Рик присел на корточки перед стулом, частично заслонив пленнику свет, взгляд привратника сфокусировался на его лице, брови улетели куда-то далеко под всклокоченные русые волосенки. Потом он посмотрел своему мучителю через плечо, прищурился, вглядываясь в темный силуэт. Разглядев, кто смотрит на него из развернутого кресла, Пинкус забился в своих путах так, что ножки стула заскрежетали по полу.
– Тихо.
Рик говорил шепотом, но его голос разнесся по комнате так, словно он крикнул в пустом каменном склепе. Как ни странно, Пинкус замер, лишь тяжелое дыхание со свистом вырывалось из носа.
– Помнишь меня? – Рик улыбнулся. – Конечно, помнишь.
Ответить Пинкус не мог, лишь испуганные глаза не моргая смотрели в лицо юноши.
– Да уж. Когда мы стояли перед тобой, как отборный скот, пока ты сверялся по своему листочку, кто мог подумать, что это приведет нас в эту комнату.
Пинкус замотал головой, Рик, проигнорировав его потуги, продолжил:
– Представляю, как ты жалеешь, что не взял кого-то другого. А если не жалеешь сейчас, то осознаешь это позже. Как там было сказано? «В случае осложнений нас с вами ждет личная, но неприятная беседа, крайне неприятная». Господин привратник, вы смотрели прямо в будущее.
Вновь мычание и скрежет стула. Рик, оттолкнувшись ладонями от коленей, поднялся на ноги.
– Я в последний раз говорю тебе вести себя тихо. Пока что я просто прошу. Иначе – смотри сюда. – Юноша сунул руку под рубаху, в его руке блеснул тонкий медицинский шприц. – До меня дошли слухи, что ты уже виделся с Иглой в его нынешнем состоянии.
Небольшая пауза, юноша дал привратнику возможность осознать услышанное, затем кивнул на шприц:
– Позаимствовал у святоши. Он не поскупился и приберег для меня лучший снотворный раствор, у меня на родине его зовут сойкой. Но почти весь запас сейчас течет по венам бывшего владельца. Шприц пришлось перезарядить, в этот раз обычной водой. А следом я всыпал щепотку оставшихся рун, таких блестящих и таких желанных в любой другой ситуации. Ты видел, что стало с глазами церковника. А теперь представь такой же эффект, но разносящийся по всему твоему телу.
Рикард вновь присел на корточки, поднес инструмент к глазам пленника.
– К чему я веду? Сейчас я выну кляп, а потом ты будешь отвечать на вопросы, которые, – он большим пальцем указал себе за спину, – тебе задаст эта благородная дама. Возможно, я добавлю еще парочку от себя. Будешь кричать и брыкаться – воткну этот шприц в тебя так быстро и глубоко, что ты и пикнуть не успеешь. Было бы хорошо попасть в шею, но будет тяжело найти ее под всеми этими складками, поэтому могу и промазать. Тебе это, поверь, не понравится. Что еще… Если твои ответы будут недостаточно подробными, то я воткну в тебя шприц. Если кому-то из нас покажется, что ты врешь – шприц. Ответы или даже твой тон не понравятся – опять шприц. Уяснил?
Пинкус повращал глазами, затем едва заметно кивнул, насколько позволял давящий на кадык воротник. Рик взялся за кляп двумя пальцами и добавил:
– Один человек с севера не раз и не два при мне добывал нужные ему сведения. Он всегда говорил: «Должен быть свет в конце». В чем-то он прав. От человека, который не видит впереди ничего, лишь темноту, толку мало. Обреченность не способствует хорошему разговору. Поэтому вот тебе лучик света: если твои ответы будут достаточно хороши, я воткну кляп обратно и оставлю тебя связанным. Зато шприц останется неопорожненным. Думаю, ты успеешь проголодаться, но солдаты найдут тебя, рано или поздно. Помни об этом. От того, что ты скажешь в ближайшие минуты, зависит твоя жизнь.
Он резким движением выдернул кляп, брезгливым жестом отбросил его на диван. Капельки слюны осели на подбородке Пинкуса, он издал что-то между всхлипом и стоном, просипел, глядя на Райю:
– Госпожа, госпожа, как же так… Это настоящий преступник, посмотрите на этот ошейник. Он напал на священнослужителя…
– Священнослужителя, который, по вашим словам, не одарит нас своим присутствием в связи с «напряженным графиком»? Вы соврали мне, господин привратник. А если вы лжете дипломатическому корпусу, то лжете в лицо владыке.
– Я, я, никогда…
– Пустое. Давайте пропустим ту часть, где вы строите из себя невинную овечку. Мне было крайне тяжело убедить его, – Райя ткнула пальцем в Рикарда, – не воткнуть вам шприц в шею сразу же. Было обещано, что вы дадите интересные ответы на интересные вопросы.
Рик кивнул, одобряя ее импровизированный выпад, а для Пинкуса подтверждая сказанное.
– Начнем с простого. Я могу понять, почему вы пытались скрыть сбежавшего белоголового. Но не могу понять, почему он сбежал не откуда-нибудь, а из главного здания. Просветите меня, ради чего вы заперли юношу сегодня утром?
– Он… он… Я хотел его допросить.
– Допросить?
– Веллагер привел его сегодня утром, его и еще двоих. Был инцидент, в таком случае мы всегда проверяем, не был ли он насильственным. После допроса его бы вернули обратно на рудник. – Пинкус шумно выдохнул. – Я просто не хотел, чтобы об этом стало известно, особенно в вашем присутствии! Что бы он вам ни рассказывал, все неправда! Он преступник!
Рик придвинулся поближе.
– Под допросом подразумевается проповедь сумасшедшего церковника со шприцом в кармане?
Райя добавила:
– Подскажите, а как часто к работе на руднике возвращаются мертвецы?
– Ч-что?
– Не далее как сегодня я обнаружила интересную бумагу, написанную рукой доктора Якоба. Согласно ей, сейчас прямо перед вами стоит юноша, скоропостижно скончавшийся сегодня утром.
– Это какое-то…
– Двое оставшихся, они тоже якобы погибли под этим завалом? Пинкус, мне известно куда больше, чем вы думаете. Больше у вас нет права на ошибку.
Испарина накрыла лоб пленника, следом Пинкус безвольно обмяк. Если до этого он хотел выйти сухим из воды без всяких потерь, то теперь Райя видела – надежда покинула привратника. Мысленно она отдала должное северянину, без его присутствия Пинкус мог отнекиваться упорно и очень долго.
– Так что вы скажете?
– Они… Он… Парень, получивший травму… Он был в списке.
Девушка свела брони к переносице.
– В списке? С этого момента поподробнее.
Еще более сникшим привратник выглядеть уже не мог. Глубоко вздохнув, он выплюнул еще одну фразу:
– Да. Корин Абайра, я отобрал его специально.
– По причине?
– Возраст. Его время почти на исходе. – Пинкус испуганно покосился на Рикарда. – Двадцать один год, почти бесполезен в качестве работника.
Юноша покатал в руках шприц.
– Я там был. Несмотря на возраст, ты почти вынудил оставить Ту… Оставить Корина на руднике. Зачем? И что за список?
– Я… Список! Все проклятый список! Имена, возраст, даже город, в котором произошла тряска! И часть имен отмечены!
Райя бросила взгляд на Рика:
– Эта информация даже до столицы добирается с задержкой. Очень интересно, каким образом вы получали ее так оперативно, господин привратник?
– Не знаю! Правда, не знаю!
– Отмечены были только самые старшие?
– Обычно да… Почти… Младше девятнадцати никого не было!
– И как давно вы получаете эти чудесные списки?
– С прошлого… С начала прошлой весны.
Почти полтора года! Даже раньше, чем она думала, но по датам все сходилось. Нужно внимательнее просмотреть отчетные бумаги. Уже догадываясь, каким будет ответ, она спросила:
– Кто выдавал вам эти списки?
Пинкус почти простонал:
– Игла, это он, все он. Он должен сидеть тут, я ничего не знаю! Смотрел список, отбирал нужных ребят! Это все.
– Не стесняйтесь, я уверена, что это далеко не все. Но об этом позже. Касательно Иглы… Перед каждым прибытием новичков он выдавал вам список тех, кто должен остаться?
– Да!
– Врет. – Рик облизнул губы. – Или недоговаривает. Слишком резво ответил.
– Я не вру!
– А если подумать? В списке было только то, что сказано? Перечисление новичков?
– Старожилы тоже! Святой Годвин! Те, кто уже был на руднике какое-то время, иногда они тоже были указаны, если возраст подходящий. Но потом это почти исчезло, брали новичков!
Райя сложила руки в замок. Тоже сходится. Если пролистать список смертей, который почти отпечатался у нее в голове за прошедшую неделю, то изначально смертность была почти полностью среди старых работников. Но к началу года ситуация выправилась, каждый старожил уравновешивался хотя бы одним новичком, как удобно. А в бумагах Якоба отсутствовали как раз последние. Другими словами, в столичных отчетах смерть имела место, но на деле как будто и нет. Очень интересно.
– Вы получали списки от священнослужителя, очень хорошо. А откуда их получал он?
– Понятия не имею!
Рик нахмурился, Пинкус посмотрел на него круглыми глазами, быстро добавил:
– Клянусь! Привратников рудника всегда оповещают о прибытии конвоя. Всякий раз после этого Игла передал мне список тех, кто будет сидеть в клетках! Обычно капитаны сами решают кого оставить, но всегда можно кого-то поменять. Наш рудник последний перед столичным, конвоиры всегда спешат домой, им уже наплевать!
– Они пригрозили Коске запросом в столицу. – Рик прислонился к краю дивана. – Напирали на то, что в ожидании ответа ему придется задержаться на руднике, все верно. Но ты никого не менял, а запросил дополнительного человека. Почему?
– Те, кто составлял списки – я не знаю, кто они, правда! Но их запросы выросли. Поначалу им был нужен максимум один человек в месяц, поэтому брали кого-то из старожилов. А затем все больше и больше, стало невозможно поддерживать уровень добычи, слишком мало людей. Мы с Иглой затыкали дыры как могли. Он начал ходить со мной встречать конвоиров, на случай если будут проблемы.
– Из всех последних конвоев ты выдергивал по человеку?
– Да. И минимум по одному прямо с рудников.
Райя поморщилась. Впервые она услышала устное подтверждение, что люди на руднике пропадали, что создало нехватку рабочей силы. Но причины были уже не так прозаичны. С прошлой осени, сначала по одному, затем по два, а то и три человека в месяц… Итоговая цифра ей очень не понравилась. Ее направили сюда для регуляции процесса поставок. Причины нарушения этих процессов теперь были куда важнее, чем лишняя крупица рун в столичных карманах. Во всяком случае ей хотелось в это верить.