Вор внутри взвыл от восторга, предвкушая приключение в темных подворотнях Фарота. Рик едва удержался, чтобы не сплюнуть.
– Я не всегда был помощником целителя. Поверь, на пути к успеху приходится переступать через тела людей, которые не дошли до конца. Рано или поздно одним из тех, кому не повезло, можешь оказаться и ты.
На это ответа у Райи не нашлось. Он кивнул навстречу свои ощущениям и, тихо выругавшись, неохотно добавил:
– Но я подумаю. А пока – предлагаю остановится тут.
Поляна была совсем небольшой, но относительно ровной. Деревья здесь расположились не так близко друг к другу, лучики лунного света с трудом, но пробились сквозь листву. Он поставил фонарь, привязал лошадей к ближайшему дереву. Кивнул девушкам:
– Ты говорила про пледы? Самое время. И там, совершенно случайно, не было ничего, что поможет развести костер?
Высокородная посмотрела на него как на идиота.
– Я оценила твою любовь к разведению огня, но зачем? Дым может выдать нас с головой. У нас есть это. – Она ткнула пальцем в фонарь.
– Да, но… – Рик посмотрел на белесый огонек, затем на Райю. Почувствовал себя дураком.
– Это фонарь для обогрева кареты, по ночам он устанавливается внутри. Там есть переключатель, греет не сильно, но летней ночью больше и не потребуется. Никогда не пользовался таким?
– Нет. – Юноша присел на корточки, чтобы расчистить место на земле. – И я не могу воспринимать искусственный огонь как настоящий. Мозг противится считать его альтернативой факелу.
– Советую привыкнуть побыстрее. – Он услышал, как Райя повернулась к камеристке. – Фиона, дорогая…
Раздался шелест, высокородная запнулась, Рик поднял голову от земли. Замер. За секунду обстановка на поляне стремительно поменялась. Райя стояла лицом к нему, побледневшая; камеристка выглядывала из-за ее спины, и он видел лишь один васильковый, поблескивающий в свете фонаря глаз. К шее высокородной был приставлен кончик металлической спицы, возможно той самой, что не так давно торчала из глазницы Рокота. На загорелой шее выступила пара капель крови.
– Какого…
– Никогда не стоит кусать больше, чем влезает в рот.
Поначалу он не понял, что это говорит камеристка. Всякая подобострастность и наивность испарилась, это был хриплый, пропитанный ненавистью голос. Райя пискнула, стараясь совершать как можно меньше движений:
– Фиона, что…
– Заткнись. – Он увидел, как вторая рука камеристки побелела: она удерживала высокородную чуть пониже шеи мертвой хваткой. – Решила «задержаться» в Фароте, глупая сука? Последнее, что ты увидишь, – этот лес.
Рик, не тратя время на разговоры, оценил ситуацию. Одно лишнее движение, и в шее Райи образуется глубокое отверстие. Он сместил вес немного вперед. Камеристка прошипела:
– От тебя требовалось растрясти свой зад в карете, попить вина с толстяком и вернуться обратно. А не вынюхивать дерьмо в Фароте. И не шляться по ночам, где не нужно.
Тон ее голоса едва уловимо скакал туда-сюда. На лбу юноши выступил холодный пот. Проклятье, не зря он слышал знакомые нотки в ее голосе. Умению мимикрировать и менять свою личность обучались лишь лучшие из лучших. Кем бы ни была эта девчонка, она училась у настоящих воров и убийц. Прямо как он сам. Так долго притворяться кроткой девочкой на побегушках, причем так, что никто ничего не заподозрил… Это было настоящее мастерство. Против воли на лицо налезла знакомая ухмылка, карпетский вор разглядел равную себе.
«Равную, как же. Она контролирует себя куда лучше».
Васильковый глаз прищурился:
– Увидел что-то знакомое, северный ублюдок? Твое место среди камней.
«Забираю слова назад. Она в шаге от того, чтобы злость вырвалась наружу. Как плохо…»
Рик решил тянуть время:
– Кто ты?
– Этого не надо знать мертвецу. Вы оба – мертвецы. Думали, допросив идиота-привратника, положите конец всему? Любой истинно верующий знает, что его не остановить никакими силами. Особенно – усилиями пары придурков. В Фароте вас также ждала бы смерть. Я лишь ускоряю события.
– Его? – Он уперся кончиками пальцев в землю.
– Плохо со слухом? Святой Годвин скоро явит Миру свой гнев.
Чего он точно не ожидал, так это очередной церковной проповеди.
– Ты служила Игле? Все это время?
Казалось, бывшая камеристка готова расхохотаться:
– Служить этому лысому идиоту? Который обосрался такое количество раз, что мне пришлось приехать на рудник, чтобы взять ситуацию под контроль? Даже если он и правда ослеп, то мы найдем способ его наказать. Те, кто стоит надо мной, не прощают провалы.
Райя сипло выдохнула:
– Как давно…
– Всегда. Думаешь, меня приставили подтирать твой зад просто так?
– Тогда зачем?
– Государственный совет. Сидите там, елозя серебряными вилками по золотым тарелкам. Наслаждайтесь, пока можете. Вильгельм и его прихвостни двигают языками, не зная, что через таких, как я, их болтовня попадает в нужные уши.
Политические игры сейчас интересовали Рика меньше всего; где-то в лесу хрустнула ветка. Фиона продолжала шипеть:
– А теперь напоследок расскажи мне: что тебе сказал Морн? Старик всегда сует свой нос куда не надо. Но то, что он выбрал для поездки тебя, оказалось настоящим подарком, лучше и не придумать. Черная мантия ошибся в самом начале, кто бы мог подумать.
Райя произнесла одними губами:
– Не ошибся.
Камеристка вдавила спицу, струйка крови побежала по шее.
– Что?
– Он не мог ошибиться. – На глаза высокородной навернулись слезы боли. – Я наконец поняла, почему он выбрал меня.
Белый воротничок быстро намок от крови, Рик сосредоточил взгляд на спице, адреналин забурлил в крови.
– Он точно не сумел бы предсказать все происходящее, – шепот Райи мягко разлетался по поляне, – а значит, мог послать любого. Но под конец он уточнил, возьму ли я прислугу с собой.
– Что?
– Мантия знал. Все это время я думала, что получила карт-бланш, максимальное доверие. А была лишь хитрым маневром. Он знал, кто ты и что ты, но не мог обвинить напрямую. Не мог явиться на рудник сам. Морн просто спровоцировал все случившееся.
Бывшая камеристка на мгновение замерла.
– Даже если так. Теперь вы просто сдохнете…
Ее голова откинулась в сторону, глаз исчез из поля его зрения, брызнула кровь. Фиона взвыла от боли, хватка на мгновение ослабла, и Райя, воспользовавшись заминкой, со всей силы пнула ногой наугад. Девушки наконец-то перестали представлять собой одно целое. Рик прыгнул, в ту же сторону откуда-то справа метнулась тень. Фиона, моментально оправившись, с невероятной быстротой отпрыгнула в сторону, его кулак нашел пустое место, но тень врезалась в бывшую камеристку со спины. Она повалилась на землю, шипя как змея.
Наконец он смог разглядеть знакомый силуэт. Ловчий. Рослый юноша в запачканном кровью и грязью мундире пытался прижать девушку к земле, но явно проигрывал борьбу. Спица выпала из ее руки, и тогда Фиона нанесла удар ребром ладони. Охнув, белоголовый отлетел в сторону. Камеристка вскочила на ноги.
Рик вновь прыгнул, выбросив вперед кулак, попал в блок, увернулся от ответного удара. Фиона двигалась стремительно, делая все то же самое, что делал бы в такой ситуации он, только куда быстрее. Он сбежал с обучения и годами сдерживал себя, у камеристки такой проблемы не было. Небольшой рост и мнимая субтильность не имели значения, сейчас против него был настоящий боец. Рик пропустил один удар, затем второй, рот наполнился кровью, в голове зазвенело. В очередной раз он сделал шажок в сторону, камеристка не ослабляла натиска.
Ловчий, поднявшись на ноги, рванулся обратно. Фиона молниеносно развернулась в ту сторону, но белоголовый просто сшиб ее с ног. Громко вскрикнул, когда ее колено прилетело ему в пах. Рик прыгнул следом, пытаясь не дать камеристке подняться. Фиона перехватила его в полете, они покатились по земле. Девчонка уселась сверху, с силой приложив его голову о корень. Из глаз брызнули искры.
– Карпетская шваль…
Договорить она не успела, голова дернулась в сторону, на лицо Рика упали капли крови. Васильковые глаза закатились, камеристка повалилась в сторону. Он моргнул, его взору открылась тяжело дышащая Райя с окровавленным камнем в руке. Превозмогая тошноту, он вскочил на ноги, резко повернулся, ожидая нового удара.
Ничего не произошло. Камеристка лежала на животе, васильковый глаз тускло смотрел в куда-то в сторону. На голове, ближе к правому уху, сочилась кровью полученная при ударе рана, волосы намокли и спутались. Он осторожно проверил пульс, повернулся к высокородной:
– Хороший удар.
Она молча посмотрела на него круглыми глазами, потом на камень в свой руке, словно не понимая, как он там оказался. Тонкие пальцы разжались, булыжник со стуком упал на траву. Сзади, тяжело дыша, подошел Ловчий:
– Вы в порядке? – Не получив ответа, он задал еще вопрос. – Что это было, во имя изначальных? Мы втроем с трудом справились с одной девчонкой.
Рик покачал головой.
– Эта «девчонка» была настоящей убийцей. Если бы не внезапность… Допускаю, что она могла победить нас всех. В самом начале. Чем ты ее? Тоже камень?
Ловчий кивнул, не отрывая взгляд от тела:
– Да. Повезло, что пострадала слабая рука. – Он указал на левое плечо, где на одежде было огромное пятно засохшей крови. – Болит, но терпимо…
– И все равно, хороший бросок.
– Я же Ловчий, в конце концов. Когда тебя все детство учат метать болу… Рад, что спустя столько лет навыки остались.
Адреналин начал покидать кровь, на Рика навалились все события прошедшего дня. Он потер переносицу, присел на корточки рядом с трупом. Райя тихо спросила:
– Что там произошло? Во время погони?
– Веллагер принял на себя удар, приложился головой об обочину, сверху еще лошадь навалилась… Думаю, он умер почти сразу. Зато я упал сверху и даже почти не ушибся. Должно же было хоть раз повезти, верно?
– Как ты нас нашел?
– Повторюсь, я же Ловчий. Лошадь перепугалась, но осталась цела. Оклемавшись, я успокоил ее и поскакал следом. Наткнулся на труп третьего стражника, внимательно смотрел по сторонам. Подозревал, что вы куда-то свернете. Если вы хотели спрятать карету, то получилось паршиво, ее видно с дороги, как и борозды. Я спешился, привязал лошадь и пошел следом.