Легла, но не спала еще, когда Игорь вернулся. Сходил в душ, тихо улегся. Лежала спиной к нему, слушала, как вздыхает и ворочается.
— Если каяться собрался, начинай, не скрипи пружинами. Очень спать хочется.
Встал, обошел кровать, присел на корточки.
— Люда, я виноват. Очень.
Села на пятки. Человек явку с повинной делает, а я лежу. Неудобно как-то.
— Согласна. Продолжай.
— Ты меня простишь?
— Это зависит от того, в чем ты виноват. Вы признаете себя виновным в том, что действительно считаете меня падшей женщиной или в том, что нанесли оскорбление по неосторожности?
— Люда, я дурак.
— Дурак. Что делать будем?
Он вдруг встал на колени, совсем близко. Думала, обнимет, но он только стиснул кулаки, и я чувствовала тепло его рук рядом с бедрами.
— Прости.
Я выпрямилась и теперь тоже стояла на коленях, опустив руки. Осторожно сжал мои пальцы, шепнул в губы:
— Прости.
— Ладно. Но будешь должен.
— Все что хочешь.
От его дыхания коже было горячо и щекотно, и я чувствовала, как начинают гореть щеки.
— Желание. Ты мне должен желание.
— Говори.
— Нет уж. Мучайся ожиданием.
— Люда…
— Ладно, заползай, — я подвинулась. — И давай спать, а?
Далеко не уполз. Прикинулся ветошью, невзначай так руку на мне забыл. Хотела ругнуться, но не стала.
Как по мне, если женщина спокойно уснула рядом с возбужденным мужчиной, то уложения уголовного кодекса соблюдены. Потому что цель наказания — восстановление справедливости и исправление виновного!
День рождения у меня восемнадцатого июня. Круглая дата. Самый большой подарок сделали родители. Они приехали! У нас городок закрытый, поэтому они поселились в соседнем райцентре, минут двадцать езды на машине, квартиру сняли. И я целую неделю ночевала у них! Каждый вечер ездила, а утром возвращалась. Игорь меня отвозил и забирал. Он уже прощен, а наказание еще отбывает. Ужины с моими родителями.
Отец еще ничего, а мама ведет себя как типичная теща. Зовет его Игорек, каждый вечер уговаривает остаться ночевать и еду с собой заворачивает. Он очень вежливо благодарит и быстро-быстро сбегает. Еще бы, ему одной меня хватает. День рождения выпал на вторник, приехали они заранее, в воскресенье. В пятницу мы их проводили. На следующие субботу-воскресенье было намечено отметить праздник коллективом. Я организацией не занималась, мне хотели сюрприз сделать.
Что сказать? Сюрприз действительно удался.
Жаль, что мы теперь не понимаем всю прелесть и притягательность слова «предвкушение». «По жизни так скользит горячность молодая, и жить торопится, и чувствовать спешит». Вяземский немного другой смысл в эти слова вкладывал там у себя в девятнадцатом веке, но если так сказать о нашем двадцать первом… Мы упростили и взгляды, и отношения. Мимолетные связи, короткие встречи. Верх романтизма в отношениях — это если в них есть «конфетно-букетный период», чаще всего, короткий, как в хоккее.
По дороге на турбазу я дремала на переднем сиденье внедорожника, мысленно философствовала, жалела обделенное человечество и смаковала это самое предвкушение. Эти три недели после ссоры были… Не могу подобрать нужное слово. Очень чувственными, так, наверное. Мы по-прежнему не были близки, но не скрывали желания. Целовались, ласкали друг друга, спали обнявшись, но ни он, ни я не торопились. Это было так прекрасно, и чуть-чуть мучительно, и немножко по-детски.
Сертификат на желание я обналичила ровно через пять дней.
— Игорь, а ты был когда-нибудь во Владимире?
— Нет. А что?
— И я не была. Тут всего часа два езды до Золотого кольца, а мы сидим и культурно не развиваемся.
— Когда ты хочешь?
— Завтра. В семь встанем, в восемь выедем.
В прекрасном настроении запрыгнула в машину, дождалась, пока выберемся на шоссе, и объявила.
— Игорь, я решила, что хочу. Желание, ты помнишь?
— А это разве не оно? — удивился должник.
— Нет. Это просто поездка. Развлечение. А я хочу получить право задавать тебе любые вопросы, самые личные, и получать ответы. И не какое-то там односложное бурчание, каким ты обычно отделываешься, а подробные и развернутые, как твои отчеты по испытаниям. Что скажешь?
— Я обещал — любое желание. Спрашивай.
— Вот! Мужик сказал, мужик сделал. Тогда тебе бонус. Я тоже отвечу на любой твой вопрос, когда захочешь. Начнем с самого простого. Откуда у тебя такая необычная фамилия?
— Не знаю. Отец смеялся, что у волостного писаря крупный почерк был и какому-то предку букву «в» в «пачпорт» не дописали.
— А почему «Князь»? Тебя Славка так называет?
— Сам придумал, сам называет. Это еще прилично, у нас на курсе каких только погонял не было.
— Так вы учились вместе?
— Да, в летном. В отряд космонавтов берут или после технического ВУЗа и РКК или из военной авиации. Я говорил, школу в пятнадцать закончил, в военное училище по возрасту не взяли, в Бауманку подавал документы, но по деньгам в Москве тяжело было, поступил в Питер. В двадцать вместо армии в Краснодарское. Остальным по восемнадцать было, я, считай, сразу «дедушка».
Пока усыпляла бдительность, спрашивала о пустяках, об учебе. Потом о друзьях, сослуживцах. Кто. Где. С кем отношения поддерживает. О женщинах.
— Сколько продолжался твой самый длинный роман?
— Не помню. Но не слишком долго. Я всегда старался встречаться с девушками, не стремящимися к чему-то серьезному.
Понятно. Никакой духовности, сплошная физиология.
— А в городке? — с Галей Коровиной, например.
— Нет. Не работай там, где спишь, ну, ты знаешь.
Город понравился. Ходили, конечно пешком, я фотографировала-фотографировала-фотографировала. Сама «на фоне Пушкина» сниматься не люблю, а вот пощелкать красивые виды, исторические здания — обязательно. Обедали на открытой веранде небольшого ресторана. Игорь залез в интернет, неожиданно предложил:
— Хочешь, поедем, посмотрим на храм Покрова на Нерли? Здесь совсем рядом, оказывается.
— Спрашиваешь!
Долго смотрели на белую свечу церкви в синеве и зелени, пока закатное солнце сначала не покрасило ее в золотой и розовый, а потом не потушило.
— Игорь, а где сейчас твои родители? — спросила с замиранием сердца, почему-то ожидая чего-то трагического.
— Дома. Так и живут в Норильске.
— И сколько ты с ними уже не виделся? — подозрительно спросила я.
— В том году в отпуск ездил. А так созваниваемся. Редко, правда.
— А я со своими два раза в день… Отпуск на севере — это оригинально.
— Там лучший отдых. Природа, люди. Поймешь, когда сама увидишь.
Звучит многообещающе.
— А братья-сестры?
— Нет, я один.
— Скучают, наверное, без тебя. А ты?
— Знаешь, мальчишкой был — скучал. А сейчас… Человек ко всему привыкает.
— Привыкают к хорошему, Игорь. Остальное терпят.
— Ну что, поедем?
— Поедим и поедем. Зря, что ли, еду на вынос заказали? Достань, у меня еще там чай в пакетиках и кипяток в термосе.
— Люда, приехали, — открыла глаза. Ничего себе я на минутку глаза закрыла. Действительно приехали. Игорь успел из машины выйти и с моей стороны дверь открыть. — Все нормально? Ты немного бледная.
— Нет, ничего, — путано ответила я, вылезая и оглядываясь. Мы припарковались на площадке у ворот турбазы, ребята выгружались, Влад пошел платить за стоянку.
— Что, все взяли? — проорал от соседней машины Славка. — Двинулись?
— Двинулись, — пропуская меня вперед и забирая обе сумки ответил Игорь.
— Отличное место, — оценила Снежана. — Зелени много. А сосны какие, не надышишься.
— Класс, — подтвердила Злата. — Заселимся и купаться!
Мы шли по широкой аллее, от которой лучами расходились просеки. Сквозь деревья виднелись коттеджи.
— Так, девчонки, поворачиваем, — скомандовал Славка. — Нам налево и еще раз налево.
— Кто бы сомневался, что тебе налево, — проворчала его подруга. — Ты бы и в машине правый поворотник никогда не включал!
Я было двинулась со всеми, но Игорь меня окликнул.
— Нам дальше.
Дальше так дальше. Это ряд коттеджей был последний, дальше пошли небольшие домики. Свернули, дошли почти до середины просеки.
— Здесь, — показал Игорь. На дорожку выходила резная веранда, сам дом был со всех сторон закрыт зеленой изгородью.
— Красиво, — Игорь открыл, я зашла внутрь и повторила. — Очень красиво.
Кажется, это называется «кантри». Половина дома гостиная с камином, за декоративной перегородкой кухня. В другой половине узкая лестница, туалет, душевая и непонятная дверь, за которой оказалась сауна. Поднялась в мансарду. На площадке шкаф для одежды с оригинальной складной дверью. Дальше — огромная кровать, льняные покрывало и шторы, закрывающие огромное окно, выходящее на балкон. Пошла посмотреть. От соседнего ряда дом отделяют деревья, полное ощущение уединенности.
— Нравится?
— Очень, спасибо! Это и есть сюрприз?
— Часть сюрприза. Ну что, переодевайся, пойдем к нашим?
Сумка, как и предполагала, стояла возле шкафа. Разложила вещи, непрозрачный пакет со «сливочным» комплектом положила с краю. Надеюсь, не зря везла.
Сбегала вниз, потом переоделась. Купальник у меня фиалковый. Сплошной, лямки на шее. Заказала под него запашную юбку до колен такого же оттенка с ярким принтом, вместе смотрится как сарафан с открытой спиной.
Пляжную сумку я еще вчера собрала, подхватила козырек и шлепанцы, спустилась.
— Я готова!
Поймала на себе внимательный взгляд. Такое впечатление, что Игорь настроился на мини-бикини и сейчас не знает, то ли радоваться, то ли огорчаться. Ну и мне самое время подумать, хочу ли я, что бы мой мужчина меня ревновал.
Наши поселились в шестиместном коттедже. Общая гостиная, три спальни — одна внизу, две наверху. Вместо сауны — русская парная. У дома беседка и мангал. Надеюсь, у нас с собой шашлык.
— Как тебе бунгало? — спросила меня Катя, пока я запихивала косу под шапочку, а она сама мазалась кремом. — Я хотела зайти полюбопытствовать, так на меня так посмотрели! Табу!