– Да.
– Последний раз мы пересеклись незадолго до его ухода, я гостил в столице, с тех пор так и не выбирался… Но и после до меня долетали слухи, множество их. Такие люди… Даже если они пытаются оставаться незамеченными, молва все равно идет. И если хоть часть из услышанного правда, возможно, мне лучше и не знать всей правды.
– Молва? Какого рода?
Он краем глаза заметил, как врач улыбнулся.
– Теперь уже я не уверен, что могу рассказать чужую историю.
– Я видел кое-что. В таверне. Когда на нас напали.
– Да? И что же?
Эдвин помедлил.
– Он дрался не так, как обычные люди.
– О чем вы говорите??
– Он исчезал. Просто пропадал в одном месте и появлялся в другом. Это не значит, что он двигался быстро. Я имею в виду, что за одно движение век он переместился из одного конца комнаты в другой.
– Эдвин…
– И тот, кто на нас напал, третий человек Постулата. Он делал то же самое. Сэт вырубил одного из здоровяков, появившись у него за спиной. Просто из ниоткуда. Я знаю, что видел.
К его удивлению, Парацельс не высказал никакой насмешки и не принялся спорить. Несколько секунд он сосредоточенно мазал голову юноши теплой мазью, затем, словно нехотя, пробормотал:
– Как я и сказал, если хотя бы половина слухов – правда… Молодой человек, вы лишь подтвердили мои опасения.
– Опасения?
– По поводу пути, которым пошел Лис. После того, как покинул ряды гвардейцев. И нет, я имею в виду не воровское мастерство. В свое время этот факт так же ошарашил меня, но ко всему привыкаешь… Неудивительно, что один из самых ценных гвардейцев столицы смог добиться успеха на поприще, которое не столь любимо обществом, но требует схожих навыков. Была другая подробность, тоже на уровне слухов, в которую я отказывался верить даже после всего услышанного. Вплоть до этого момента.
– О чем вы?
– Думаю, юноша, вы понимаете, что даже среди воров есть некое подобие иерархии. Мелкие карманники не рискнут заходить на территорию тех, кто обносит дома бедняков. А они, в свою очередь, побаиваются тех, кто вхож в замки высокородных. Грубый пример, но суть ясна. Своего рода лестница, как и в любом ремесле, – всегда есть куда развиваться. В разных уголках Симфареи есть свои нюансы. Например, Вествуд, как вы уже заметили, четко делится на верхний и нижний город, преступности это тоже касается. За стеной, – Гааз сделал круговой жест рукой, – у Постулата мало власти, здесь правят совсем другие люди.
Доктор отложил мазь, перевел дух:
– На севере местная гильдия воров занимается не только кражами, но и убийствами. Как я слышал, они добились определенного мастерства на обоих поприщах… Но при этом о них на удивление мало известно. Во всяком случае мне.
– Сэт упоминал нечто подобное. Сказал, что связан контрактом, который обязывает довести дело до конца. Но также добавил, что он защищен от обмана со стороны нанимателя «изнанкой общества», такими же, как он.
– Безусловно. Но после вашего рассказа, юноша, я могу с уверенностью утверждать, что под «изнанкой» подразумевается не просто сборище воров.
Эдвин посмотрел вопросительно. – Когда Сэт ступил на этот путь, он понимал, что ему потребуется покровительство. Но это лишь одна сторона медали. Каким бы хорошим гвардейцем он ни был, вряд ли он мог сразу стать успешным вором. А значит, пошел туда, где мог изучить это мастерство. И, судя по всему, из всех возможных вариантов он выбрал самый неординарный.
Парацельс отмотал бинт и начал размеренно накладывать повязку. Эдвин нетерпеливо уточнил:
– Неординарный?
– Забудьте, что я говорил о ворах севера. Нет ничего удивительного, что подобные ячейки общества существуют как можно более скрытно. Но есть те, кто добился на этом поприще удивительных успехов. Никто не знает, в каком городе они зародились и где их «штаб-квартира», если хотите. Возможно, ее вообще нет. Имя лидера, даже условного, тоже неизвестно. Зато известно другое, в узких кругах, само собой. Если у вас есть достаточно денег, смелости и не так много совести, то в любом городе Симфареи следует посетить таверну, причем любую, даже если это сарай среди трех домов на пути куда-то в Маленго. Суть дальнейших действий мне не известна, но если все сделано правильно, эти люди ответят. И если требования и условия заказа устроят обе стороны, они берутся за дело. И всегда доводят его до конца. Заплатив деньги, вы можете быть уверены, что контракт будет исполнен.
– Это похоже на то, что упоминал Сэт, – признал Эдвин, – но каким образом они узнают о возможном заказе?
– Понятия не имею. Я еще не дошел до самого интересного. Любой мастер своего дела не может утверждать, что добьется стопроцентного успеха, это была бы просто самоуверенность и бахвальство. А эти люди могут, по нескольким причинам. Во-первых, репутация. Думаю, если бы хоть одно дело завершилось провалом, об этом сразу стало бы известно. А во-вторых, по слухам, эти люди на короткой ноге с той стороной.
Сначала Эдвин не понял, что доктор имеет в виду. Но Гааз замолчал, сосредоточенно наматывая очередной слой бинта на его голову, и юноша потребовал разъяснений:
– Это фигура речи?
– Отнюдь. Полагаю, не раз и не два вы слышали, как при упоминании усопших говорят про «уход на ту сторону». В этом случае упоминание и правда метафоричное в каком-то роде, ведь мы не знаем и не можем знать, что ожидает человека после смерти. Зато в церковных писаниях и постулатах упоминание «той стороны» куда более конкретизировано и упоминается невероятно часто. По легенде, именно туда ушел Годвин после того, как пожертвовал собой. Туда же ушли все изначальные, оттуда в мир текла сила, заполняющая Мир в те времена, там же она и была запечатана. В общем, некая «изнанка», не подвластная обычным смертным.
– Но вы ведете к тому…
– Да. Бытует мнение, что упомянутые мной люди достигли на воровском поприще такого мастерства по одной простой причине. Та сторона открыта для них. Какие замки способны защитить от человека, который может появиться сразу за закрытой дверью? Само собой, за упоминание подобного в присутствии священнослужителя вы будете уличены в ереси быстрее, чем договорите фразу до конца. Но если отбросить рациональный подход и некую закостенелость всего церковного института…
– Думаете, именно таким образом Сэт перемещается так быстро?
– Судя по вашему описанию и всему, что я слышал ранее… Эта версия, как минимум, требует рассмотрения. В паре шагов от нас лежит человек, ставший героем войны. А затем бросивший все и добившийся такого же успеха, но уже в другой области. Хотелось бы верить, что высшие силы тут не причем, это давало бы некую надежду, что за любым успехом стоит упорство и желание. Но по своему опыту могу сказать, что иногда упорства недостаточно.
– Если это правда, – Эдвин глубоко вздохнул, – что само по себе немыслимо, зачем тогда вообще передвигаться по-обычному? Моргни здесь и открой глаза в столице. А в драке он мог наносить удары каждый раз с неожиданной стороны.
Гааз погрозил ему пальцем:
– Сразу видно, как вы молоды. Закон жизни, что у всего есть цена. Судя по тому, что я вижу, – Парацельс посмотрел на тело на столе, – подобный прием, если это действительно переход на ту сторону, требует невероятных затрат энергии. Ничего удивительного, что нашего общего друга хватило лишь на пару подобных трюков, по вашим словам. После чего он скатился с лошади и больше не открывал глаза. Удивительно, как он вообще остался жив – думаю, рана и без того забрала почти все его силы.
– Мне кажется, он знал, – Эдвин кивнул на встречу своим воспоминаниям, – либо подозревал подобный исход. Весь день просидел в комнате, копил силы.
– Узнаю Лиса. Умение планировать, перемежающееся с любовью к импровизации.
– Он уже делал это при мне ранее, когда получил рану на руке. Переместился со второго этажа на первый, прямо за спину одному из гвардейцев Бернала. Я тогда даже не понял, что произошло…
Парацельс выронил бинт из рук. Белый рулончик покатился по полу, оставляя за собой полоску ткани, тянущуюся к голове юноши. Врач подхватил ножницы, чиркнул ими в воздухе; Эдвин увидел, что его рука дрожит.
– Что такое?
Гааз сдавленно ответил:
– Юноша, своим рассказом вы и без того воскресили множество похороненных воспоминаний. Но сейчас… Вы только что назвали имя. Повторите его.
– Бернал? Вы об этом?
– Откуда вам известно это имя? – На щеках Гааза заходили желваки.
Эдвин непонимающе посмотрел на старика:
– Что-то не так? Генерал, который заявился в мою деревню. Погоня за Сэтом, вот это все. Он представился в тот день. Генерал Бернал, с ним еще был адьютант…
Врач остановил его взмахом ладони. Затянул потуже концы повязки, отошел и без сил повалился на скамью у входа. Пробормотал:
– Невероятно…
Юноша замер, не зная, как реагировать. Гааз поднял на него глаза:
– Здоровенный, черные волосы, окладистая борода? Чем-то похож на разозленного медведя?
– У него были усы, – Эдвин мысленно вернулся в тот день, – и похож скорее на усталого медведя. Но в остальном все верно. Вы его знаете?
– Значит, ошибки быть не может, – проговорил Гааз себе под нос, – я его знаю. Еще бы. Что важнее, Сэт его тоже знает. Они снарядили в погоню за Лисом его лучшего друга. Бывшего лучшего друга.
Юноша нахмурился:
– Он упоминал много вещей, которые наводили на мысли, что он знает многое о своих преследователях.
– Молодой человек, вы не понимаете. Все эти истории: оккупация Вествуда, побег из горящего подвала, уход Сэта из армии… Бернал везде был вместе с ним. Более того, он послужил тому причиной.
– Они служили вместе?
– Они росли вместе. Я при этом не присутствовал, само собой, но с их же слов. Мы провели вместе не один вечер в те времена, как во время войны, так и после. Времени рассказать о прошлом было достаточно. Они оба, Бернал и Сэт, шли нога в ногу с самых ранних лет. Детство, регулярный военный корпус, гвардия, столичные доспехи… Медведь и Лис – прозвища, отражающие не только внешность, но и натуру.