне идти и лечиться, лечиться надо мне, — бормотал Бадякин, чувствуя себя гаже некуда.
Но девушки, казалось, и не думали на него сердиться или бояться его.
— Спасибо вам! — кричала рыжая.
— Милый, — шептала блондиночка, — ты нас спас!
И когда к Бадякину подскочили с двух сторон здоровенные амбалы, рыжая девица первой закричала:
— Не трогайте его! Это он нас спас!
Бадякин повертел головой по сторонам. От кого он их спас? От того мужика, которого так здорово отметелил, приняв за любовника жены? Вроде бы больше никого подходящего поблизости не было. Но Бадякин решил не торопиться с выводами и спросил:
— Девушки, а что это у вас тут происходит?
Ответили ему не только девушки, но и подоспевшие обитатели дома. Все заговорили разом. И уже через несколько минут Бадякин отказался от мысли вообще что-нибудь понять. Единственное, что он понял: тот мужик, которого он избил, все-таки получил, похоже, за дело.
— Потому что он и есть убийца! — торжественно заявила рыжая, которую уже избавили от наручников и она больше не шмыгала носом.
— Убийца?
— Да! Да! Он и нас с Лесей хотел убить!
— Зачем?
— Думал, что мы можем вывести его на чистую воду.
— А вы?
— А мы его и так вывели! — торжествовала рыжая.
Но тут же опомнилась и самокритично прибавила:
— Только если бы не вы, то рассказывать об этом мы бы могли только чертям в аду.
К этому времени из дома высыпали уже все. Но люди толпились в стороне. Никто из них не решался подойти первым к поверженному телу. Только абмалы с накачанными мышцами подошли. Они же надели на убийцу наручники. Но все равно всем было жутко.
— Так кто же убийца?
И с этими словами из-за спин амбалов вышел невысокий молодой человек с явной примесью армянской крови. Бадякин его немного знал. Это и был хозяин этого сумасшедшего домика.
— Валя!
К мужчине бросилась полная девушка. Бадякин поморщился. Полная-то полная. Но не в его она была вкусе. Слишком рыхлая. Но Валя обнял ее и прижал на мгновение к себе.
— Все в порядке, Танюша! — сказал он ей. — Все прошло удачно. Ты просто молодец!
И повернувшись к амбалам, приказал неожиданно прорезавшимся у него начальственным голосом:
— Поднимите его! Хочу взглянуть, кто же убил Светку и Витька!