Пинкус сжался на стуле, посматривая на шприц, затем его взгляд переместился выше. Рикард опустил голову, провел ладонью по шее.
– Что?
– Из тех, кого выбрали, Абайра был первым с прозрачным ошейником. Абайра и ты. Но ему скоро двадцать два, при этом ни одного седого волоска – думаю, поэтому Игла так вцепился в него, уникальный случай. Не спрашивайте, почему это важно, я не знаю. И есть важная деталь.
– Какая именно?
– Ошейники всегда возвращались обратно. Они все посчитаны: если Мир покинуло, к примеру, десять работников, то десять ошейников отвозят в город и распределяют для будущего использования. Насколько я знаю, они довольно дороги в производстве, какое-то абсурдное количество рун на один. А секрет производства тщательно оберегается, это не общедоступная информация. За всем этим строго следят, и в этом аспекте Игла проявил максимальную осмотрительность.
– Количество умерших на бумаге всегда равнялось количеству переданных ошейников?
– Да. Я не придал этому значения, радовался, что хоть в этом к нам не подкопаться. Ведь всем известно, что ошейник снять невозможно. Он остается после того, как работник исчезает из Мира, это было отличным подтверждением отчетности.
Это объясняло, почему высокая смертность не вызвала нужного интереса ни у Стомунда, ни у вышестоящих чинов. В словах Пинкуса был толк, передача ошейников должна была в нужной мере подкрепить доверие к отчетам. Несмотря на религиозное сумасшествие, Игла был умен. Очень умен. Если бы ни снижение поставок, столица бы еще долго игнорировала происходящее.
– Почему ты заговорил об этом?
В отличие от нее, Рика мало волновала отчетность, но Райя увидела, как он нервно пристукнул ногтем по прозрачной оболочке. Что-то в болтовне Пинкуса заставило его напрячься, впервые за весь разговор замереть в ожидании ответа.
– Такое дело… Ошейники возвращались очень быстро. Ни разу не пришлось ждать даже месяца, ошейники передавали обратно в течение недели или двух. Как раз в срок, чтобы отправить их в город вместе с месячной отчетностью. Ни единой задержки.
Райя скептически посмотрела на пленника:
– Как такое может быть? Вы только что сказали, что юношей забирали в среднем за год до критического срока. – Произнеся слова вслух, она запнулась. – Хотите сказать, к тому времени они уже были мертвы?
– Мертвы? Нет, нет. Честно, я так не думаю, если бы они хотели убивать этих юношей, то…
Рик закончил за него:
– …то нет никакого смысла оглядываться на возраст. Я тоже сомневаюсь в подобном исходе, Игла выглядит и говорит, как церковный сектант, но вряд ли бы он стал похищать нас ради того, чтобы стремительно умертвить. А это значит… Господин привратник, выскажете мысль вслух?
Пинкус замялся, с тоской посмотрел на Райю:
– Я, эээ, подумал, что они научились снимать ошейники.
Она похолодела. Невозможно. Но настолько ли невозможно, как тайком вывезти с рудника десятки человек?
– Вы хотите сказать, что где-то сейчас сидят десятки человек, с шеи которых был снят единственный сдерживающий фактор? Сдерживающий, напомню, от превращения огромной площади земли в испепеленный кратер?
Удивительно, но Пинкус действительно задумался, словно задача захватила его. Затем покачал головой.
– Сомнительно. За прошедшие месяцы не один и не два из списка должны были покинуть Мир. Кто захочет сидеть на пороховой бочке такого размера? Это же полный бардак.
Умственное усилие будто забрало у привратника остатки сил. Он, тяжело выдохнув, уронил голову на грудь.
– Я больше ничего не знаю, правда. Все последние слова – это лишь догадки.
Рик перестал задумчиво поглаживать ошейник.
– Кое-что ты все же знаешь. Где сейчас Ловчий?
– В подвале. Кладовая комната в левой части здания.
– Игла не усыпил его?
– Нет, не успел. – Пинкус мрачно посмотрел на юношу. – Выбрал не тот кабинет первым.
– Смешно. Количество охраны?
– Один или два стражника, не знаю. Охранение выставлял Рокот.
– Маловато, не находишь?
– Весь личный состав занят поисками. Нет смысла тратить людей, дверь заперта, я приказал никому не входить.
Повисло молчание. Райя знала, о чем думает северянин: этот Ловчий даже в большей опасности, чем они сами. Даже если они покинут рудник, белоголовый останется в руках покаявшегося Пинкуса и очнувшегося разъяренного Иглы. Рик, как будто сверившись с внутренними часами, глубоко вздохнул:
– На этом, господин привратник, мы с вами прощаемся. – Он вопросительно посмотрел на Райю. – Остались еще вопросы к нему?
Погруженная в свои мысли, она слабо кивнула:
– Лишь один. Полтора года вранья, крах фаротского рудника, измена столице, отправка десятков юношей в неизвестность, а может, и на смерть. Ради чего, Пинкус? У вас была отличная должность, золотые пуговицы на груди, доверие владыки. А теперь вы сидите на этом стуле. Ради чего все это?
Привратник уныло посмотрел на нее:
– Тогда пуговицы были лишь серебряные.
– Получается, для вас дело было лишь в деньгах? Так просто?
– Их первое предложение было очень щедрым. Очень. И оно исходило от Иглы. Вы провели с ним не так много времени, но скажите, вам бы хотелось перечить этому человеку? Я закрыл глаза на все остальное.
Рик мрачно резюмировал:
– Человек с серебряными пуговицами закрыл глаза, чтобы обнаружить на веках две серебряные монетки.
Он поднял руку со шприцом, Пинкус вжался в спинку стула.
– Я рассказал все, что знал. Я же рассказал!
– Верно, рассказал. Поэтому, прошу прощения, один момент.
Неожиданно Рик развернулся, быстрым шагом подошел к двери, выскользнул наружу. Райя услышала, как он перебросился парой фраз с Фионой, но слов было не разобрать. Меньше минуты они провели с Пинкусом наедине, привратник теперь избегал ее взгляда, мрачно глядя в пол прямо перед собой. Она изучала капельки пота, ручьями стекающие по бледному лбу, затем, скрипнув дверью, вернулся Рик. Шприц переместился в левую руку, а в правой он нес наполненный почти до краев бокал вина, взятый, несомненно, со стола в трапезной. Словно ознаменовав важность момента, пол под ногами завибрировал. Привратник сглотнул.
– Как я уже упоминал, в свое время мне довелось наблюдать за людьми в схожих ситуациях. Для вас, господин привратник, у меня есть то, чего не было ни у кого из них. Выбор.
– Выбор? – Пинкус нервно облизнул губы.
– Ты связался не с теми людьми. Выдал их секреты, а до этого на пару с церковником запятнал себя по всем статьям. Но Игла – хищник, он и вслепую прогрызет себе путь к спасению. А ты – лишь обглоданная кость на этом пути. Тебя использовали, но теперь ты бесполезен. Я знаю, что ты постараешься сбежать, пока Игла не очнулся и пока сюда не пришла толпа столичных гвардейцев. Но долго ли ты проживешь? Я знаю таких людей, и, поверь, между неизбежным возмездием и шприцом стоит выбрать шприц.
– Или…?
– Или, – Рик приподнял хрустальный сосуд, – предлагаю тебе угоститься чудесным вином, до этого предназначавшимся ей. – Он кивнул на Райю и втянул ноздрями воздух над бокалом. – Много часов крепкого, спокойного сна. Что выберешь?
Он замер перед привратником, согнув обе руки в локтях. Пленник вновь облизнул губы, его конечности все еще были связаны, затем он подбородком указал на емкость с вином. Рик пожал плечами, бросил шприц на диван, поднес бокал с жабьему рту:
– Сладких снов, привратник.
Несколько капель упало на дорогой костюм, но Рик медленно и аккуратно влил весь бокал в рот Пинкусу. Полминуты они помолчали, все это время пленник сипло дышал, потом его глаза заволокло дымкой. Напоследок он успел посмотреть на Райю, она поймала уже ничего не выражающий взгляд. Голова привратника упала на грудь, дыхание выровнялось. Она поднялась с кресла, оправила платье:
– Ты бы правда убил его, если бы он попросил?
– Не попросил бы. Он так ничего и не понял. – Рик поднял шприц с мягкой обивки и, нажав на поршень, разрядил прозрачную струйку в камин. – Да и тяжело бы было прикончить его обычной водой. Было интересно, что он выберет перед лицом неизбежного.
Она замерла:
– Вода? Там не было рун?
– Все потратил на Иглу. Не смотри так, сработало же? Я бы все равно заставил его говорить, но так проще. Иные варианты тебе не понравились бы. И мне тоже.
Рик обшарил карманы пленника, вытащил из нагрудного кармана мелкую книжечку в узком переплете, пролистав страницы, хмыкнул, щелкнул пальцем по обложке.
– Писание?
– В некотором роде. Но не то, о котором ты думаешь.
Райя подошла к двери. Напоследок она оглянулась на крепко спящего привратника.
– У меня уже нет сил удивляться. Что теперь?
– Придется собраться с силами. Я хочу вернуться в главное здание.
Глава 21. Эдвин
Сэта он обнаружил сидящим в кресле, спиной к окну. Глаза были закрыты, и юноша уж было решил, что вор просто спит сидя. Но едва он сделал шаг в комнату, веки раскрылись, и вор проскрежетал:
– Ты быстро.
– Почти три часа, как ты и сказал.
– Сказал. Но был почти уверен, что ты либо потеряешься, либо влипнешь в какую-то историю. Рад, что ошибся. Как вижу, одежда на тебе тоже новая. Медальон, надеюсь, тоже на месте. А ты быстро освоился в городе, мальчик. Есть, что рассказать?
Перед глазами всплыло лицо Ани, в его воображении ее губы изогнулись в ироничной полуулыбке.
– Нет, ничего.
– Что за мешок?
– Дополнительная одежда. На смену.
Вор поднял брови.
– Ты купил несколько комплектов?
– Не несколько, а два. Просто запасные штаны и рубаха. И это была инициатива торговки, не моя.
– Торговки, значит? Дай взглянуть.
Вор вытянул руку, Эдвин пересек комнату и протянул ему узелок.
– Достаточно доверяешь мне, чтобы отпустить одного в город, но сомневаешься в выборе одежды?
Вместо ответа Сэт окинул его новое одеяние взглядом, запустил руку в мешок. Вытащил за брючину светлые портки, следом достал рубаху, потер пальцами манжету.