– А если не выйду? Иеремия не сказал, что при последней встрече он убегал, сверкая пятками?
Ухмылка стерлась с лица гостя:
– Он предвидел этот вопрос. И просил передать, что тебе не следовало обзаводиться друзьями. Это, знаешь ли, снижает пространство для маневра, ведь не все обучены воровским трюкам. У тебя есть пять минут, чтобы выйти на порог с поднятыми руками. Если этого не произойдет, то мы спалим это здание дотла. – В подтверждение своих слов здоровяк взглядом указал на какой-то предмет в своих руках. Что это было, Эдвин не разглядел из-за спины вора. – А когда ты и твои приятели будете выбегать наружу, спасаясь от дыма и огня… Мы убьем всех, кроме тебя. И так, чтобы ты это видел.
Ани шумно выдохнула прямо Эдвину в ухо, боль в висках некстати запульсировала сильнее. Сэт уточнил тем же ровным голосом:
– Жечь здание посреди городской площади? Иеремия чувствует себя неприкасаемым?
– Нет, – визитер посмотрел исподлобья, – он правда неприкасаемый. Все обговорено, поверь, нам хватит времени исполнить задуманное. Но Постулат – разумный человек, поэтому у тебя есть пять минут. И он велел напомнить тебе кое-что.
– Да? Что же?
– То, как ты полз по железному желобу, спасаясь от огня. Смесь в моих руках аналогична той, которую использовали, чтобы поджечь то здание. А значит, ты прекрасно представляешь, с какой скоростью этот домик превратится в кучу углей. Есть лишь пара отличий: в тот день ее использовал не Постулат, он просил это отдельно подчеркнуть.
– Чудесно. А второе?
– В этом доме нет никакого спасительного желоба. – Мужчина на пороге вновь широко ухмыльнулся. – У меня все. Время пошло.
Сэт замер на мгновение, Эдвин не мог видеть его лица, затем вор с силой захлопнул створку. Быстрым шагом отошел от двери, пролетел мимо, жестом указал следовать за ним. Они миновали основной коридор, Лис замер посреди круглой комнаты со стеклянным окном в потолке. Повернулся к торговке:
– Подвал?
– Никакого подвала. – Ани покачала головой.
– Ну еще бы, – Сэт сжал зубы, – задняя дверь?
Эдвин посмотрел торговке в глаза и зажмурился в ожидании ответа.
– Тоже нет. Квартал полностью состоит из домов, подобных этому. Узкие здания в одну створку, но вытянутые вглубь. Торец к торцу, задняя стенка лавки упирается в аналогичную у жилого дома на той стороне. По бокам другие лавки. Поэтому окна, – она указала пальцем вверх, – либо в потолке, либо близко к нему.
– Друзья, простите меня. – На Гааза было больно смотреть.
Сэт отмахнулся от его причитаний:
– Сейчас это неважно.
Эдвин, пытаясь не обращать внимания на боль в висках, подал голос:
– Раз окна под потолком, может, получится выбраться на крышу?
– Даже если каким-то образом сможем сделать это так быстро, мне приходилось прыгать с крыши горящего здания, удовольствие сомнительное. И, уверен, Иеремия выставил арбалетчиков по периметру. – Сэт покачал головой. – Чудесная лавка, но ужасное убежище в данной ситуации. Мы заперты здесь, как в пещере с одним входом. Думаю, самым простым решением будет мой выход за порог.
– Нет!
К удивлению Эдвина, Ани выкрикнула возражение чуть ли не раньше его самого. Торговку трясло от негодования:
– Я дорожу своей лавкой, но даже если дать ублюдку Постулату то, что он хочет, то он вернется, я знаю. Попасть в его поле зрения – все равно что запутаться в паутине, будучи мухой. Сколько ни барахтайся, будет только хуже. Он все равно дотянется до каждого в этой комнате, наплевав на обещания. Должен быть способ не дать ему требуемое!
– В этом случае у нас есть еще пара минут, чтобы найти такой способ.
Эдвин окинул взглядом комнату, словно где-то за занавеской могло прятаться незаметное спасительное окошко. Вор тем временем подхватил со стула первую попавшуюся рубашку.
– Я позаимствую это, если ты не против. И жилет тоже заберу. Успел привязаться к нему, в этом мальчик был прав…
Поняв, что в словах Лиса сквозит прощание, Эдвин закрутился вокруг своей оси. Был ли стресс тому причиной, но пульсация в голове наконец переросла в настоящую боль, виски сдавило, в глазах слегка потемнело. Колени тряслись так, будто ноги хотели пуститься в пляс без его ведома.
– Парень, слушай сюда. Так или иначе медальон нужно доставить адресату. Сомневаюсь, что смогу исполнить заказ сам, поэтому…
– Нет!
Эдвин прошипел возражение, сдавленный безысходностью и болью. Медальон обжег ногу сквозь карман, словно отзываясь на упоминание. Вор посмотрел на него с жалостью, это почти разозлило юношу. От скользнул взглядом по кусочку лестницы, выглядывающему из коридора, в голове всплыло воспоминание: нижний этаж мастерской, почти такая же лестница с десятком ступеней.
– Уйди через ту сторону.
Вор, уже шагнувший было за порог, чтобы забрать жилет, замер:
– Что?
– Я видел, как ты это делаешь, уже несколько раз. В первый день и совсем недавно, в таверне. Не знаю как, но ты же можешь. Просто исчезни и появись за ближайшей стеной.
Доктор, поняв, о чем идет речь, мрачно приподнял голову. Ани, наоборот, посмотрела на Эдвина с недоумением:
– О чем ты…
– Все не так просто, мальчик, – к его облегчению Сэт не начал отнекиваться, – на это требуется много сил. Действительно много. И даже если я сейчас найду их в себе, вас это не спасет.
– Тогда забери нас с собой, проклятье!
Он понял, что почти кричит. Вор посмотрел на него с сомнением.
– Ты не услышал меня. Даже чтобы шагнуть больше одного раза, тогда, в таверне, я отдал почти все. А взять с собой еще троих человек… Не думаю, что кто-то хоть раз делал подобное. Это за гранью человеческих сил.
– За гранью человеческих сил прыгать сквозь пространство. И кто устанавливает эту грань? Хотя бы попытайся.
Ани продолжала смотреть на них так, словно начала сомневаться в душевном здоровье всех присутствующих. Но Эдвин смотрел только на Лиса, он видел, как огонек сомнения зажегся в потухших было глазах. Гааз кашлянул:
– Мне кажется, я потерял право голоса, когда навлек на всех беду. Но как врач отмечу, что если упомянутый юношей способ вообще возможен… Старый друг, это с большой вероятностью убьет тебя. Три дня назад ты был на последней стадии истощения. А тогда, судя по всему, понадобилось затратить гораздо меньше сил.
Вместо ответа Сэт сорвался в коридор, Эдвин поспешил за ним. Вор бросил на бегу:
– Наши походные мешки далеко?
– Нет. События последних дней показали, что лучше их вообще не разбирать полностью.
– Молодец. Неси сюда.
Вор свернул влево, видимо, чтобы забрать жилет. Эдвин пробежал дальше, откинул одну из шторок, подхватил мешки, сорвался обратно. В недавней операционной кипела жизнь, Парацельс как попало закидывал в сумку все, что успел перенести из своей лавки. Ани помогала ему, все с тем же выражением недоумения на лице. Сэт замер посреди комнаты:
– Время вышло.
В подтверждение его слов раздался звон, Эдвин вздрогнул, где-то за спиной зашипело, будто на раскаленную сковороду вылили чарку воды. Потянуло гарью. Гааз пробормотал:
– И что дальше?
Звон повторился, коридор ярко осветился. Лицо Ани исказилось болью, но, не тратя времени на причитания, она помогла целителю затянуть края сумки. Сэт скомандовал:
– Все сюда.
Они столпились вокруг Лиса, теперь собственная идея начала казаться Эдвину несколько невероятной. Он спросил:
– А теперь?
– Истощение… – одними губами напомнил Гааз.
– Тогда всему виной была рана на руке. Будь я проклят, если наш путь закончится здесь.
Из коридора потянулся дым, свечение стало ярче. Даже если бы они сейчас решили выбежать наружу, пришлось бы прорываться сквозь огонь. Где-то далеко на улице раздались встревоженные крики.
– От вас ничего не требуется, просто коснитесь меня.
Эдвин положил ладонь на плечо вора, Ани повторила жест с другой стороны, Парацельс по-отечески положил руку ему на спину. Они замерли, Сэт смотрел здоровым глазом куда-то в пол, по его висками катились капли пота, то ли от напряжения, то ли от нарастающего жара. Юноша почувствовал, как мышцы под его рукой напряглись, и… ничего не произошло. Он ощутил себя круглым дураком. Лис сипло выдавил:
– Не могу нащупать.
Лицо Гааза за его спиной выражало обреченность, юноша зажмурился, чтобы этого не видеть. Услышал, как Ани нервно говорит:
– Мы можем дождаться, когда боковая стена рухнет…
Тело вора вновь напряглось. Ничего. Стало трудновато дышать, дым начал медленно пробираться в легкие, дыхание Сэта стало хриплым:
– Давай же, проклятье…
Эдвин открыл глаза, напоследок окинул взглядом спутников. Губы Ани беззвучно шевелились: ругалась она или молилась, он не понял. Юноша сжал зубы, плечо вора вновь отозвалось судорогой, но снова ничего не произошло…
Почти ушедшая боль взорвалась в висках с новой силой. Казалось, что его голова лопнет от напряжения, Эдвин закричал, но сам не услышал собственного голоса. На мгновение Мир померк, он почувствовал, что падает.
Глава 28. Рикард
Казалось, его разбудила дрожь земли. Рик распахнул глаза, пытаясь понять, приснилось ли ему или жесткий травяной ковер под лопатками и правда только что отозвался гулом. Впрочем, чему удивляться, когда на одной поляне погрузились в сон сразу двое белоголовых. Ну и одна высокородная.
Он покосился в ту сторону: Райя лежала на боку лицом к нему и пока не проснулась. Мышцы лица разгладились во сне, смыв ночную изможденность, сейчас она была больше похоже на обычную девушку, набирающуюся сил после тяжелого дня. В их случае день был очень тяжелым.
Поляна была хорошо освещена, солнце поднялось чуть выше, чем он рассчитывал. Они пропустили рассвет. Услышит ли он хрип лошадей, если изо всех сил напряжет слух? Топот солдат, звук погони, приближение возмездия? Нет, лишь робкое чириканье птиц и шелест листьев. Сейчас они звучали как музыка. Все последние недели он будто провел в кошмарном сне и сегодня проснулся впервые. Представив, какую массу ощущений испытывает в таком случае Ловчий, Рик позволил себе улыбнуться. Все же это было не зря. Некоторые вещи начинаешь ценить, лишь потеряв их. А потом обретя вновь.