– Госпожа. Меня известили, что господин Пинкус в восторге от возможности разделить с вами вечернюю трапезу. Он прибудет в течение нескольких минут.
«В восторге. Ну конечно же».
Высокопарная фраза предназначалась в большей мере для пары слуг, которые просочились в дверь следом. В четыре руки они стремительно сервировали стол, один из них уточнил, желает ли Райя угоститься вином в ожидании. Девушка благосклонно кивнула, но к бокалу с кроваво-красной жидкостью не притронулась, как и к выставленной на скатерть еде. Она отослала слуг, успела переглянуться с камеристкой, а затем вновь услышала, как открылась входная дверь. Райя вздохнула и, убрав руки со скатерти, поднялась на ноги.
– Приветствую! Надо ли говорить, насколько я рад вновь видеть вас? Невозможно придумать, что могло бы украсить этот вечер больше, чем наша личная беседа. Как вы? Все ли вам нравится?
«Почти все, если исключить, что твой гвардеец убил Мико, избил меня, а теперь лежит с проколотой глазницей в десятке шагов отсюда».
Она пыталась разглядеть в поведении Пинкуса отголоски произошедшего, но Рик был прав, в своем притворстве привратник достиг совершенства. Он так и не сменил парадный костюм, но считать причины, по которым у привратника не хватило времени принарядиться, было невозможно. Даже зная о них от и до, девушка не увидела в его поведении изменений со времен их дневной трапезы.
– Благодарю вас, все чудесно. Вы очень гостеприимны. Надеюсь, ничего страшного, если мы отужинаем в моих покоях? Дорога вымотала меня куда больше, чем я ожидала.
– Что вы! Что вы! Я все понимаю, прошу вас, не стойте!
Если сам привратник вел себя как ни в чем не бывало, изменилось восприятие самой Райи. До этого она смотрела на привратника с подозрением, но не могла ему довериться лишь на уровне инстинктов. Теперь в его присутствии она ощущала почти осязаемую опасность. Они сели за стол.
– Весь вечер провели в своих покоях?
– Да, не нашла в себе сил на дополнительные прогулки. Вы?
Привратник замахал руками в своей манере:
– Весь в заботах, как обычно!
«Сегодня забот прибавилось, не так ли?»
Не переставая сыпать ничего не значащими вопросами и лестью, Пинкус налил себе вина, увидел, что ее бокал уже наполнен, отставил бутыль в сторону.
– Священнослужитель не почтит нас присутствием?
Этот вопрос заставил привратника на мгновение замереть. Или она видит то, что хочет видеть?
– Увы, полагаю, с его церковной диетой и столь же напряженным графиком вероятность этого мала. Но не будем унывать.
«Приуныть больше, чем Игла в данный момент, смог только Рокот».
Девушка выждала еще пару минут, Пинкус вновь взял на себя роль лакея, наполнил их тарелки, махал руками, поддерживая жестикуляцией свою болтовню. В голове зазвучал голос Рика.
«Перетерпи десяток минут, он будет торопиться, но не выкажет этого. Не ешь и не пей ничего, ни до, ни после. Сомневаюсь, что слуги подмешают снотворное в еду. Пинкус все сделает сам и зацепится за первую же возможность».
Райя поднесла вино к губам, сделала вид, что пьет, и, наклонив бокал слишком резко, вылила часть прямо себе на платок.
– Нет! Это же шелк Маленго. – Она вскочила, резко сорвала платок с плеч, крикнула, удерживая его на вытянутой руке: – Фиона! Фиона!
Камеристка, как ей и было указано, не появилась, более того, крик девушки должен был служить сигналом для Рика. Скоро, очень скоро. Пинкус округлил глаза и хотел что-то сказать, но Райя не позволила:
– Ох! Я отослала ее наверх, не дозовешься! – Девушка придала лицу максимально капризное выражение. – Прошу меня простить, это было очень неуклюже. Но платок, – для убедительности она потрясла тряпкой в воздухе, – еще можно спасти, я уверена. Фиона! Один момент, тысяча извинений. Я мигом, нужно найти эту дурочку. Не наполните пока что бокал повторно? По возвращении мне точно понадобится хороший глоток. Ох, как же так…
В столице любая достаточно высокородная дама при таком инциденте скинула бы платок на пол, безжалостно переведя его в разряд половых тряпок. Истерика по поводу вещи нанесла бы лишь урон репутации и вызвала недоумение у окружающих. Расстраиваться и суетиться из-за вещи, вместо которой можно просто купить новую? К счастью, на задворках пыльного рудника требования к этикету были не столь высоки. Девушка стремительно вылетела из комнаты, напоследок услышав за спиной возню.
«Как только ты покинешь комнату, он воспользуется этим, чтобы добавить раствор в вино. Лучшего момента и не придумать».
На вопрос, как же она потом будет сидеть за столом, всячески игнорируя собственный бокал, юноша уверенно ответил:
– За стол ты уже не вернешься.
Повернувшись в сторону лестницы, девушка вздрогнула. Рик стоял у стены, сложив руки на груди. Он кивнул ей, жестом показал отойти в сторону. Подошел к дверям, из которых она только что появилась, замер; казалось, он отсчитывает время в уме. Затем приоткрыл створку, у него это получилось совершенно бесшумно. Райя специально села так, чтобы вынудить Пинкуса расположиться спиной к двери, в приоткрывшуюся щель она увидела его мясистый затылок. Привратник сгорбился со столом, поникшие плечи замерли без движения, одна рука была вытянута в сторону, пухлая ладонь лежала на краю стола.
Рикард скользнул внутрь, в два шага оказался точно позади Пинкуса, на мгновение замер. Этот момент растянулся перед глазами Райи на целую вечность, в позе юноши сквозило предвкушение. Далее все произошло быстро: чуть присев, юноша железной хваткой схватил голову Пинкуса, прижимая ее к груди, как отец прижимает утерянного, но вновь обретенного ребенка. Сцена выглядела по-извращенному комично, но вскоре первоначальный шок прошел, привратник захрипел, забил ногами под столом, приборы на скатерти отозвались звоном. Правая рука толстяка царапала затылок юноши, взмахом левой он снес со стола собственный бокал, звон стекла вплелся в общую какофонию. Пинкус нанес несколько слабых ударов вскользь, с каждым разом все слабее, затем его голова поникла, а конечности безвольно повисли вдоль туловища. Рик задержал захват еще на пару секунд, потом отстранился, одной рукой придерживая тучное тело и не давая ему свалиться со стула, а другой вытягивая из кармана заранее порванные на веревки куски ткани.
– Помоги мне. Придержи.
Его голос был совершенно спокоен, пусть и немного сбилось дыхание. Райя с опаской подошла ближе, положила руки на плечи привратника и удерживала его, пока Рик тряпками привязывал конечности пленника к стулу. Напоследок он запихал скрученный кусок ткани в рот Пинкуса. На импровизированном кляпе Райя разглядела знакомый по своему гардеробу цветочный узор, ее затошнило. За спиной возникла Фиона, тихо пробормотав:
– Мне кажется, все тихо.
– За дверью никого?
– Никого. – Фиона посмотрела на привязанное тело. – Что мне делать, если кто-то постучится в дверь?
– Предпочту думать, что этого не произойдет.
Райя вмешалась:
– Для человека, который обещал, что мы покинем рудник в целости, ты слишком полагаешься на случай.
– А ты знаешь, какие планы чаще всего терпят крах? Тщательно продуманные.
Юноша взялся за спинку стула, наклонил его на себя и, крякнув от натуги, волоком потащил Пинкуса через весь этаж. При осмотре дома его крайне заинтересовала каминная комната. Если обеденный зал выходил прямо в вестибюль и имел ряд окон по всему периметру, то нужное им помещение располагалась в глубине здания, единственное окно выходило на задний двор, но даже оно было круглым и располагалось почти под потолком. Вероятно, по задумке архитектора, помещение несло в себе функции как гостиной, так и импровизированного кабинета.
По центру, ровно под окном, к стене примыкал небольшой камин, не рунный, а обычный. В летнее время он не использовался, топка была очищена – ни дров, ни прогоревших углей. Напротив расположилась пара кресел и тройной диван, развернутые боком к камину и лицом друг к другу. В качестве финального штриха к спинке дивана примыкал небольшой письменный стол. Рунное освещение тоже присутствовало, сейчас тьму разгонял один единственный светильник, белесый полумрак наводил на воспоминания об операционной Якоба.
Фиона придержала дверь, Рик втащил пленника внутрь, стул под ним жалобно постанывал, половицы отзывались на давление скрипом. Юноша остановился у камина, развернул привратника спиной к очагу. Пинкус сдавленно застонал.
– Вот-вот очнется. Дипломатический корпус готов занять свои места?
Райя сжала руки в кулаки, села в дальнее кресло, теперь она была повернута к Пинкусу вполоборота, а рунный свет падал ей прямо в спину, превращая девушку в темный силуэт в глазах смотрящего. Рикард садиться не стал, просто выпрямился и замер в шаге от привратника. Фиона, как ей и было указано, прикрыла дверь и отправилась обратно в вестибюль, чтобы предупредить о непрошеных гостях, если они вдруг появятся.
«Даже если отсутствие Пинкуса не вызовет подозрений, есть вероятность, что он приказал обновлять донесения ежечасно. Если допрос затянется, солдаты могут начать искать его по своей инициативе». Пусть ищут, но мы к тому времени должны закончить. А значит, у тебя есть час, максимум полтора».
Привратник замычал, вяло покачал головой. В свете лампы он напоминал утопленника, уже раздутого, но только что поднятого с глубокого дна. Складки шеи лежали на некогда белоснежном, а теперь пропитанном потом воротничке. Кожа приобрела бледный оттенок, под глазами нарисовались темные синяки. Лишь сейчас Райя обратила внимание, что Пинкус выглядит куда более вымотанным, чем несколько часов назад; казалось, он постарел на пяток лет с момента их совместного обеда.
«Зачем мы освещаем наши дома так, что любой человек выглядит, как мертвец?»
Пинкус открыл глаза, поначалу его взгляд был замутнен обморочной дымкой, привратник издал тихий хрип. Затем его взор прояснился, он дернулся, ощутил телом сдерживающие его путы, а ртом шелковый кляп. Оба глаза расширились до размера двух золотых монет, и Пинкус издал приглушенный, но настолько пронзительный визг, что Райя почувствовала себя палачом на скотобойне.