Кратеры Симфареи — страница 100 из 110

Гость задвинул табурет на место.

– Это все. Такого количества новостей из тех земель не было никогда. И таких странных новостей тоже. Поэтому я прошу вас…

Договорить он не успел. Жидкость в рюмке задрожала. Мужчины, не сговариваясь, уставились на нее. Прошла секунда, после и сама рюмка начала подрагивать, затем задребезжала вся многочисленная посуда. Сначала совсем чуть-чуть, где-то на краю видимого спектра, потом все заметнее и сильнее, все помещение наполнилось звонким дребезжанием.

Фрея сложно было привести в замешательство, но сейчас он замер, не понимая, что происходит. Гость зеркально отражал его позу. Его зубы были стиснуты, казалось, сейчас они лопнут, не выдержав напряжения, и осколками вывалятся на деревянный пол. Тряска? Не может быть. Никто не заставал ее на ногах, обычно просыпаешься уже после. С дикой головной болью, в окружении таких же ничего не понимающих бедолаг. За свою жизнь Фрей дважды попадал в такую ситуацию, поэтому знал, как все должно быть. Сейчас все было иначе.

Будто в ответ на его мысли, голова вдруг взорвалась болью. Не просто болью, а словно в его голову кто-то вогнал кинжал и как следует провернул несколько раз. Где-то напротив он услышал хрип, значит, с гостем происходило то же самое. А затем его швырнуло прямо в пол. Словно невидимый булыжник рухнул сверху, без усилий вдавив огромное тело в землю. Не успев подставить руки, трактирщик как бы в замедлении увидел, что щербатый край стойки пронесся в опасной близости от его виска. После чего нос вспыхнул от боли. Взревев, он откатился в сторону, ощупывая крупными руками лицо, пальцы ткнулись в теплое. Каждая секунда растягивалась в вечность.

Еще несколько мгновений кинжал крутился у него в голове, из глаз сыпались искры, из разбитого носа лилась кровь. А затем все прекратилось так же внезапно, как и началось. Продолжая рычать, скорее от злости, чем от боли, он закинул ладони на стойку, рывком поднялся на ноги. Колени задрожали, словно Фрей только что пробежал весь Фарот от края до края. Сипя от натуги, он попытался удержаться на ногах, провел языком по внутренней стороне зубов. Вроде целы, от удара пострадал только нос. Наверное.

Фрей осторожно пощупал собственную голову пальцами, пошевелил конечностями, кивнул навстречу своим ощущениям. Все кости целы, вроде как. Посланник Морна исчез из поля зрения, лишь пыльный сапог виднелся из-за края широкой стойки. Трактирщик приложил усилие, перегнулся, посмотрел вниз. Утреннему гостю повезло чуть меньше. В падении он с размаху приложился головой о край стойки, из рассеченного лба текла кровь, заливая глаза. Под затылком тоже разливалось темное пятно.

Чувствуя, что силы возвращаются, Фрей откинул крепленый на петли кусок стойки, шагнул в зал, склонился над визитером. Без сознания, но жить будет. Многострадальная рюмка валялась рядом, пойло вытекло, образовав лужу, которую он поначалу принял за кровь.

Со стороны улицы он услышал слабые крики. Это произошло только здесь? Или по всему городу? Какого-нибудь хрупкого старика такой бросок мог размазать по мостовой. Какого треклятого дерьма происходит? Может, война? Ну уж нет.

Он шагнул ко входу, толкнул дверь, поморщился от утреннего солнца. Во внутреннем дворе, на первый взгляд, все было как раньше. Лишь с одного из окон свалилась кадка с цветами, куски глины вперемешку с землей разлетелись вдоль белой стены. Обычно он выходил через заднюю дверь, о которой, как он надеялся, никому не было известно. То было как в целях предосторожности, так и потому, что основной проход был для него мелковат. Но сейчас времени не было. Фрей нырнул в плющ. Морщась и обдирая локти, пару раз толкнулся, упираясь ладонями в стены. Выдохнув, вывалился на улицу.

Здесь повреждений было куда больше. То тут, то там с окон попадали цветы и личные вещи, ближайшая к нему ставня на окошке второго этажа повисла на одной петле. Глаз то и дело натыкался на мелкие повреждения, точно так же, как бывало после тряски, когда Мир впитывал последствия пробуждения очередного белоголового. Со всех сторон вновь послышались крики, вспыхивая очагами и тут же замолкая; казалось, они охватывают весь город.

Чуть дальше по улице стояла груженая телега, крайние ящики попадали на землю. В пыли, образуя яркий узор, валялись овощи и фрукты. Стоящий рядом пузатый торговец на вид был совершенно цел. Игнорируя валяющийся на земле товар, он, вытянув руки по швам и расставив в стороны короткие ноги, замер в нелепой позе. Мужчина не кричал, но его рот приоткрылся, а глаза были готовы выпасть из глазниц и покатиться навстречу покрытым дорожной пылью яблокам. Фрею показалось, что они встретились взглядами, но стало ясно, что торговцу на него совершенно наплевать. Мужчина смотрел чуть выше и куда-то вдаль, ровно ему за спину.

Трактирщик медленно повернулся в другую сторону. Пробежался глазами по ближайшему окружению: что-то было не так, но осознание все не приходило. Общий бедлам сохранялся и дальше по улице, группы людей мельтешили на периферии зрения, все они смотрели в одну сторону. Фрей поднял взгляд выше. Моргнул. Почувствовал, что его челюсть против воли тоже отпадает вниз. Нет, то было не пробуждение белоголового, не зря он уповал на свой опыт. То был его уход.

Фарот имел классическую радиальную структуру, напоминая этим Аргент, столицу. Почти в самом центре, на возвышении, в небо устремлялся главный замок, резиденция правителя Осфетида и сосредоточение фаротской власти. Его опоясывали богатые кварталы, которые равномерно расходились во все стороны, с высоты птичьего полета Фарот должен был представлять собой пусть не очень ровную, но окружность. Ее края были закрыты городской стеной, по мере приближения к которой кварталы если и не сильно беднели, то вмещали в себя уже не столь высокородный контингент. Лавка Фрея находилась не так далеко от восточных ворот; повернув голову обратно в сторону шокированного торговца, он легко мог разглядеть верхний край внешней стены. Но сейчас трактирщик смотрел в другую сторону, туда, где на фоне голубого неба должен был монументально выситься центр города, со шпилем главного замка в авангарде.

Теперь ничего этого там не было.

Сложенный, как и весь город, из светлого камня, замок в обычное время имел коническую форму, устремляясь прямо в небеса. Сейчас большая часть его отсутствовала. Верхние этажи были сбриты начисто, на их месте синела безмятежная пустота. Край замка начинался теперь значительно ниже, ближе к середине конуса, и представлял собой темнеющий срез, под большим углом уносящийся куда-то к земле. Словно замок был тортом, а огромный великан ножом срезал весь верх, небрежно, наискось рубанув лакомство. Не только края среза, но и вся его поверхность, чернели, контрастируя с белым камнем, точно невидимый нож заодно прижег свежую рану, образовав гигантскую обсидиановую горку.

Ее низ терялся за ближайшими зданиями, но по изгибу видимого среза Фрей понял, что это окружность, кратер. Край его пришелся ровно на центр города, прибрав себе большую часть замка и центральных районов. Если судить по наклону, то размеры его были абсолютно гигантскими, а эпицентр находился довольно далеко от замка, где-то между внешней стеной и центром. Была ли разрушена сама стена? И как много построек исчезло с лица земли? Даже по самым слабым прикидкам – тысячи. С десятками тысяч людей.

– Невозможно… – Фрей произнес слово одними губами.

Если его рассудок не помутился и он видел сейчас реальность, а не отблеск своего безумия, то перед его глазами простирался катаклизм, не происходивший в Мире сотни лет. Любой белоголовый, не выявленный во время тряски и не взятый под стражу, мог послужить причиной подобного, исчезнув из Мира и оставив вокруг себя черный кратер. Но то было невозможно по множеству причин.

Во-первых, это не происходило моментально, тряска не могла была единственной, ближе к концу они начинали происходить все чаще и сильнее. Невозможно представить, что церковники на пару с гвардейцами могли проморгать даже одну, самую первую. Чтобы довести до подобного, нужно было оставить белоголового прямо в городе, а многочисленные землетрясения должны были игнорироваться не только святошами, но и жителями города. Что звучало как бред сумасшедшего.

А во-вторых, размеры кратера были воистину монументальны. До впадины Годвина очень далеко, но Фрей ни в одной книге не читал о кратерах такого масштаба. В былые времена, когда выявление и отправка на рудник белоголовых не были поставлены на поток, могли пострадать целые деревни или небольшие города, даже так жертвы исчислялись сотнями, если не тысячами. Но прямо перед ним в небытие отправилась треть города или даже больше. Треть огромного города.

Где-то совсем рядом, на соседней улице, закричала женщина. В отличие от большинства, она не утихла почти сразу, а лишь наращивала силу крика, который постепенно перешел в вой. В другой стороне навзрыд заплакал ребенок. Прямо за спиной Фрея раздался шелест плюща, выведя мужчину из ступора. Трактирщик обернулся.

Человек Морна с окровавленной головой вывалился на улицу. Оперся на стену, поморгал глазами, тыльной стороной ладони пытаясь стереть засохшую кровь с век. Женский крик служил аккомпанементом его действиям, но затем резко оборвался, словно кричащей кто-то заткнул рот. Визитер поднял на него мутный взгляд:

– Что произошло?

Не тратя время на слова, Фрей указал пальцем в сторону центра. Гость проследил за рукой, через мгновение все краски покинули его лицо. Бледные губы зашевелились; понять, молится он или готовит изменения для своего отчета, было невозможно. Короткое время мужчины стояли в тишине, затем Фрей опустил руку и, удивляясь тому, как ровно звучит его голос, сказал:

– Ты вроде как упомянул, что решаешь проблемы в Фароте. Так вот. Еще есть время подать в отставку.

Глава 27. Эдвин

– Ты можешь не дергаться?

Эдвин сморщился от запаха мази и мягко отодвинул руку девушки:

– Позволь мне.

Ани фыркнула, но передала ему пропитанный лекарством кусочек тряпицы. Удерживая его двумя руками, он приложил мазь к почти зажившему порезу на груди вора. После чего аккуратно приподнял Сэта, придерживая руками плечи.