– Сам? Судя по тому, что я слышала, он в полнейшей панике. Очень озабочен твоим побегом и нападением на Иглу. Скорее всего, сейчас он, сбившись с ног, разыскивает Рокота и ждет докладов о твоей поимке. О каком ужине может идти речь?
– О выгодном для нас ужине. Такие люди, как Пинкус, отлично умеют притворяться, это я знаю точно. Иначе бы не усидел на своем месте и дня.
Райя возвела глаза к потолку, словно вспоминая что-то, затем нехотя кивнула:
– Допустим.
– Допустим. А вот со столичными обычаями я знаком номинально – если изворотливых сволочей я знаю в избытке, то с высокородными дамами мне общаться не приходилось. Во всяком случае с настолько высокородными. – Рик многозначительно покрутил пальцем в воздухе. – С теми, кто общался с владыкой напрямую.
– И что?
– Исходя из того, что я слышал, могу сделать вывод, что они бывают несколько капризны.
– Стереотипы. Один знакомый предложил мне изобразить капризную дурочку по прибытии. Пустить пыль в глаза, мол, это только поможет.
– И он был прав, сейчас самое время. Мне нужно совсем немного времени подготовиться. Потом ты, – он указал на Фиону, – выйдешь через главную дверь. Если Райя права, через секунду к тебе подскочит стражник, указание не допустить никаких прогулок было достаточно ясным. Передай, что госпожа очень устала, но все еще желает отужинать прямо здесь, как и планировалось. И конечно же, – он вновь поднял палец к небу, – она все еще непременно желает разделить трапезу с привратником.
Фиона вопросительно посмотрела на Райю, та нахмурилась.
– Думаешь, не опасно приглашать его сюда?
– Других вариантов нет. – Он обратился к Фионе: – Говори мягко, но испуганно. У Пинкуса нет особого выбора. Пара десятков минут в компании капризной девки, пока та уминает приправленный иволгой ужин. Малая цена, зато после этого ты не побеспокоишь его минимум до обеда, а может и дольше, зависит от дозы.
– Якоб говорил про три капли.
– Тогда до ужина. Я более чем уверен, что он нацепит на лицо самую приторную из своих улыбочек и уделит тебе время. На кону слишком многое, а сам он все равно не бегает по всей территории, заглядывая в кусты. Фиона, ты справишься?
Камеристка резко кивнула. Райя оправила платье:
– Хорошо, он придет. Что дальше?
– Ты обедала с ним?
– Да, почти сразу после приезда.
– Где?
– У него в кабинете.
– В помещении была стража?
– Ты тренируешь на мне свое умение допрашивать? – Райя покачала головой. – Нет. Поначалу был слуга, но Пинкус выдворил его.
– Чудесно.
Рик потер руки, быстрым шагом прошел в обеденный зал.
– Этот допрос правда так важен?
Он почувствовал, как за его спиной высокородная замерла на пороге.
– Информация, которой он владеет, может оказаться ценнейшей как для владыки, так и для всей столицы. А может, и для всей страны.
– Разумно. Как минимум, я хочу знать, что он собирался делать со мной и Ловчим. – Рик задумчиво оглядел комнату. – Поверь, мы получим ответы. А теперь попрошу закрыть створки на окнах.
– Створки?
Карпетский вор вновь ухмыльнулся, Рик позволил легкой улыбке выползти на лицо:
– Мы же не хотим, чтобы нам помешали?
Глава 20. Райя
Райя провела рукой по скатерти, разгладив невидимые складки, затем выровняла бокал относительно тарелки, оправила рукава платья. Мысли скакали в голове со скоростью горных антилоп, простые повторяющиеся действия помогали подавить панику. Отец бы недоуменно наморщил лоб, услышав пересказ ее первого дня на фаротском руднике. Райя откровенно сомневалась, что хоть одна дипломатическая миссия за последние два десятилетия закончилась двойным убийством, полным крахом непосредственно дипломатии, а также сговором с белоголовым. Зато Морн, несомненно, одобрительно ухмыльнулся бы на пару с Фреем. Черная мантия больше всего на свете ценил информацию и не ограничивал себя в способах ее добычи. Именно поэтому она решила нырнуть в омут с головой.
С момента смерти Мико паника холодной волной прокатывалась по ее телу, а когда первоначальный шок прошел, справляться стало еще труднее. Прямо сейчас, пока она сидела на этом самом стуле в обеденной комнате, решалась судьба всей ее карьеры. Это, как ни странно, заботило ее куда больше, чем прямая угроза жизни. Не появись этот парень, Рик… После увиденного ее бы уже никуда не отпустили.
Фатализм Рокота откровенно пугал. Даже если он действовал не по указке, а лишь проявил инициативу, хотел выслужиться, поймав сунувшую нос куда не надо девчонку, то он не мог не осознавать последствий. Отпустить ее они не могли, нападение на представителя столицы подписало смертный приговор всем причастным. Даже если представить ситуацию, в которой она оказалась полной дурой, а Пинкус, узнав о произошедшем, напирал бы на умственное помутнение у гвардейца, Райя все равно не верила в успех. Скорее всего, она просто никогда не покинула бы рудник.
В таком случае для руководства рудника ситуация становилась еще более неприятной и неопределенной. В Фароте ее ждет часть сопровождающих, непосредственно в столице – десятки людей, включая отца и самого владыку. Впрочем, Вильгельм ждет не саму Райю, а отчета и решения проблемы, но это ничего не меняет. Она не могла придумать ни одного объяснения, которое смогло бы обосновать ее пропажу – заодно с Фионой, Мико и Дирком. Единственное, что приходило ей в голову, – это пропажа кареты где-то в пути, при желании Пинкус с Иглой могли сослаться на нечто подобное. Но это подняло бы в столице настоящий шторм, ситуация была беспрецедентной.
Вывод оставался прежним: на что бы ни рассчитывал Рокот, за своей спиной он чувствовал покровительство достаточной силы. Или это был религиозный психоз – мог ли Игла внушить своим пособникам достаточно безрассудства? В любом случае теперь ее нахождение на руднике будет коротким. Нужно было спешить обратно в столицу, но шанс допросить привратника напрямую она упустить не могла. Тайное чтение бумажек, поиск скрытых смыслов в разговоре тет-а-тет – все это казалось мелочью в сравнении с открывшейся возможностью.
Девушка покосилась в сторону дверного проема, в котором несколько минут назад скрылся ее новый знакомый на пару с Фионой. Эти люди вызывали у нее два чувства: восхищение и опаску. Относительно камеристки восхищение преобладало. То, как она взяла себя в руки после встречи с Рокотом, оказало отрезвляющее действие. Видя отстраненное спокойствие своей помощницы, Райя не могла поддаться панике, пришлось собраться. А проследив, как девочка бесстрастно елозит окровавленной тряпкой по полу, Райя поняла: теперь она видела все. Или почти все.
Что касается опаски, то львиная доля относилась к белоголовому. Его появление было настоящим даром, полностью изменившим ход событий. Оставалось надеяться, что в лучшую сторону. Но ни разу в жизни ей ни приходилось наблюдать, как кто-то протыкает глазное яблоко спицей, причем пробив череп насквозь. Смущало, что после этого белоголовый вел себя как ни в чем не бывало, не выказав никакого удивления относительно происходящего. С той же легкой улыбкой, не тратя время на споры, он принял ее условия, запросив в ответ лишь одно – свободу.
В изорванной простой одежде, с присохшей к лицу грязью и припорошенной пылью щеткой волос на макушке он будто явился в гарнизон из другого мира. Того самого, который не полагалось видеть обычным людям. Сомнений не было, он был чистокровным северянином, и Райя совсем не ожидала встретить одного из них на руднике в Столичных землях. Судя по бумагам, он успел пробыть здесь около недели, но уже выглядел так, словно на пути к ней ему пришлось стесать гору кулаками. Как в таком случае выглядят те, кто добывал руны годами, Райя боялась представить.
На первый взгляд мотивы Рика были ясны, ошейник на шее оставлял ему мало иллюзий по поводу собственного будущего. А встреча с Иглой в запертой комнате делала отпущенный ему срок еще короче. Этот человек, обладая из имущества лишь тонкой рубахой, ослепил внушающего страх церковника и одним ударом уложил закованного в железо гвардейца. То, каким образом он совершил содеянное, наводило на мысль, что за легкой улыбкой скрывается крайне насыщенное прошлое. На расспросы не было времени, но в том, как сходу Рик схватывал ее пожелания, тер подбородок, осматривая холодными глазами комнату, чувствовалось нечто большее, чем просто попавший на рудники молодой человек.
На то, чтобы обсудить приход Пинкуса, ушло чуть меньше часа. Большего у них не было, поздний вечер стремительно перетекал в ночь, привратник мог сослаться на позднее время и отход ко сну. Рик деловито прошелся по дому, запоминая расположение комнат. Они закрыли створки на окнах, и теперь трапезная освещалась холодным рунным светом, по периметру комнаты располагалось четыре светильника. Ссадину на лбу Райя запудрила, надеясь, что в полумраке следы борьбы с Рокотом будут не так заметны. По настоянию Рика она сменила свое дорожное платье на аналогичное, но чуть более удобное. На плечи девушка накинула легкий платок – сомнительно, что Пинкус был знатоком столичной моды и этикета, однако присутствие за ужином в дорожном костюме могло вызвать ненужные подозрения.
После чего Рик и Фиона покинули комнату, а она, усевшись за стол, начала теребить скатерть. План, предложенный северянином, был из разряда тех, где в любой момент какая-нибудь мелочь может пойти не так. Но если все получится… В любом случае это будет тяжелая ночь.
Поначалу беспокойство за Фиону перемежалось с волнением, что Пинкус все же найдет предлог не приходить. Рик мягко проинструктировал камеристку, что и как ей нужно говорить, при этом юноша крайне похоже изобразил столичный акцент, в очередной раз удивив Райю. Но, несмотря на подготовку, казалось, что привратник каким-то образом догадается обо всем, и они потерпят крах в самом начале. Девушка обоснованно сомневалась, что даже с помощью северянина они смогут совладать с полным гарнизоном солдат. Но прошло не более десяти минут, и она услышала, как скрипнула входная дверь. В комнату вплыла Фиона, кивнула ей: