м в Аргенте. Даже если основной интерес сводился не к Райе, а к ее родителям, в итоге ставка удвоилась и почти сыграла. Почти. Иначе в этом лесу был бы закопан он сам на пару с высокородной.
Рик был уверен, что таких манипуляций должно было быть множество. Где-то в столице, а может и не только там, сейчас находились люди, подобные Фионе. Необязательно обученные убийцы, достаточно и того, что они преследовали интересы своего нанимателя. Если даже девочка-камеристка имела доступ в самые высокие кабинеты и, он был уверен, ловила ушами много интересного, что уж говорить о влиянии целой группы таких людей. В итоге картина вырисовывалась неутешительная. В самом центре Симфареи кто-то уже много лет вплетал в полотно свои собственные нити, касание которых явно не будет мягким, как шелк. Скорее, оно будет напоминать тычок спицей, не так ли?
На фоне этого затеянная на руднике игра обретала совсем мрачные оттенки. Речь шла уже не только о политическом, но и о церковном влиянии. Кто бы ни стоял за всем этим, он не побоялся заигрывать с силами, которые уже много лет повсеместно находились под строгим табу. Методы и устои, распространенные в Симфарее, не находили в его душе отклика (по понятным причинам), но Рикард прекрасно понимал, насколько даже один белоголовый может быть опасен для других людей. А по словам Пинкуса, речь шла о десятках подобных ему.
А самое главное, Рик не мог осознать конечной цели всего этого. Все детство он провел с человеком по имени Рендалл Элайда. Его отец тоже по уши погряз в подобном дерьме. Проклятье, да он ведь производил его, существовал за счет этого. Но методы Рендалла были совсем иными и преследовали очевидные цели: деньги и власть. Накопление первого, удержание второго. Он видел цель и шел к ней кратчайшим путем, не заботясь о том, сколько людей пострадает на пути, и даже не скрываясь.
Тот, по чьей прихоти Рика затянуло во все это, явно обладал не меньшим влиянием. А еще авторитетом и деньгами. Но при этом был достаточно осмотрителен, чтобы оставаться в тени. А еще невероятно умен. Юноша знал о политических интригах лишь понаслышке, но даже та картина, которая вырисовывалась перед ним сейчас, поражала воображение. И если бы речь шла лишь об укреплении власти в столице… Но нет, этот человек затеял всю эту историю с похищением белоголовых, от которой так и несло безумием.
Выход из тени, осознанный риск быть раскрытым, что в итоге и произошло. Но изначально, чтобы решиться привести в исполнение подобный план, награда должна была быть монументальной. Такой, ради которой убивают, без сомнений. Да, до полноценного краха было еще далеко и теперь все зависело от трех людей, лежащих на лесной поляне. В основном от высокородной. Именно ей теперь было суждено запустить необратимые процессы, которы взбаламутят всю столицу. И Рику совсем не хотелось вновь оказаться в ситуации, где он станет препятствием на пути к чей-то цели. Препятствием из плоти и крови. Препятствием с ошейником на шее.
Он неплохо умел просчитывать вероятности, никаких цифр и прочего, просто чувствовал, куда может завести та или иная дорожка. И здесь все дороги вели не туда. Их всех прикончат, либо прикончат лишь высокородную, а они с Ловчим отправятся обратно дробить камни в искрящемся туннеле. Или попадут обратно в руки психов, уготовивших для белоголовых пока неизвестную, но вряд ли завидную участь.
Вариантов, при которых для каждого из них все заканчивается хорошо, он не видел. Такое бывает лишь в сказках, где герои ступают на опасный путь и доходят до конца вместе. В реальном мире концовка истории для каждого из них будет не такой радужной. Ожидать чего-то иного было просто наивно.
Рик почти убедил себя, что нужно обсудить со спутниками свои мысли. Ошейник на шее лишал его с Ловчим всех прав. А Высокродной стоило перестать играть по чужим правилам и просто со всех ног бежать в столицу. Вновь повернув голову в ее сторону, юноша вздрогнул. Райя уже не спала, карие глаза смотрели прямо на него. Как давно это продолжается? Девушка моргнула, тихо прошептала:
– Доброе утро.
Он хрипло ответил:
– Проснись и пой. Мы проспали рассвет, но лишний час сна пойдет на пользу. Прежде чем отправиться в путь, я хотел обсудить…
– Долго его нет? – Райя перебила его, указав глазами куда-то ему в макушку.
– Что? – Рик не понял вопроса.
– Нико. То есть Ловчий. Когда он вернется, нужно будет осмотреть его плечо: если рана загноится, будут проблемы.
– Вернется?
Рик задрал голову вверх, где по другую сторону от фонаря должен был лежать Ловчий. Все это время он думал, что тот просто крепко спит, но, приподнявшись на локте, понял, что это не так. На импровизированной лежанке из валежника валялся небрежно скомканный плед, сам Нико отсутствовал. Проснулся раньше них и отправился в лес… В поисках воды? Еды? По нужде? Странно. Он не спал уже минимум половину часа, все это время вокруг не раздавалось ни звука. Значит, Ловчий ушел еще раньше.
Юноша нахмурился; он был уверен, что чутко спит, особенно в подобной ситуации. Какой от него прок, если кто-то смог незаметно проскользнуть буквально в двух шагах, при этом даже не имея нужды скрываться? Нехорошие мысли закрались в голову, но, окинув взглядом поляну, он увидел, что импровизированный мешок с их пожитками на месте, а обе лошади тихо щиплют траву на привязи. Ловчий не взял с собой ничего, то есть рассчитывал скоро вернуться. Пошел обратно с целью привести третью лошадь? Разумно, но Рик ощутил смутное беспокойство. Как бы то ни было, Нико должен был уже вернуться.
Он рывком поднялся на ноги, осмотрелся в поисках следов, потер переносицу. У его собрата по каторге было множество достоинств, но умение передвигаться по лесу, не потревожив ни единой веточки, было присуще скорее самому Рику. Не обнаружив даже намека на след в примятой траве, он обошел фонарь, протянул руку к лежанке. Вряд ли смятая ткань сохранила бы тепло тела больше, чем на несколько минут, но надо же с чего-то начинать? Пальцы ожидаемо ткнулись в пустоту, но, помимо примятых веток, он ощутил под тканью какой-то предмет. Рик рывком откинул ткань в сторону. После чего замер с вытянутой вперед рукой, словно попрошайка в тени городских ворот. Кончики пальцев задрожали против его воли.
Он услышал, как Райя поднялась со своего места, почувствовал, как она подошла со спины:
– Есть идеи? Что там…
Ее речь оборвалась на полуслове, высокородная шумно выдохнула. Не оглядываясь, он так и сидел на корточках, буравя взглядом предмет прямо перед собой. Вся туманная дымка исчезла. Став полностью прозрачным и покоясь не на чужой шее, а на горстке высохших веток, ошейник потерял все свое болезненное очарование. Таинственность словно улетучилась, бесшовное кольцо валялось на лесной земле, будто какой-то мусор. Он поймал себя на мысли, что таращится сквозь стекло на мельчайшие крупинки сухой земли, слегка подсвеченные падающими на кольцо лучами солнца.
Чуть наклонившись вперед, он кончиками пальцев провел по ошейнику. На мгновение прикрыл глаза. Ни следа. Ни тепла. Ничего. Рик скорее ощутил, чем услышал, как Райя позади сглотнула… слезы? Осознание? Слюну в высохшем после ночевки рту? Он взял в руки ошейник, который за много лет до его появления в этих краях навесили на шею его новому знакомому. Теперь Ловчего здесь не было, а кольцо словно зависло в пространстве в ожидании новой шеи.
– Он…?
– Да.
– Именно этой ночью…
– Да, – Рикард хрипло прокашлялся, – именно так.
Высокородная присела рядом:
– Значит, так это происходит? Без каких-либо следов? Лишь ошейник на кучке веток?
– Не думаю, что был хоть один подобный случай за все последние годы. – Рик покрутил кольцо в руках. – Вряд ли хоть один белоголовый покидал Мир за пределами рудника. До недавнего времени. Но в остальном да. Без следов.
– Ты уже видел подобное? – Райя сглотнула.
– Нет. Я пробыл на руднике меньше недели. Но он всегда говорил, что уже скоро. Я просто не думал… Не думал, что настолько скоро. Верил, что у него в запасе еще месяцы. Хотя бы. Или недели. Или…
Он поймал себя на мысли, что выдавливает слова, просто чтобы заполнить тишину, и резко замолчал. Райя осторожно коснулась прозрачного кольца кончиками пальцев, отдернула руку.
– Я знаю, что без этого он бы забрал нас в… Не знаю, где он сейчас. Но как бы то ни было, без ошейника он бы забрал нас с собой. И огромный кусок леса впридачу. Но мозг отказывается принять это как благо.
– Благо было бы, если бы это, – Рик потряс прозрачным кольцом, отраженные стеклом лучи солнца на секунду ослепили его, – вообще не требовалось.
Он продолжал неотрывно смотреть на кучку примятого валежника, словно, если наблюдать достаточно долго, Ловчий вылезет из-под земли обратно. Как будто это какой-то розыгрыш. Но Рик знал, что этого не произойдет. Предмет в руке был тому подтверждением. Против воли он выругался сквозь зубы:
– Все это дерьмо, которое мы пережили ночью… Он ведь получил болт в плечо. Выпрыгнул из кареты. А до этого восемь лет торчал посреди треклятых рунных тоннелей. И в итоге одна ночь на воле? Всего одна?
Он увидел, как пальцы, сжимающие ошейник, побелели. Хрупкое, на первый взгляд, стекло не поддалось, оно было крепче любого доспеха. Он не знал, кого обвинить, но если бы нашел, на кого повесить этот фундаментальный недостаток в мироустройстве, то этому существу бы не поздоровилось. Будь это даже сам Годвин, ради такого случая он бы спустил с поводка настоящего себя. И сделал бы это с удовольствием. Райя положила ладонь ему на плечо:
– Выбирая между свободой на одну ночь и забвением на руднике… Я бы точно выбрала свободу.
– У нас отобрали право выбора. И у меня, и у него. – Рикард пощупал собственную шею.
– Я…
Рука на плече замерла, высокородная явно не находила слов. Он медленно добавил:
– Давай соберем вещи.
Высокородная лишь кивнула в ответ. Поняла ли она все без слов или дипломатическая жилка подсказала ей, что лучше промолчать, – неважно. Ведь он знал, что не передумает. Они свернули пледы, Рик раскидал горки валежника по поляне. Смешная маскировка, любой преследователь легко найдет их по множеству следов. Ошейник он завернул в тряпицу и бережно положил к прочим вещам. Девушка протянула руку за мешком, замерла, внимательно глядя на него.