Ани медленно кивнула, думая о чем-то своем. Эдвин почувствовал облегчение, впервые после ухода из дома он смог рассказать все или почти все, даже Парацельс услышал лишь часть истории. Зря он утаил от старика подробности; хочет Сэт этого или нет, в их историю оказалось втянуто слишком много людей. Без помощи которых они погибли бы. И поэтому…
– Ты времени зря не терял, как я вижу.
Хриплый голос заставил их обоих вздрогнуть, Эдвин дернулся и инстинктивно накрыл безделушку ладонью. Медленно повернул голову в сторону. Сэт, покачиваясь, стоял возле своей импровизированной койки, устало упираясь на нее ладонью. Второй рукой он придерживал себя за живот, словно боясь, что бинты сейчас порвутся и внутренности вывалятся наружу. Было видно, что вертикальное положение стоит ему больших усилий, но даже в таком состоянии он смог подняться абсолютно бесшумно, а карие глаза прояснились впервые за долгое время.
– Приветствую. – Он кивнул Ани, она ничего не ответила, затем перевел взгляд на Эдвина. – Не отбей ладонь. А лучше спрячь вещичку обратно в карман.
Юноша повиновался, медальон отозвался холодом. Сэт внезапно усмехнулся:
– Вижу, обстоятельства изменились. Последнее, что я помню, – как уселся на лошадь на задворках таверны Флориана. Кто эта юная дама?
– Это…
– Ани. – Девушка протянула ладонь. – Вы только что очнулись в моей лавке.
Сэт с сомнением посмотрел на нее, затем, оттолкнувшись, прошаркал через всю комнату, пожал смуглую руку торговки. Тяжело оперся ладонями на край стола:
– Решила заштопать мой жилет? Чем обязан?
– Эдвин сказал, что вы будете в ярости, если я его выкину.
Вор хмыкнул. Обвел помещение взглядом:
– Это ты дала ему одежду в тот день? Когда он ушел от меня с парой медяков, а заявился обратно с рубахой стоимостью в золотой?
– Да, это была я, – щеки Ани внезапно покрылись румянцем, – но вы оба не проявляете особой заботы об одежде.
Она просунула палец сквозь порез от ножа. Вор едва заметно пожал плечами:
– На тот свет тряпки не заберешь. Уж поверь, я почти попытался. Сколько прошло времени?
Эдвин взял с противоположного края стола флягу с водой, протянул ему:
– Чуть меньше трех дней.
– Как вы себя чувствуете? – Ани подвинулась на скамье в сторону.
Вор садиться не стал, но жадно припал к горлышку, капли воды покатились по шее, пропадая где-то среди повязок на груди. Вытер губы ладонью:
– Юная дама… Ани. Для начала, учитывая, что я обязан тебе жизнью, перейдем на «ты».
– Обязаны… Обязан, но не мне.
Она многозначительно кивнула на обилие бинтов на жилистом теле Лиса. Тот оглядел себя, вновь хмыкнул, посмотрел Эдвину в глаза:
– Значит, ты справился куда лучше меня, верно? Я лишь подверг нас обоих опасности и сам чуть не умер, но стоило мне выпасть из игры, как ты взял все на себя и, похоже, пришел к успеху. Он здесь?
Юноша покачал головой:
– Отошел за лекарствами.
– Но, выходит, был здесь. Я не сомневался в тебе, даже если выглядело иначе. Но ты все равно смог меня удивить. И я не забуду этого, мальчик.
– Незадолго до того, как мы встретили того старика, Конрада, ты сказал, что рано или поздно мне придется принять решение. Видимо, я его принял.
Сэт медленно кивнул:
– И тогда же я сказал, что всегда возвращаю долги. Поверь, так оно и есть.
Ани прокашлялась:
– Надеюсь, под этим не подразумевается месть Иеремии. И вам… тебе лучше сесть.
– Значит, юная дама знает и об этом… Посмотрим. Правда, я слишком стар для мести. Но если наши дороги вновь пересекутся – я буду готов.
– Сейчас ты готов упасть с ног, это максимум.
Сэт задумчиво оглядел повязку на руке, покачал головой:
– Удивительно, но нет. Чувствую себя так, как давно не чувствовал. Хоть в одном я не ошибся: в выборе врача. А вот и он, собственно…
Эдвин ничего не услышал, но вслед за Лисом повернул голову к двери. Через десяток секунд до его уха долетели шаги, затем шторка на входе шевельнулась. Парацельс устало оперся на косяк, снял с плеча заметно потяжелевшую сумку, аккуратно поставил ее на пол, склянки внутри звякнули. Доктор выпрямился, на хмуром лице залегли глубокие морщины, но, увидев, что творится в комнате, он замер. А затем сделал три быстрых шага и заключил Сэта в крепкие, насколько позволяли бинты, объятия.
На мгновение лицо вора исказило удивление, после чего он улыбнулся и тоже приобнял старика. Постояв так несколько секунд, они отстранились, ладони врача остались на плечах вора.
– Старый друг. Я рад наконец поговорить с тобой.
– И это взаимно. Время не властно над тобой, Гааз. Хотя прошло столько лет.
Доктор провел рукой по редким волосам на макушке:
– Не льсти мне, Старый лис. Влияние времени – это то, что я ощущаю теперь сполна. Уверен, ты тоже.
– Еще как. «Старый лис» я теперь слышу куда чаще, чем просто «Лис».
– Лучше старый, чем мертвый. Но ты честно пытался. А теперь, прошу тебя, сядь. Я усердно хлопотал над тобой все эти дни и прошу одного: побереги швы.
Сэт криво улыбнулся, но все же уселся на скамью. Доктор вернулся к своей сумке, достал одну из приобретенных склянок. Открутил крышку, запах, на этот раз приятный, растекся по комнате.
– Что это?
– Средство от отеков.
– Не трать на меня много своих драгоценных лекарств. Раз я поднялся на ноги, то большая часть дела сделана. Все остальное заживет как на собаке.
– Когда ты был в состоянии обморока, как пациент ты мне нравился больше, – проворчал Гааз. – Замри.
Он повернул голову вора к свету и начал аккуратно наносить мазь на затекший глаз.
– Судя по тому, что я видел, – Сэт многозначительно покосился на Эдвина, – мы можем говорить свободно. Расскажи мне, что произошло той ночью.
Юноша кратко пересказал все, что случилось после их побега из таверны. Гааз кивал, изредка вставляя ироничные замечания о «неподобающем образе жизни». Ани молчала. В конце Сэт закусил губу:
– Говоришь, вас предупредили? Как выглядел этот человек?
– Довольно высокий. Волосы длинные, светлые, спутанные. Он был покрыт дорожной пылью с головы до ног, словно провел много дней в пути без возможности помыться. Бледный, глаза тоже светлые.
– Северянин или откуда-то оттуда, – Парацельс кивнул, словно в подтверждение своих слов, – это я могу сказать точно. И его руки…
– Что с руками?
– Не забывай, я много общался с людьми, зарабатывающими на жизнь насилием. С нами он был обходителен, но его руки выдают эту сторону жизни. Кулачный боец или просто любитель подраться, костяшки почти стесаны. Телосложение как у тебя, довольно жилистый при высоком росте, но даже в походке сквозит какая-то опасность. Не знаю, кто это, но нам повезло, что той ночью он был на нашей стороне.
– Был ли? – Сэт с сомнением покачал головой. – Как ни странно, описание мне ничего не говорит, как и имя. Дормер… Нет, не знаю. А к советам от незнакомых людей я отношусь с опаской.
– Так или иначе мы здесь. – Парацельс нанес последний мазок, закрутил крышку. – Если Постулат и правда выставил людей у всех ворот, той ночью мы смогли проскользнуть обратно в нижний город.
Он жестом попросил Эдвина подвинуться, уселся рядом на скамью.
– Я не зря сказал, что он с севера. Это видно по глазам и коже. И он выразил благодарность за то, что я принял под крыло одного его знакомого. Речь почти наверняка идет о моем бывшем помощнике. Возможно, совпадение, но я в это не верю. Оба северяне, да и в последние годы я не очень активно общался с людьми, только если это не пациенты. Что уж говорить про «взять под крыло».
– Подмастерье-северянин? Как его занесло к тебе?
– Он сказал, что просто путешествует. Сомнительно в столь юном возрасте, тогда ему едва исполнилось пятнадцать. Но я не стал расспрашивать. Тебе ли не знать, что у каждого есть право на свои секреты.
Сэт медленно кивнул.
– Так вот. Я постарался забыть обстоятельства нашего знакомства, опыт был довольно травмирующим, знаете ли. На меня напали с целью ограбить, и он спас меня.
– Мальчишка спас тебя?
– Да. Как я понял, он случайно забрел в подворотню. Грабителей было двое, он положил обоих, довольно быстро. Моя помощь была незначительна, – Парацельс скромно почесал нос, – это меня тогда и зацепило. Все произошло очень быстро, но я отметил, что драться ему не впервой. И это были не армейские приемы, знакомые нам. Нечто более… уличное. Но действенное.
– Интересно.
– Еще как. А позже он, намеренно или случайно, продемонстрировал потрясающие познания в лекарственных растениях. После у меня уже не было шансов сорваться с крючка, я предложил Рикарду, так его звали, стать мои ассистентом. И не прогадал.
– То, что ты рассказал, вполне сходится с появлением этого ночного гостя. И где сейчас этот невероятно талантливый помощник, знающий толк как в уличных драках, так и в исцелении людей?
Плечи Парацельса поникли:
– Тряска. Два месяца назад его забрали.
Зрачки Ани расширились от изумления, но Сэт просто кивнул, словно объяснений больше не требовалось.
– Ночной гость пытался отплатить добром за добро или преследовал какие-то свои интересы – неважно. Возможно, все эти события вообще не связаны. Главное, что вы все здесь, а не на пыточном стуле. И я жив, вроде как. Что с рукой?
– На твоем месте я бы теперь думал не о руке, – Гааз многозначительно поднял палец вверх, – а о последствиях. Я залечил рану и вычистил твой организм, насколько мог. Но в медицине пока еще не придумали способов определить степень урона, который руны нанесли внутренним органам. К слову, поздравляю – быть может, о ты первый человек за много лет, который попал на больничную койку с ранением от рунного оружия.
– Не обольщайся, во всех городах, на той изнанке улиц, которую я никому не рекомендую посещать, рунные кинжалы все еще в ходу. – Сэт оскалился. – Но да, верно, люди там не доходят до больничной койки, тут не поспоришь.