Идея «Черной войны», безусловно, свидетельствует о силе сопротивления со стороны аборигенов. На Земле Ван-Димена, где в 1828 г. за один месяц проводилось 21 расследование дел об убийстве колонистов аборигенами в отдаленном районе Оутлендс, губернатор объявил чрезвычайное положение. После того как группы наемных охотников не смогли ликвидировать угрозу, по его приказу был сформирован пересекавший весь остров кордон из 3 тыс. человек, теснивший аборигенов в южном направлении к побережью. Эта «Черная линия» протяженностью 200 км захватила всего лишь одного мужчину и одного мальчика, но даже по мере ее продвижения на юг в течение 1830 г. было убито еще четыре колониста и разграблено 30 домов.
Чрезвычайное положение было объявлено и на материке, в тех районах, где аборигены наносили серьезный урон противнику и причиняли достаточный ущерб, пытаясь сдержать продвижение белых: в конце 1830-х годов овцеводы оставили около 100 км земель вдоль реки Маррамбиджи. Тем не менее эти успехи могли лишь отсрочить наступление белых. В отличие от ирокезов в Северной Америке или зулусов в Южной Африке воины-аборигены не создали конфедерации, способной вести согласованные военные действия. Их сопротивление носило локальный, очаговый характер. Это была не единая, объединенная «Черная война», а серия многочисленных столкновений.
Ружья против копий — конница воюет с воинами-аборигенами. Это изображение яростной стычки на границе пастбища свидетельствует о том, что оккупанты одержат победу, хотя соотношение сил между враждующими сторонами более равное, чем впоследствии, после замены мушкетов перезаряжаемыми винтовками (Мунди Ч. Наши антиподы. Лондон: Ричард Бентли, 1852)
Иногда поселенцы сражались вместе с регулярными войсками. Более 500 солдат принимали участие в неудавшемся маневре «Черной линии» на Земле Ван-Димена в 1830 г., а после этого использовались в карательных операциях. Губернатор молодой колонии в Западной Австралии командовал подразделением местного полка в бою за Пинджарру в 1834 г., в котором было убито, вероятно, около тридцати человек из народа ньюнга. Военные гарнизоны еще в одной новой колонии в Южной Австралии были развернуты в 1841 г. В других случаях губернаторы создавали конную полицию, а позже конную полицию из местных жителей. Противостоять мобильности и огнестрельному оружию этих полувоенных формирований было сложно, тем более после того, как в них стали набирать аборигенов, применяя общепринятый имперский прием использования представителей завоеванных народов для подавления оставшихся независимыми сообществ. Под командованием майора Джеймса Наина конная полиция Нового Южного Уэльса провела в 1838 г. операцию «усмирения», в результате которой потери народа северных равнин — камиларои — составили более 100 человек.
Джордж Артур, лейтенант-губернатор Земли Ван-Димена, выпустил эту графическую прокламацию в том же году, когда он ввел военное положение. Рисунки двух верхних блоков выражают поощрение мирных отношений между расами, в нижних — показаны наказания за применение насилия. Сам Артур изображен в официальном мундире как воплощение власти и справедливости (Тасманийский музей и картинная галерея)
Тем не менее эти спланированные военные операции опять-таки создают неверное представление о конфликте. Когда обученные солдаты нападали на аборигенов на открытом пространстве, огнестрельное оружие брало верх над копьями, особенно после того, как на смену мушкетам пришли перезаряжаемые винтовки. У воинов-аборигенов не было укреплений, они редко пытались воспользоваться военной техникой врага. В отличие от маори, которые на протяжении двух десятилетий связывали своими действиями в Новой Зеландии 20 тыс. британских солдат, аборигены не могли вести массовых сражений обычной войны. Они быстро научились избегать прямых столкновений и старались использовать свои преимущества в мобильности и умении действовать в зарослях для партизанских вылазок. Уничтожение скота и неожиданные нападения на отдаленные стоянки пастухов усиливали страх и чувство незащищенности у белых колонистов, «ждущих, ждущих, ждущих незаметно, бесшумно подкрадывающихся коварных чернокожих».
Результатом стали жестокие репрессии со стороны колонистов. Самый известный случай произошел в 1838 г. в Майолл-Крик вблизи реки Гуидир в северной части Нового Южного Уэльса. Вооруженные скотоводы, гонявшиеся верхом по бушу за аборигенами, которых они обвиняли в охоте на скот, вместо аборигенов-охотников наткнулась на группу народа квьямбал, преимущественно женщин и детей, нашедших приют в одной из хижин пастушьей фермы. У местных пастухов были добрые отношения с людьми народа квьямбал, заготавливавших для них кору, помогавших присматривать за скотом и за это получавших право охотиться. Несколько аборигенок даже вступили в интимные отношения с белыми мужчинами. Но пастухи не решились воспрепятствовать белым мстителям, когда они увели аборигенов в буш, и там перерезали всю группу. Убийцы, выйдя из леса, выглядели довольными собой. Впрочем, затем тайное чувство вины все-таки овладело ими и они вернулись в буш, чтобы уничтожить останки своих жертв. О массовом убийстве на ручье Майолл-Крик стало известно, потому что управляющий фермой сообщил об этом случае губернатору. А губернатор, в свою очередь, получил предписание британского правительства о недопущении попустительства подобным зверствам. Тот отдал виновных под суд, а когда сиднейский суд присяжных признал их невиновными, приказал пересмотреть дело.
Когда семеро из убийц, в конце концов, были признаны виновными и казнены, большинство колонистов оказались поражены таким исходом. Официальная реакция на резню в Майолл-Крик была довольно необычной — как с точки зрения решения о проведении судебного разбирательства, так и по причине наличия белых свидетелей, готовых дать показания против колонистов. Поскольку аборигены не могли приносить присягу с обещанием говорить правду, они не имели права выступать свидетелями против тех, кто причинил им вред. Внешне построенное на равных условиях британское правосудие, провозглашенное лейтенантом-губернатором Земли Ван-Димена Артуром в плакате, на котором изображался сначала бросающий копье чернокожий, а затем стреляющий белый человек — каждый из них был признан преступником, и каждый получил наказание, — базировалось на коренном неравенстве. В обоих блоках рисунков именно белый человек предписывал правила и вершил правосудие. Ответ аборигенов на такое однобокое правосудие прозвучал в тот год, когда Артур проводил свою «Черную линию»: «Убирайтесь вы, белые негодяи! Что вам здесь нужно?».
В 1829 г. лейтенант-губернатор Артур поручил Джоджу Робинсону вступить в контакт с оставшимися аборигенами Земли Ван-Димена и убедить их поселиться в резервации. Картина Бенджамина Датерро 1840 г. «Примирение» изображает человека, представляющего мир и сочувствие. Несмотря на обещания, данные аборигенам Тасмании, Робинсон организовал их депортацию на остров Флиндерс (Тасманийский музей и картинная галерея)
В первых столкновениях между аборигенами и колонистами определилась основополагающая несовместимость двух стилей жизни. Аборигены пытались путем переговоров и обменов включить европейцев в свои порядки, но у европейцев не было желания ассимилироваться в их общество. И тем не менее ограниченный характер колониального заселения до 1820-х годов оставлял возможность для какой-то формы сосуществования. Быстрое расширение границ овцеводческих хозяйств устранило эту возможность, поскольку привело к целому ряду внезапных, травмирующих столкновений. Еще сохранялись возможности для сосуществования обоих народов; поскольку европейцы занимали открытые пастбища, оставляя более лесистые высокие склоны, было некоторое первоначальное согласие на основе взаимного обмена товарами и услугами. Но аборигены не могли принять оккупацию своих охотничьих угодий и захват водных путей, а овцеводы обычно отвечали на потери животных односторонними акциями, направленными не на что иное, как просто на истребление коренных жителей. Колониальные власти, приведя в действие эту цепную реакцию, были не в силах остановить ее смертоносное распространение.
Среди белых были люди, осуждавшие масштабы подобных действий соотечественников. Они понимали, что такое бесчеловечное поведение отягощает несправедливую экспроприацию, и предостерегали: «На нас кровь». Организованное в 1836 г. в Лондоне христианами-евангелистами Общество защиты британских и иностранных аборигенов способствовало созданию в 1838 г. местными гуманистами отделения общества в Сиднее. Общество добивалось решения этой проблемы в британском парламенте, и в 1837 г. специальный комитет палаты общин установил, что колонизация Южной Африки, Австралии и Северной Америки имела катастрофические последствия для коренных жителей: игнорировалось «простое и священное право», «неоспоримое право на их собственную землю». Британское правительство было обеспокоено донесениями о массовых убийствах и чрезвычайном положении, направленном против коренных народов австралийских колоний. «Считать их врагами, с которыми можно вести войну, — писал министр по делам колоний губернатору Нового Южного Уэльса в 1837 г., — значит отрицать ту защиту, которой они заслуживают в силу наивысшего суверенитета, вытекающего из древности обладания тем, чем они располагают». Министр настаивал на защите аборигенов.
Ни одна из схем такой защиты не имела успеха. На Земле Ван-Димена лейтенант-губернатор Артур поручил местному торговцу Джорджу Робинсону устроить облаву на оставшихся аборигенов. «Дружественная миссия» Робинсона использовала местных проводников, чтобы добиться успеха там, где провалилась «Черная линия». В 1830–1834 гг. он заманил и захватил последних непокорных аборигенов и отправил их на остров Флиндерс в Бассовом проливе, где их численность сокращалась, пока оставшихся в живых в 1847 г. не вернули в резервацию в районе Хобарта.
Такие же резервации или миссионерские пункты создавались и на материке в 1820-х и 1830-х годах, христианскими миссионерскими обществами при поддержке правительства. Некоторые доброжелатели, в том числе судья, который председательствовал на суде по делу резни в Майолл-Крик и обладал опытом работы в Калекой колонии, выступал за более крупные резервации, где могли бы поселиться коренные жители для защиты от опасностей цивилизации белой расы. Слово «поселение»