– Давай.
Девушка быстрыми движениями перетянула торс Сэта бинтом. Убедившись, что он плотно прижимает все припарки к телу, ножницами надрезала края, затянула узелок на боку. Кивнула. Эдвин опустил вора обратно, отряхнув руки, поднес пальцы к носу, вновь сморщился. Мазь Парацельса творила чудеса, но запах… Он отошел к столу, Ани уселась напротив. Водрузив голову на скрещенные в замок руки, внимательно воззрилась на юношу:
– Тебя тоже не помешает перебинтовать.
Он аккуратно провел кончиками пальцев по виску. За два дня наложенная Парацельсом бинтовая повязка поистрепалась, белые нитки торчали во все стороны, а сама повязка сползла на глаз.
– В ней не очень удобно спать, знаешь ли. Поправим позже. Он не сказал, когда вернется?
– Нет. – Помолчав, Ани добавила: – Но думаю, с ним все будет в порядке.
Первую ночь и день Парацельс почти не отходил от Сэта, красными глазами осматривая вора и каждые несколько часов меняя припарки. После чего Ани почти насильно заставила его поспать, рассудив, что от умершего от истощения старого врача толку им будет мало. Второй день ничем не отличался от первого: Эдвин слонялся по дому, не зная, чем себя занять, на улицу выходить было опасно. Неосторожно высказав вслух свои мысли, он сразу был отправлен в одну из подсобок, как сказала торговка: «заниматься делом», пока «лавка из-за вас простаивает».
«Дело» состояло в том, чтобы перекладывать огромные рулоны ткани, формируя из них ровные ряды вдоль стены. Он возмутился (больше для вида), но уже через пару часов стало ясно: он соскучился по простой работе. На этом строилось его существование в Дубах, и монотонный физический труд успокаивал. К тому же так время текло быстрее.
Сэт все еще был без сознания, но большинство видимых ран уже затянулось, а дыхание выровнялось. Заплывший глаз и бинты по всему телу напоминали о пережитом, но Парацельс дал позитивный прогноз. На вопрос, когда вор очнется, доктор расплывчато ответил:
– Надеюсь, что скоро.
К утру третьего дня лекарственные запасы Гааза истощились. Выдав им на руки остатки и приказав сменить повязки, он собрался и пообещал вернуться к обеду.
– Не переживайте, я не пойду в верхний город, обойду местные лавки.
Ани попыталась воспротивиться:
– Господин Гааз, если люди Постулата активно ищут вас, то это может быть опасно. Эдвину тоже не стоит высовываться, но, может, лучше я…
– Девочка, прости, но сам я управлюсь гораздо быстрее. Ты отлично шьешь, признаю, но сомневаюсь, что хорошо разбираешься в лечебных травах, верно? Не думаю, что мне стоит терять время на объяснения и составление списка, лучше будет все сделать самому.
Звучало убедительно, но торговка все же пробормотала под нос:
– Смотрите внимательно по сторонам.
– Дорогая, – врач посмотрел на нее с нежностью, – ценю твою заботу, но сомневаюсь, что Иеремия мог выставить своих людей перед домом каждого аптекаря и травника в городе. А их, прошу заметить, не десятки, а сотни. Пока меня не будет, позаботьтесь о нашем общем друге.
Эдвин кивнул:
– Конечно.
– Еще недавно я бы мог послать помощника, – Гааз помрачнел, – хотя кто знает. Окажись он сейчас тут, то так же был бы втянут во все это. А я всегда желал ему только хорошего.
Лицо врача исказила тоска, Эдвин отвел взгляд. Ани, наоборот, посмотрела с удивлением:
– Точно, я помню. Мальчик-северянин с очень светлыми глазами. – Она внезапно смутилась. – Он приносил мне травы как-то раз.
– Уже не совсем мальчик, но да. Он, увы, уже не здесь. Это долгая история, лучше займемся делом. – Парацельс накинул на плечо сумку.
Солнце успело достигнуть своего пика. Эдвин прокручивал в голове события последних дней, ковырял ногтем между досками стола и старался не смотреть на Ани. Торговка так и сидела напротив, свет из круглого окна под потолком падал ей на угловатые плечи, подсветив непослушные вихры на затылке. Девушка увлеченно штопала кожаный жилет, в котором Эдвин неизменно наблюдал Сэта на протяжении всего путешествия. Увидев одежду вора после побоища, торговка недовольно цокнула языком, но Эдвин постарался доходчиво объяснить ей, что если для пропитанной кровью рубахи все кончено, то потерю жилета Сэт точно не одобрит. Конечно, у них есть знакомый врач, но лучше не рисковать…
И теперь, высунув кончик языка, Ани аккуратными стежками штопала тонкую кожу. Длинные пальцы сновали туда-сюда, словно играясь с иголкой. Юноша украдкой перевел взгляд выше. Словно почувствовав это, девушка подняла глаза. Чтобы не выдать смущения, он спросил первое, что пришло в голову:
– Лавка много теряет во время простоя?
– Достаточно, чтобы бы я пожелала твоему другу скорейшего выздоровления.
По тону, которым это было произнесено, он понял – Ани это мало волнует. Она просто констатировала факт. Торговка добавила:
– Но зато я увиделась с Парацельсом, впервые за долгое время. Я рада этому, несмотря на обстоятельства. Скорее интересно, как много теряешь ты?
– Что ты имеешь в виду? – Эдвин нахмурился.
– Ты рассказывал про своего отца, что он давно умер, я помню. Но также упоминал мать, свою родную деревню, свое ремесло. Все это осталось где-то там, – она махнула рукой в стену, – но ради чего?
– Ради чего?
– Ты сейчас очень далеко от родных земель. И планируешь отправиться еще дальше, насколько я поняла. С человеком, которого не так долго знаешь, тоже с твоих слов. Человеком, у которого на жилете порезы от ножа, которые я сейчас штопаю. И который без одежды выглядит так, будто прошел через преисподнюю. Должна быть веская причина, не так ли?
Мгновение он помедлил, потом запустил руку в карман. Металлический холод обжег пальцы, он вытащил предмет на свет, блеснуло золото. Эдвин положил медальон на доски стола.
– Вот причина.
Ани посмотрела на него, затем на медальон, снова на него. Протянула руку:
– Можно…?
– Нет! – Юноша подумал, что мог напугать ее, и повторил гораздо тише. – Нет, прости. Тебе лучше его не трогать.
Она послушно убрала руку, но взгляд не отвела:
– Очередная загадка от Эдвина Гертрана? Что такое с этой безделушкой?
– Это причина, по которой я сейчас здесь. Сэта, эээ, наняли, чтобы доставить этот медальон куда-то в столицу и даже дальше. Обязательным условием было, чтобы к украшению никто не прикасался голыми руками.
– Почему?
– Не думаю, что смогу доступно объяснить это, я и сам до конца не понял. Но на протяжении своего путешествия Сэт касался медальона только в перчатках. – Эдвин задумчиво почесал подбородок; казалось, он рассказывает о событиях, которые произошли годы назад, хотя не прошло даже месяца. – Когда наши пути пересеклись, так вышло, что я коснулся медальона. Это произошло случайно.
Торговка нахмурилась:
– И что теперь? Тот, кто нанял твоего друга, будет недоволен?
– Да. И это тоже. Кроме того, уж не знаю, в чем смысл этой безделушки, но теперь я иду к ней в придачу. Без моего присутствия все это не будет иметь смысла. Именно поэтому я тоже отправился в путь. И поэтому, пока он не попадет в нужные руки, медальон больше не стоит трогать никому, кроме меня. Как по описанной выше причине, так и потому, что это рунный металл.
– Что в этом необычного?
– Необработанный рунный металл.
Ани посмотрела на него скептически:
– Быть не может. Руны крайне ядовиты, посмотри на своего друга. Он еле выжил, получив свой порез, а ты машешь передо мной куском рун размером с ладонь. Якобы.
– Теперь ты понимаешь всю щекотливость ситуации. – Эдвин провел пальцем по золоту. – Даже если его теперь может спокойно трогать кто угодно, то проверять не будем. Я уже достаточно попутешествовал со спутником, которого медленно убивают руны. Повторять не хочется.
Он крутанул медальон на столе. Тот, несмотря на гладкую поверхность, сделал меньше двух оборотов и замер, словно весил в разы больше, чем оно было на самом деле. Ани цокнула языком:
– Даже если все это правда, если ты меня не обманываешь, а твой друг не обманул тебя, то неужели это единственная причина? Тебе настолько наскучила жизнь в этой деревне, что ты отправился с ним? Это не выглядит, как приятная прогулка. – Ани кивнула головой в сторону тела на столе.
Эдвин покачал головой:
– Поверь, приятного во всем этом мало. И жизнь в Дубах мне совсем не наскучила.
– Что тогда? Деньги?
– Деньги тоже замешаны и очень большие – Сэт пообещал, что отдаст мне часть своей оплаты. Но это меня волнует не так сильно. Есть и другие причины.
– Какие?
– В день, когда Сэт появился в нашей деревне, у нас пробудился белоголовый.
Девушка вновь посмотрела с недоверием:
– Не слишком ли насыщенный день? Белоголовый в небольшой деревне в Срединных землях? Редкость, но возможно, конечно…
– Уж поверь, действительно возможно. Так мы и пересеклись, почти сразу после тряски.
– Кто был виновником? Кто-то из твоих друзей?
– Я не знаю точно, кто. – Эдвин покачал головой. – В деревню зашли гвардейцы и забрали всех, отправили на распределительный пункт большинство юношей. Я избежал этой участи только благодаря тому, что улизнул с Сэтом.
– Ты? – Ани вновь взялась за иголку. – С чего бы. Ты же упоминал, что тебе уже исполнилось двадцать два.
– Это правда, но с гвардейцами не было проверяющего от церкви. Вероятность, что мне поверят на слово, была не очень высока, сама понимаешь.
– Эти гвардейцы оказались там не случайно, так ведь? Я умею складывать два и два. Ты мастер находить интересных друзей.
– С интересными нанимателями. – Эдвин вновь крутанул медальон. – Еще одна причина. Среди прочего, мне ясно дали понять, что раз уж я стал придатком к медальону, то лучше явиться на поклон добровольно. Из Дубов забрали всех моих друзей, но там еще остались люди, которыми я дорожу. И не хочу подвергать их опасности.
– Опасности? Все правда настолько серьезно? Из-за безделушки?
– Да. Все очень серьезно. Обстоятельства нашей встречи – тому подтверждение. Сначала я и сам сомневался в том, что рассказал. Но события последних дней показали: в Мире достаточно злых людей, которые готовы убить и за меньшее.